|
Хотела ответить в теме рассказа, но тут тоже оживленная дискуссия, так что напишу здесь.
Уважаемый критик прав: действительно, Тамара отчасти списана с меня. Я родилась и выросла в маленьком городке и переезд в Москву считаю ключевым событием в жизни. Родной город вызывает массу эмоций, и на поверхности всегда негативные. Может, где-то там есть любовь. Есть даже гордость. Ностальгия по детству точно есть, но по мере того, как город меняется и "объекты ностальгии" исчезают, тает и это чувство (отсюда - мысли ГГ про архиерейские палаты).
Так вот в Тамаре в первую очередь воплотился этот поверхностный пласт эмоций, негативный. И мне хотелось сделать ее неидеальной, точно так же как в Обливинске воплощается все худшее, что я вижу в родном городе (истории про театр, книжный и библиотеки — настоящие). Я не обижаюсь, когда Тамару критикуют=) Не могу сказать, что отзыв меня задел, возможно оттого, что я сама не люблю и порицаю в те черты, которыми наградила Тамару. Другой вопрос, нужно ли стыдиться своих чувств, и насколько трудно разрешить себе чувствовать "неправильно", не так, как учат детские книжки (люби свой город! цени старых друзей! будь паинькой!).
Тамара не "лучшая" я, и я вижу слабость ее позиции. Она стыдится почем зря, обижается на простые шутки, не хочет слушать отрезвляющие замечания коллег. Часто - просто заблуждается в оценках. Это простые человеческие эмоции, на которые захотелось взглянуть со стороны.
Возможно, оттого, что Тамара воплощает не самые лучшие черты, она действительно вышла чересчур ненавидящей. Хотя назвать ее "подлой душонкой" язык все-таки не повернется — я, наверное, слишком хорошо понимаю ее чувства. Многое из того, что приписывает критик, мною не задумывалось... Что не означает, впрочем, что этого быть не может. Попробую объяснить некоторые пункты.
Почему Тамара сразу начинает искать подвох в истории Ани, вместо того, чтобы сделать всё для вытягивания лучшей подруги детства из ненавистной провинции?
Почему шок, пережитый Тамарой после нападения фашистов-докторов, не отбивает охоту копать дальше, а, наоборот, толкает на ускорение поисков? Почему страх лишиться жизни не перевешивает желание убедиться в бесталанности подруги?
Не могу сказать, что она ведет "расследование", чтобы доказать, что подруга шарлатанка. Во всяком случае, я не планировала сделать это ее мотивацией (тут, возможно, вопрос о том, что планируется, а что получается в итоге, исходя из писательских умений). Сначала ее поражает несоответсвие картинки: не изменившийся, загнивающий Обливинск, подруга, оставшаяся на эмоционально-интеллектуальном уровне 13-летней девочки, и — ее удивительные способности в танце. Это привлекает внимание, заставляет присматриваться к происходящему. "Расследование" начинается после случая с бандитами; нападение заставляет перейти от наблюдения к активным действиям и найти ответ на вопрос. Мне не кажется, что ей движет зависть. В сцене с родителями и позже я хотела передать настоящий ужас. Кажется, в предыдущей версии текста было что-то о том, что операция отобрала у нее подругу такой, какой она могла быть сегодня.
Почему Тамара уезжает, оставляя всё, как есть? Ладно, на Ане она поставила крест, будто та и не жива и не в беде? Но ведь с помощью Лунца можно разобраться с фашистами-докторами, положить конец их работе?
Почему она не стала помогать подруге, кажется, должно быть понятно — операцию не повернешь вспять, поднимется скандал, последствия которого для танцовщицы невозможно предсказать... По той же причине она обязуется молчать о деятельности докторов.
И, кстати, мне удивительно слышать про поверхностные чувства к подруге. В начале рассказа есть небольшое размышление об этом — тоска, сожаление об упущенных возможностях, волнение во время телефонного звонка. Впрочем, тут тоже может быть вопрос авторской задумки против авторских способностей.
|