История третья. О том, что упасть в воду для кошки не самое неприятное.
Вокруг меня – темнота. И я несусь в ней крохотной искрой, разрезая лучом таким быстрым, что мысли не поспевают за мной. Мысли оставались в прошлом, а я устремляюсь в будущее сквозь первозданный мрак возможностей и обилие чётких воспоминаний о том, что путешествие по Альтевым струнам для учеников частенько заканчивалось смертью. Мучительной и неприятной. Я не хотел думать о том, что могу быть разорванным на сотни тысяч кусков силами магии Древних. Или о том, что нельзя спасать от смерти столь неожиданным способом. Или – что вот они, мои воспоминания, тонкой плёнкой стремятся за мной. А где восторг от первого испытания высшей магии эльфов на своей шкуре? Если бы эльф хотел меня убить, то сделал бы это менее… явно.
Мысли путались, сплетаясь в клубки и цепочки. Им было настолько тесно в этом пространстве, что додумать до конца хоть одну не имелось ни единой возможности. Слова менялись, общий настрой становился противоположным, имена заменяли другие, а в это время сама мысль переплеталась ещё с одной, превращаясь в нечто новое, недуманное.
Я был уверен, что мы несёмся по Альтевым струнам несколько часов – времени здесь не ощущалось, – когда нас выкинуло в реальность. Я, скорее всего, не устоял бы на ногах, если бы эльф не поддержал меня одним из своих заклинаний.
Мы мягко спустились на землю.
В лес.
В мрачный, зловещий лес, в котором было очень темно. Кроны деревьев не позволяли лучам солнца проникнуть к подлеску, а стволы стояли очень и очень плотно.
– Хватит осматриваться. Обыденный пейзаж для Болтливого леса. Пошли, Сэйми.
Нет, вот так просто отвлечь меня от «любования» пейзажем можно. Но вот то, что я пытался найти какую-нибудь мохнатую бестолочь на переработку в опыт и ингредиенты, прерывать непростительно. Впрочем, для такого эльфа, как он…
Я так и не узнал его имя. И сейчас не самое подходящее время для расспросов: Болтливый лес – особенно ночью – никогда не был безопасным местом для прогулки.
Я кивнул и мы пошли на север. Насколько я мог судить, в Сканденвальд, один из городов Поларии. Не самый, конечно, большой, но уж лучше гадюшника под названием «Нейтгол». Открывать Кодекс и смотреть карту мне сейчас не хотелось. А хотелось…
У него синие глаза. Как льдинки у берегов Северного моря. Чётко очерченные брови, кустящиеся у висков. Высокий лоб с тремя продольными морщинками, придающими красоты, а не возраста. Прямой нос с горбинкой почти у переносицы. Высокие скулы. Длинные ресницы. Губы не тонкие и не пухлые, а именно те, которые зовутся эльфийскими. Решительный подбородок с ямочкой. Уши, кончики которых чуть длиннее и тоньше, чтобы быть стандартом красоты. Округлая верхняя линия и маленькая мочка смотрятся завораживающе. И волосы. Волосы до… кгхм… на ладонь ниже талии. Серебристые и таинственно мерцающие в лесной темноте. На грудь спадают две тонких косички из волос почти у шеи, по бокам от ушей. На их концах – Концентричные кольца. В «Каталоге Героев 2006» я присматривал себе более дешёвую версию, но и на неё мне пришлось бы выполнить не меньше шести королевских заданий. Одет мой напарник в лёгкий эльфийский камзол, закрывающий бёдра на ладонь, облегающие штаны из эльфила, чёрные с серебряными узорами сапоги до колена и плащ с витиеватыми рунами на подбое и оторочке. Камзол и штаны фиолетово-серебряные, плащ – чёрный с фиолетом. На его поясе не было ни креплений для оружия, ни накопителя денег.
– Налюбовался? – с удовольствием, даже удовлетворением, которое он не старался скрыть, проговорил эльф. Переливы его голоса обволакивали и… Не-не, не подействует.
Я промолчал, видя в его глазах, что подействует, ещё как подействует. Он подождёт.
Ксолотль! Шесть минут! Эх, какая жалость, что я встретил его почти без ничего!
– Сэйми, если не прекратишь думать о осах и башках от одежд и обуви, то приодевать сейчас станут тебя. А не ты. И пошли уже, нечего терять время.
Второй раз. Если бы это был Жабёнок, то я бы уже применил Удушающий Бросок. А так… Хочется просто броситься. И всё равно куда.
Некоторое время – минуты две, может три, – мы молча шли по лесу под шепотки кустов и неуверенное хумм-хомм деревьев постарше. Видя, что я украдкой бросаю на него взгляды, эльф остановился, положил ладони на свою талию и лукаво сказал:
– Вижу, что-то гложет твоё сердце, о Главный герой. Не томи, поведай мне о том, что не даёт тебе покоя. – И улыбнулся. И прищурился. И стал ждать.
– Задание бы, – смущённо пробормотал я, стараясь не воспламениться от смущения. Нет, не видно, чтобы он использовал ауру Стыда или что-то навроде неё. Но, Ксолотль, как же хочется, чтобы он смотрел не на меня! И не хочется в то же время.
– Задание? – мурлыкнул он, придвигаясь и не делая при этом ни одного движения.
– Ага. – Ух. Всё-таки у меня есть ещё Сила Воли. А его глаза сверкают и сверкают, как будто этот лес, эти деревья и этот мрак созданы специально для него, а он полновластный хозяин, а не странник на полчаса.
– Есть у меня одно на примете. – Он ухмыльнулся левым уголком рта и подмигнул, чуть склонив голову. – А ты его точно примешь? – он о задании спрашивает или чём другом? Ксолотль, лишь бы не волноваться, лишь бы не волнова…
– Да! – я точно не волнуюсь. И не смотрю в его синие-синие глаза… Ззараза!..
Он придвинул губы близко-близко ко мне и жарко прошептал:
– Убей… для меня… пачку волков. И добудь… для меня… ленту оков…
Только выйдя из полутораминутного транса я сообразил, что он имеет в виду простой обычный «сходи и убей». Ну, скорее просто «убей»: мы ведь сейчас в месте, где пачки с волками живут, размножаются и мучительно умирают от рук Главных героев, не получивших того, что могли бы получить.
Эльф стоял и самодовольно улыбался, наблюдая за тем, как эмоции сменяются у меня на лице. Хмуро – я старался! – посмотрев на него, я невзначай обронил:
– Пачка волков монстр серьёзный. А я до сих пор четырнадцатого уровня.
– Понимаю, что ты хочешь сказать. – Эльф ещё раз самодовольно улыбнулся и, выхватив из воздуха сверкающую карту магии Огня, протянул её мне. – Вот. Подарок.
Не поблагодарив его – по мне и так видно, что я благодарен, – я сорвал с неё защитную оболочку и почувствовал, как сила нового заклинания вливается в моё сознание. И Кодекс. И чаротеку. А заклинание было…
– Круто! Крутота!!! «Мерцающее пламя»! С тринадцатью вариантами применения!
– Будешь себя хорошо вести, у тебя будет и Прекраснота, и Великолепнота, и много ещё более потрясающе-прекрасных заклинаний. – Эльф лукаво подмигнул, кончиком языка лизнув левый краешек верхней губы.
От такого предложения очень сложно отказаться. И я…
– Маэг Флиа Фаррол максима!
Уау! Здорово-то как! Это вам не замшелый Светус на пару десятков метров. Это вам… это тут… Освещение в радиусе двухсот метров! И с голубыми сверкашками, что летают вокруг пятиметрового основного источника, как светлячки у фейрифлоры!
– Ну вот… Здорово… – Немного разочарованного протянул эльф, не ставший от этого менее прекрасным. – И как же ты теперь будешь ловить пачку волков?
– На живца! – с удовольствием и улыбкой, растянувшей мой рот в Оскале Номер восемь, ответил я.
– Ну-ну, – с зарождающимся интересом протянул эльф, наблюдая, как последние болтливые кусты удирают, суматошно дергая листьями.
Деревья – даже вековые, – тоже ретировались. Не любят, небось, костры.
Надо мной завис огромный, пяти метров, шар красного-оранжевого пламени. Вокруг него клубились небольшие синие и голубые сгустки огня, похожие и на мотыльков, и на мошкару одновременно. Шар переливался, потоки огня в нём перетекали с места на место. На огонь, воду и то, как бесится Жабёнок можно смотреть бесконечно. Ну, недополудуркографа здесь нет. Как и воды. А вот огонь…
И от него меня тоже отвлекли. Далёкие завывания доносились с северо-востока и направлялись ко мне справа-спереди. Хех. Замечательно. На ловца и волк бежит. А что у нас с освещением? Огненный шар в порядке, правда, маджегу стоить тратить экономно – у меня её не бездонные бассейны. Пока что.
Единственное, что меня немного встревожило, так это то, что на небе не было ни луны, ни звёзд. Скоро полнолуние, а звёзды в дэйене самые красивые… но ни их, ни луны не было.
Зато показались волки. Я б заржал, если бы раньше не видел их на картинках.
Штук пятнадцать серых лохматых зверюг хромали, тащились и подпрыгивали в нашем направлении. Они вихляли, они выписывали кренделя и зигзаги, они смешно топтались на месте, вызывая у меня улыбку и желание освободить их от горькой участи лесного посмешища. Крупные, в полтора раза больше обычного волка, они перемещались исключительно на задних лапах. Передние же были притянуты к их бокам, животам и спинам неширокой, в ладонь, бирюзовой лентой из неизвестного мне материала.
Взгляды волков и их рычание выражали их недоумение, раздражение, злость и желание пообедать тем шутником, что сотворил с ними настолько противоестественное нечто. Упасть, судя по всему, волки не могли, хоть и все они смотрели наружу. Впрочем, идти это им если и мешало, то не слишком. На Необязательных лекциях по бестиологии я слышал, что некоторые волки в пачках могут ойкать. Или айкать. Но эти не производили столь противоестественных для волков звуков. И многие из них смотрели на меня.
Смотрели на меня так, как будто я виноват вот в этом.
А я что? Я просто мимо шёл. Ну, из портала вышел.
– Давай, убей их всех. Если помнишь, то Пачка с волками перестанет быть Пачкой с волками при смерти более чем трёх волков или при уничтожении ленты.
Я помню. И не надо на меня так смотреть. Мерцающее пламя для этого не подойдёт.
Или… подойдёт?
Я быстро достал карту заклинания и… Так и есть! Двенадцатый пункт применения: Множественный взрыв. Прикинув урон от заклятия и максимальное количество здоровья волков в пачке, я довольно усмехнулся. Вложив чуть больше силы и потратив вполовину больше маджеги, я устрою несчастным волчатам незабываемое погребение! Как у настоящих нордренгов!
За пару секунд обдумав формулу и сопряжения силы, я выкрикнул заклинание.
И в волков полетели блинчики из красного и синего огня.
Красные приставали к волчачьему меху, вызывая вой и запах палёной шерсти, а синие… Синие накладывались на красные, производя БУМММ!!! и ПШшшш… Это было весело, не спорю, но взгляды волчарок, полные ненависти и желания вот этими вот самыми зубами откусить мне руки по самую шею, будут преследовать меня долго. Минуты две. Пока последний не догорит. А вот и…
– Замечательно! – восторгу эльфа не было предела. Или был. Но так круто чувствовать, что кому-то нравятся бессмысленные убийства лесных зверюшек! Тем более, если этот «кто-то» такой шикарный эльф. – И лента оков цела. Только пепел стряхнуть.
Мой спутник подошёл к пеплу, оставшемуся от волков и присел, чтобы поднять ленту.
И тут я почувствовал злобу. Будто что-то жестокое и чужеродное смотрело на нас.
Смотрело и желало уничтожить. Но не решалось.
– Эхм… – кашлянул я. – Ты тоже это чувствуешь?
– Что чувствую? – спросил эльф с такой интонацией, словно всё в порядке. А всё было очень даже не в порядке. Вот только я не знаю…
– Кто тайком в мой лес пролез? Кем бы ни был, он – балбес!
Ласлорг! Древнее зло уничтоженного мира! Да как он вообще смеет показываться перед нами?! После сделанного с последователями! Ну всё, он меня вывел…
«Сеймур, не глупи. Пока мы ничего не сделали против него, он бессилен. – А эльф пробил мои Ментальные щиты, словно их и не было. Снова. Он встал и, неторопливо приближаясь ко мне, сворачивал на ходу ленту. Встав с левого бока, он продолжил. – Нам необходимо подождать минут пять. Если повезёт, то меньше. Не глупи.»
«Я хотел оторвать ему хвост с той самой лекции по Дополнительной гудвиссентики! Да и ты, я уверен…» – но он снова меня перебил.
«Да, конечно. Поэтому подожди. Я уверен, что тебе больше понравится то, что предложил я, чем то, в чём ты и сам до конца не уверен.»
Тут он меня уел. И я решил подождать.
Здоровенный лев с нечистой, в репьях, грязи и каких-то нитках, гривой, стоял метров за двенадцать от нас. Он злобно щерился и дёргал хвостом. Но ничего не делал. Видимо, его связывало то, о чём говорил мой компаньон. Так-так… Надо припомнить уроки гудвиссентики… А! Вот оно. Младшим богам для воздействия на тех, кто не является их последователем, необходимо воздействие со стороны цели. Так вот оно что… Если я в него Файерболлом, то и он в меня чем-нибудь зафигачить сможет. Так, хватит ухмыляться у меня в сознании. Ну и что? Не Файерболлом? Неужели усами защекочет? Вот ужас-то. Ладно, молчу.
Лев смотрел на нас. Мы смотрели на него. Эльф чуть ли не зевал, с язвительной улыбкой разглядывая сие чудо природы. Чудо природы через минуту не выдержало и прорычало на полном серьёзе:
– Где попрятались, ребята, выйдут пусть бобры из хаты!
Он что, серьёзно? Бобры? Может, ещё и козлов позовёт, чтоб уж совсем опозориться. Если его лучшими воинами являются бобры, то я… Хм. Нет, я буду молчать. Но на будущее запомню. И знаешь что? В Сканденвальде мы серьёзно поговорим. Я, вообще-то Главный герой, а не лист на ветрах чужих слов.
Бобер был крупнее обычных представителей этого вида почти на две трети. Как и его жена. Одеждой ему служила каска с волбешным фонариком, а ей – странный кусок материи с завязочками и выпуклостями. Чем-то он напоминал фартук. А чем-то лифчик.
– Здесь пришёл с женой сюда, нет деревьев. Где еда?
– Постыдился бы отвечать на зов этого кошака. Не помнишь, что он сделал с куницей, когда та не захотела водить хороводы? Так я напомню…
– Женщина-бобёр, молчи! Выколю глаза совсем. И на старших не бурчи, а не то с повидлом съем. – Я уверен, что глубоко под свалявшейся шерстью он покраснел.
– Здесь ты бог и всё такое, но бобры умней тебя. Строят хатки над рекою и друг другу не грубят, – бобриха осклабилась, показав здоровенные резцы.
Лёва, видя, что его занесло чуть-чуть в сторону от тропинки, продолжил гнуть свою линию:
– Вот бобры и всем они хороши. И добры, и звери широкой души. Только еретиков здесь, в глуши, бить не любят, но в остальном хороши. Говорю вам, убейте сейчас же их. Уши на серьги, кости в могилах глухих. Шмот и кольца можете сами забрать. Мне же души их дайте скорее сожрать.
А лёва-то не промах. Может, даже сможет уговорить… Интересно-интересно…
– Вот уж нет уж, мой любимец всегда будет цел. Я бы, лёва, удрать раз двадцать успел. Только, знаешь, я бог покруче тебя. Так что, дурень, брысь от этих ребят.
Эльдгардайён! Бог эльфов, один из Трёх, самый красивый и искусный из богов!
Чтоб меня подкинуло да на ноги снова поставило…
Вживую увидеть его удаётся мало кому из низкоуровневых приключенцев, а увидеть и рассказать об этом получается ещё реже.
Но сейчас он парил над нами и от него исходили волны ленивой и властной снисходительности. И лёва понял, что слишком заигрался в туповатое рифмоплётсво. И что если хочешь сожрать души, то надо делать это сразу. А не… Ну, сами помните.
– Кое-кто забыл о соглашении от пятого уля тысяча четыреста пятьдесят пятого года, когда мы разрешили тебе здесь поселиться. Сам подписывал, сам читал. Должен помнить. – Эльдгардайён говорит с младшим богом так, словно тот глуповатый ученик. А лёва поджал хвост и потупил взгляд! Что, интересно, он вспомнил? – За восьмой и девятый пункты пятого параграфа ты благополучно избегаешь наказания. А вот за пятый пункт шестого ты сейчас получишь и пряники, и плюшки. – Он остановился. Я почувствовал на себе его внимательный взгляд, хотя он и смотрел в длинный свиток, который держал в руках. – А гласит он «Ежыли кто собьрётся жрать чужые души в етам замичатыльнам лису, то подлежыт любому накозанию, которое в силых издумать жертвы сиго зладея». Точка. Смотрим ниже. Твоя подпись, скреплённая дыханием, подпись Альта Дандерсберга. Так. Ты извинишься перед получением «любова накозания, которое в силых издумать» твои несостоявшиеся жертвы?
Выглядел лёва так, будто пребывал в раздумьях. Может быть, он быстро строил планы или хотел подобрать правильные слова в свою защитную речь. Но через три секунды всё открылось.
– В АТАКУУ!!! – с этим рёвом лёва прыгнул на Эльдгардайёна.
Ну, попытался прыгнуть: его задние лапы были метрах в двух от земли.
Он застыл, бешено вращая глазами. С коричнево-рыжих клыков стекала вязкая слюна. Когти были выпущены. Ни одна шерстинка на гриве не шевелилась.
– Вы тоже посмотреть решили? – участливо спросил бог эльфов у бобров. Те молчали. – Если сомневаетесь, то мой совет таков: в этой рощице в любую секунду может быть открыт сезон охоты на бобров, с ярмарками и развлечениями. Так что, если хотите сохранить свои редкие трофеи и никчёмные жизни, советую бежать и не оглядываться.
Бобры переглянулись и дёрнули отсюда так, что хвосты взметали пыль.
– Хех. Бобровые каски и прайджлемены всегда будут в цене.
Прайджлемены? Наверное, это мутант, появившийся от противоестественного союза фартука и лифчика так зовётся. Официально, я имею в виду.
– Эх, лёва-лёва, – Сокрушительная жалость эпического уровня. Даже слюна у Ласлорга стала течь медленее. – Как же ты до жизни такой опустился? Ну как ты мог подумать, что тебе сойдёт с грязных, немытых лап покушение на душу эльфа? Тем более Эндая. Тем более, что он мой любимец. – Эльф покачал головой, будто бы в раздумьях. – И что же мне прикажешь с тобой делать?
Лёва смотрел на него так, словно хотел сказать, что Эльдгардайёну следует сделать с собой. Но сказать не мог. Как я и говорил, даже шерсть на гриве не могла двинуться.
– Я думал – я очень хотел надеяться, – что ты исправился. Что заботишься о своих подданных. Что проявляешь уважение к путникам и бобрам. Что не ловишь кентавров и сатиров смеха ради. Ан нет. Всё тот же. Всё так же думаешь, что все вокруг враги и всех их надо убить, чтобы остаться одному. – Эльдгардайён пролетел туда и обратно, позволив нам посмотреть, как его волосы, отливающие во тьме серебром, играют с лучами света. Искорки, подобные звёздам… Что? Ладно, не буду. Слушаю внимательно, запоминаю на будущее. – Всё такой же агрессор. Мало того, что ваши с Джейдри разборки – битвами их не назвать – уничтожили твой родной мир, так ты ещё и над этим хочешь надругаться. Ты забыл, что здесь на испытательном сроке? Напоминаю. В который уже раз.
Эльф замолчал. Снова обратил на нас своё внимание. Тихо сказал:
– Я не хотел этого делать, но ты сам выбрал участь, напав на невинных странников в этом лесу. – Не поворачиваясь к нам, он продолжил: – Эндай, Сеймур, у каждого из вас есть по одному волеизъявлению. Начнём с тебя.
– Я предоставляю право на своё волеизъявление Сеймуру Дистрою, Медиамагу четырнадцатого уровня и лидеру нашего отряда.
Вау! Вот уж чего не ожидал, так не ожидал. Если честно, то я не уверен в том, что так можно делать. Или в учебниках и хрониках писано только об эгоистах.
– Сеймур, у тебя есть право на два волеизъявления. Подумай хорошенько перед тем, как их применить. – Я знал, что сейчас Эльдгардайён улыбается. Я чувствовал его довольную улыбку и тепло от неё грело мою душу.
Решать надо было быстро. Я мог оставить волеизъявления на потом, воспользоваться ими позже… но… Не этого от меня ждут. Да и когда ещё мне выпадет шанс сделать жизнь Ласлорга хуже, чем она сейчас?
На раздумья оставалось не так мало времени. Лишить жизни лёву я не мог. Зато сделать так, чтобы он больше никогда не раскрывал пасть на души странников запросто. И, пожалуй, я знаю способ, подходящий для этого дела так, как никакой иной.
– Тролленкнуппел бречченкопфун звеймалшванц! И, чтобы воспоминания закрепились, аеанденграусс!
Вот. Вот об этом я и говорил.
Эльф повёл рукой. За ней остался лёгкий след из серебристой пыли, сверкающей, как… Да ладно тебе. Ладно-ладно, украшать не буду. Из пелены, созданной сверкающей пылью, вышел здоровенный накачанный тролль в Костюме Успешного Садиста-профессионала. В одной его руке была здоровенная дубина в изломах и буграх, блестящая и, по-моему, с клёпками из чёрного железа. Другая была пуста.
Тролль поклонился своему господину, кивнул моему первому компаньону и ухмыльнулся мне. Кхм. А ты его знаешь? Как это не моё дело? Он ведёт себя так, словно вы не в одной битве были. Ну-ну. Всё равно потом выясню. И не надо мне здесь ухмыляться, в первом же городе поставлю себе ментальные щиты на все деньги! Что?! Ну тогда не на все. Всё равно не лезь в мою голову без спроса, ладненько?
И тролль, ухнув, приступил к своей работе. Судя по его улыбке, даже скорее оскалу, чем улыбке, лёва и ему не нравился. А то, в какой костюм он был одет, сулило нашему кровожаденькому зверёчку несколько удивительно насыщенных воспоминаниями минут.
Сначала тролль ударил младшего бога дубиной. По голове. Из глотки лёвы вырвался бы рык, но зубы его были стиснуты. Лапы его чуть дрогнули. Развернув «защитника зверей» быстрым рывком за хвост, тролль сломал его. В двух местах. У корня и примерно в трети от кисточки. А потом пришло время для аеанденграусс.
Три хищных, шипастых лианы вырвались из земли. Каждая толщиной в бицепс взрослого человека. И они начали наказывать нечестивую отрыжку чужого мира так, как бывает в сказках для взрослых. Или для очень плохих детей.
Мой первый компаньон закрыл глаза секунд через двадцать. Эльдгардайён вроде бы смотрел, но я почему-то знал, что смотрит он не на тело лёвы, а в те области, которые увидеть не так-то просто. Тролль разглядывал муки льва, который сейчас походил на котёнка, запутавшегося в нитках, с профессиональным одобрением и оскалом удовлетворения. Он упёр руки в бока, а дубина его стояла справа, вертикально.
Минуты две продолжалось то, что продолжалось. Под конец, когда губы моего спутника уже недовольно кривились, Ласлорг издал мяв, наполненный такой болью и яростью, что далеко свалилось несколько деревьев.
Лианы исчезли.
Опустошённый лёва рухнул на землю.
Глаза его были закрыты. Шерсть стала ещё грязней. На шкуре появились царапины.
Тролль, улыбнувшись мне и кивнув моему компаньону, исчез. Вместе с дубиной.
– Чего не ждал, того не ждал. – Эльдгардайён повернулся к нам лицом… – Сеймур, ты станешь Великим Главным героем! Быть может, величайшим. Заставить котёнка ощутить столько боли… Нет, я ничего не имею против, но сам бы такого с ним точно не совершил.
Эльдгардайён повернул голову к своему любимцу и спросил:
– Куда вас доставить, Эндай?
– Сканденвальд, улица Пьяных Магофф, дом двадцать шесть, третья спальня. – Без раздумий. Хех. Хотел бы я знать, к чему он это?
– Уже. – Эльдгардайён обратился ко мне: – Сеймур, ты всегда можешь на меня рассчитывать. И плевать мне на то, что ты Уничтожитель.
Несясь во вспышке, поглотившей тьму, я успел подумать, что краем уха слышал об Уничтожителях… Но вот что именно, вспомнить так и не смог.
И, краем глаза уловив звёзды во тьме, я улыбнулся.