[Элвенлорд Гримуар]

Глава вторая,
продолжение

Скрытый текст - Part III:

– Чем? – с некоторой опаской спросил Трест, который не очень-то любил платить.
– Диким жором, если быть точным. Ну и, возможно, проваляетесь в кровати сутки или около того, – ответил Умберто, накручивая на палец кончик уса.
– А, ну это-то ладно, – с облегчением выдохнул Трест, успевший перебрать пару десятков расплат, среди которых были и совсем уж невероятные.
– Погоди. Заклинание действовало на наши старые тела. А они ушли. Так?
– Лиолен, ты будешь удивлён, но эта сеть действовала не только на тела. Ваши сознания, ауры и Звёзды тоже были под чарами. Так что… Ты сейчас хочешь есть?
– Немного, – честно ответил Лиолен.
– А хотел ли ты есть, когда вышел из предбанника? – продолжил расспросы Маг.
– Нет, – тихо и чуть испуганно сказал зеленоволосый эльф. И переглянулся с Микли.
Микли вздрогнул. Он тоже чувствовал это.
– Насколько диким может быть этот жор? – осторожно спросил он.
– Скажем так: от твоей стройности не останется и следа, – сказал Умберто, окинув взглядом талию Лиолена.
Лиолен вскрикнул и… усмехнулся:
– Ну, я думаю, что смогу контролировать себя. Да и должны же быть какие-то заклинания для того, чтобы... – он остановился.
Из предбанника вышел Кузьмич. Он был гномом.
Ростом он стал сантиметров на пять выше Треста и гораздо шире в кости. Нельзя сказать, что его мускулы были огромны, скорее, ближе к средним. Но чувствовалось, что при желании Кузьмич сможет дробить камни голыми руками. Широкая грудь Кузьмича почти полностью скрывалась в футболке с изображением вилленморниса играющего на сквеббленшвейке. Из футболки был виден только клин под шеей, которую на половину скрывала густая борода. Седая и короткая, в пол-ладони, она искрилась под магическим светом. Недлинные, чуть ниже плеч, волосы Кузьмича тоже были седыми. Широкий нос и рот, укрытый усами, некрупные овальные уши и высокий лоб придавали Кузьмичу по-своему суровый, но добродушный облик. По его виду чувствовалась уверенность и сила. А в светло-голубых, почти серых, глазах, сверкали искры насмешки.
– А кто теперь суровый гном? Я вдвое круче Гимли и втрое сильнее Торина!
– Если ты имеешь в виду именно тех, о ком я подумал, то ты это зря, – хмыкнул Умберто, жестом показывая на сверток с одеждой и на завесу.
– А чё ж? – не согласился с ним Трест. – Я, например, уже выше Пиппина и Мерри, а по боевым навыкам уж точно их превосхожу.
– Легко превосходить литературных персонажей, – миролюбиво улыбнулся Лиолен.
– Таких ли литературных? – хитро прищурился Мирморн, глядя на эльфа.
– А можно поподробней? – заинтересовался Микли.
– Можно и поподробней, – не стал спорить с ним Маг. – Только на сытый желудок.
Мирморн улыбнулся и подмигнул. Затем подошёл к панели управления и нажал несколько кнопок. Панель стала светить приглушённо. Некоторые кнопки погасли.
К Микли подошёл Грёв и Драконы. Лапий задумчиво сказал:
– Магический фон здесь очень силён. Я бы даже сказал, пугающе мощен.
Мирморн незаметно оказался рядом и с едва уловимым сарказмом сказал:
– Так ведь здесь Страж Спокойствия живёт, а не какая-нибудь лесная ведьма. – И, помедлив, добавил: – Мог бы и спросить. Тем более, что вы скоро станете моими учениками.
Микли поперхнулся. Через силу выдавил:
– Вообще-то мы и сами не слабые маги…
– …но в магических системах и заклинаниях Полуплоскости соображаем не лучше гоблина-шахтёра, – жестоко закончил за него Страж Спокойствия. – Так что, дяденька, можно мы не будем отказываться от обучения у вас? А?
Маг переводил испытующий взор с Микли на Лиолена, с Лиолена на Микли.
Трест стоял рядом с ними и потешался, глядя, как его друзья в нерешительности стоят с презабавнейшим видом ошеломлённых тетеревов.
– Например, кто из вас, – Мирморн перевёл взгляд с Микли на Лиолена и обратно, – мог бы попытаться напасть на меня с помощью своих заклинаний. Уверен, у вас что-нибудь получится. – Но на лице Мага можно было прочесть «По крайней мере, вы меня рассмешите».
Лиолен с сомнением посмотрел на Микли. Микли пожал плечами.
– Может быть, вы отойдёте на пару метров? – неуверенно предложил темноволосый эльф.
– Твоё заклинание настолько большое? – хмыкнул Маг.
Микли смутился ещё больше, чуть покраснев. Маг телепортировался на десяток метров, к противоположной стене. Вот он тут – мгновение – и там.
Лиолен взмахнул появившейся у него в правой руке розой и выкрикнул «Давида-на-швабре!» Перед ним возник миниатюрный парень с очками и шарфом, оседлавший швабру. С яростным воплем он полетел в сторону Мага.
И с яростным воплем покатился по полу, как и два куска швабры. Ударившись несколько раз об пол, парень удивлённо исчез. Пролетел он около двух метров.
– И это всё? – с язвительным разочарованием спросил Мирморн.
– Невероятно… – прошептал Лиолен. – Он справился с Давидой…
– Невероятно, – насмешливо подтвердил Маг. – Я бы справился и с двумя.
Пару секунд он смотрел на трёх юных магов и, подумав о чём-то, спросил:
– Неужели у вас нет чего-то действительно интересного? Чего-то, что можно было бы отбить с удовольствием, а не отвращением?
Микли снова переглянулся с Лиоленом. Лиолен зловеще улыбнулся. Микли хекнул.
И они ударили потоком огненных всполохов и осколков льда. Две спирали, потоки переплетающегося огня и холода, ударили в Мирморна, расцветив его вспышками оранжевого и голубого. Маг стоял как ни в чём не бывало и покровительственно улыбался. Его руки лежали на груди, а на губах играла добрая, весёлая улыбка удовольствия. В глазах же хороводом плясали искры и магия эльфов.
– Сильнее сделать можете или уже на пределе? – с бодрящим пренебрежением бросил он.
Микли хмыкнул и усилил напор. Лиолен сделал то же.
Огромный смерч из огненных потоков, шаров, завихрений и вспышек вместе с сосульками, потоками обжигающего ледяного крошева, искр и морозного ветра едва не касался пола. Мирморн полностью скрылся за пеленой пламени и льда. Но эльфы чувствовали, что Стражу Спокойствия это нравится. Чертовски нравится.
И они усилили напор.
Смерч превратился в ураган, воющий одиноким оборотнем, в котором было столько магии и мощи, что Мирморн довольно выкрикнул, нехотя развеивая его:
– Молодцы! Чего-то вроде этого я от вас и ждал. Хорошо сработано! Ваши сплетения очень хорошо взаимодействуют. Вы делитесь одним заклинанием на двоих, создавая его четырьмя руками так, как делают двумя. Это редкий дар и он мне очень, очень нравится. За месяц я натаскаю вас в магии так, как смогу. Но и вы не должны возмущаться и учиться спустя рукава. Всё-таки некоторые мои заклинания удивляют и профессоров СИМНа. – Мирморн быстро подошёл к ним.
Положив правую руку на левое плечо Микли, а левую на правое Лиолена, он пытливо спросил, посмотрев каждому из них в глаза и души:
– Вы готовы стать моими учениками на месяц?
– Да, - не думая ответил Лиолен.
Микли просто кивнул. Он чувствовал, как лучший друг горит жаждой новых знаний. И как Мирморн светится желанием делиться с ними таинствами магии нового мира.
– А меня? А меня в ученики можно? – елейным голосом спросил Трест, сделав умильные глазки и шаркнув ножкой.
– Конечно, можно. И Камелианита можно, и Гринверсона, – Мирморн доброжелательно улыбнулся Тресту и Грёву. – Да и Драконы наверняка узнают много нового, просто почитав пару книг в моей библиотеке. Вы не потратите время зря.
Драконы, делавшие вид, что разговор Мага и эльфов им не то, чтобы очень уж интересен, навострили уши. Новые знания – новая сила. А силу Драконы любили. Всё-таки редко кому удавалось заинтересовать их так, как заинтересовал Мирморн. Тоби и Шпик чувствовали в нём великую силу, магию, для которой почти нет преград. А если и есть, то Мирморн подумает и обойдёт их. Как предполагал Шпик, Мирморн если и не был на уровне сил Лорда Бэлидробса, то очень близок к нему. А ведь, как он понял, Мирморн Мудрый не самый сильный маг Полуплоскости. При этих мыслях Огненный Дракон довольно щурился и облизывал чешуйчатые губы в предвкушении. Тоби тем временем потирал руки с крупными когтями и весело ухмылялся, рассматривая перспективы, которые они смогут воплотить в жизнь.
Мирморн, не обращая особого внимания на Драконов, знал, что учить их будет одно удовольствие. Или просто оставить на день в библиотеке, заботливо поставив на стол блюдо с бутербродами и глейсенским молоком. Эльфы, такие юные и почти наивные, тоже будут прекрасными учениками. А упрямость Гринверсона ему импонировала. Он мог бы сломать Светлого эльфа за несколько секунд, но убедить в своих стремлениях словом и делом куда интереснее и выгоднее. Да и хобборотень с сомнениями в сердце и тягостными думами в Звезде просто кричал о помощи, если ты умеешь слушать.
Умберто, в свою очередь, знал, что это не последние герои, выходящие из Дома Мирморна. Не самые сильные или самые умные. Но они могут достичь того, чего хотят. Или – будут хотеть, когда поймут, сколько возможностей предоставляет Полуплоскость тем, кто готов открыть ей своё сердце и научиться видеть не только глазами.
Грёв, чувствуя, что его новый учитель превосходит большинство прежних, улыбался кончиками губ. Может быть, хоть здесь он приблизится к счастью? Или хотя бы забудет о проблемах, которые уже стали значительной частью его жизни…
– Всё это, конечно, прекрасно, но… – Камелианит бесшумно подошёл к ним. – Мы подумали о том, чем будем платить за столь щедрое предложение?
Мирморн весело посмотрел на Седобородого гнома и, прищурившись, сказал:
– Мне некуда девать деньги, а гости у меня бывают не то, чтобы очень часто. Так что обучать вас я берусь из интереса. Да и разве за преумножение знаний надо платить чем-то, кроме времени, самой большой драгоценности из тех, что есть у каждого?
На это Кузьмич ничего не ответил, но в усах его расцвела широкая улыбка, тут же прыгнувшая на губы Микли. Темноволосый эльф был искренне рад тому, что его друг снова весел и может улыбаться. И в его руках нет черепа. Куда гном его дел?
Напоминать о черепе своему другу Микли не стал. Неизвестно, к чему это может привести. Новых проблем Микли не хотел. По крайней мере до тех пор, пока Арбаноркракс не будет пойман.
– Итак, все готовы к самому обычному, ничем не выдающемуся ужину в Доме Стража Спокойствия? – Мирморн хитро улыбался, ничем не выделяя совершенно обыденные слова. – Все одеты, все проголодались. Не так ли?
Микли глянул на прочную добротную одежду Кузьмича. Серый цвет брюк напоминал гранит, тёмный жилет походил на мрамор, а то ли куртка, то ли короткий камзол цветом весьма напоминала залежи железной руды. Массивные ботинки в смертоносности превосходили даже ботинки Треста. Хоть и не было на них шипов и прочих милых сердцу хобборотня опасных украшений, чувствовалось, что тот, кто их носит, не упадёт ни при землетрясении, ни при цунами, ни при извержении вулкана.
На шее Седобородого мерцала цепь из непривычного светлого металла с овальным оранжевым камнем посередине. Микли подумывал, что она из мифрила, но потом отверг эту идею. Может, на Полуплоскости есть этот легендарный металл?
– Есть-то он есть, но по сравнению даже со сталью тьмы – дешёвка на корм сталегрызам. А если сравнить его с арконитом или сплавами хторонита, то мифрил покажется алюминиевой фольгой для детских забав. Не больше, не меньше.
– Умберто можно доверять в этих вопросах. Всё-таки он жил под горами больше трети своей долгой жизни, – заметил Мирморн, открывая дверь в коридор.
Микли решил, что ему необходимо узнать о Полуплоскости как можно больше.
Выйдя из зала, Мирморн подошёл к первой двери по правую руку и открыл её. В неё ужом скользнул Умберто, а за ним прошло и Братство. Маг зашёл последним, закрыв за собой дверь.
Братство оказалось в зале, не уступающем по размеру морфогенераторской. Только этот искусно украшен и гораздо приятней на вид. Стены закрывало то ли дерево, то ли искусная его имитация, затейливо расписанная спилами и тщательно подобранными по цвету аппликациями. По углам стояли четыре светильника из серебристого металла с тремя золотистыми шарами на вершине. Каждый светильник высотой около двух с половиной метров, а шары немного больше головы взрослого эльфа. Под потолком висели драпировки из коричневого бархата и шёлка. В центре потолка сверкала люстра из мастерски огранённых кристаллов, в каждом из которых пребывал живой всполох света. В центре зала находился стол, рассчитанный на двадцать две персоны. По длинным его сторонам стояли красивые деревянные стулья с удобными на вид спинками и искусной резьбой. За короткими сторонами – два массивных кресла из того же дерева, что и стол со стульями. Кресла походили на троны, с подлокотниками и ножками в виде когтистых звериных лап. Стол освещали несколько канделябров по девять свечей в каждом, бросающих солнечные блики на его зеркальную поверхность.
– Ну что? – спросил Маг. – Рассаживайтесь.
– Не стоя же есть? – хохотнул Рыжебородый из левого кресла.
Мирморн занял правое кресло. Микли и Лиолен сели по левую руку от него, Трест и Кузьмич напротив них. Место правее Треста занял Грёв, а Драконы устроились уже по его правую руку. Микли удивился тому, что на столе нет ни еды, ни напитков, но, решив, что не так уж всё просто, как видится, не показал своего удивления.
Мирморн шевельнул правой рукой и на стене справа от него образовался небольшой прямоугольный портал, из которого тут же потекли ошеломительные запахи.
– Аскейлос, выбери нам на сегодня что-нибудь из традиционных блюд Тёмных, Светлых, Зелёных и Седобородых. И, пожалуйста, печёной сахарной… скажем, семь порций и, возможно, ещё две, – добавил Мирморн, глядя на Драконов.
– Сейчас будет, Мирморн, – в проёме сверкнули пронзительно-синие глаза под белой повязкой на серебристой гриве волос.
Микли обменялся удивлённым взглядом с Лиоленом. И через мельчайшую частицу времени на столе стали появляться разнообразнейшие блюда!
– Вау! – выдохнул Трест, глядя, как перед ним появилось блюдо с огромной репой, сочащейся сахарным сиропом. Золотистым и сверкающим, как цветочный мёд.
Здесь были и салаты, и закуски, и сладости, и несколько первых блюд, от которых шёл ароматный пар и восхитительный запах. Несколько кувшинов различного объёма появились на столе вместе с бокалами и кружками. Умберто, схватив один из трёх кувшинов, появившихся рядом с ним, тут же наполнил до краёв свою деревянную, пережившую много драк кружку ароматным пенным пивом. И не теряя ни секунды, осушил. Мирморн, с тёплой улыбкой наблюдая за ним, налил себе половину бокала багрово искрящего вина. Отпил глоток. Улыбнулся чуть шире и спросил:
– Неужели вы не голодны? Ну же, за счёт заведения! – и Маг отсалютовал бокалом эльфу за порталом.
Эльф с повязкой на волосах довольно улыбнулся и, кивнув, спросил:
– У тебя гости? Сколько они у тебя проведут и много ли их?
– Семеро. Двое едят за двоих. Месяц точно, может, немного больше.
– Отлично! Смотри, не опаздывай – твои блюда могут уйти на другие столы, – эльф тихо рассмеялся, глядя лучезарными глазами на Мирморна.
– Так уж и уйдут? – лукаво спросил Маг, подмигнув сакрэйеру.
– Уйдут-уйдут, – подтвердил мастер готовки, усмехаясь. – Сегодня на сорок минут опоздал.
– У меня уважительная причина. Передавай привет Сару, когда увидишь.
Эльф серьёзно кивнул и портал закрылся. Мирморн переводил взгляд с одного члена Братства на другого и, завершив рассматривание, многозначительно кивнул.
– А что с чем есть? – спросил Микли, разглядывая десятки блюд, на каждом из которых лежало нечто незнакомое, но очень аппетитное.
– Тело само подскажет, – таинственно ответил Маг, протыкая вилкой небольшой овощ, похожий на жареную картошку.
Микли пролеветировал себе на тарелку несколько этих золотистых овощей и по несколько ложек трёх салатов, наиболее притягательных на его взгляд. Наколов своей вилкой один из овощей, Микли зажмурился и отправил его в рот.
О чудо! Это была самая настоящая жареная картошка. С золотистой корочкой и посоленная ровно столько, сколько нужно для чудесного вкуса.
За картошкой в рот отправился салат из чего-то тёмного, напоминавшего своим видом водоросли. Салат этот походил на тушёный молодой папоротник и огурцы, хрустящие и свежие, под пряным острым соусом и с капелькой соли. Другой чем-то напомнил оливье, а третий, из разных зелёных листьев, принёс с собой слабые воспоминания о квашеной капусте под терпким соусом.
Лиолен ел нечто вроде крупной вишни и ещё несколько разновидностей здешних фруктов и ягод. Он неторопливо осушал бокал с темным, красно-синим, напитком, от которого шёл приятный насыщенный аромат.
Трест методично уничтожал всё, до чего дотягивался, а Кузьмич ограничился жареной картошкой, салатом, похожим на оливье и то ли булочками, то ли огромными, в руку креветками. Грёв и Драконы пробовали по паре ложек многое, но через десяток минут остановились на разных салатах и подобии густой похлёбки цвета скорлупы зрелого лесного ореха.
Микли почувствовал, что уже насытился. Есть для вкуса хотелось, но он подавил это желание, когда появилась Она. Круглая и золотистая, в сахарном сиропе с не растворившимися кристалликами белой сладости, она лениво смотрела на него своим боком. Как и шесть её подруг, крупных, сверкающих в лучах солнечного света и притягательных, как тройник новой модели. Семь реп вальяжно покоились на большом блюде, надменно взирая на вкушающих рэев. Семь реп, самая маленькая из которых была размером с голову гнома, а самая крупная на пару сантиметров больше. Семь отборных реп. Приготовленных с любовью, по древнему рецепту хилленов, не хранящемся в тайне, но всё равно сложном для непосвящённых в трудное дело услады голодных желудков.
Не думая, Микли положил Её на своё блюдо, уже чистое после жареной картошки и салатов. И, глядя сверху вниз на величественный корнеплод, он глубоко вдохнул и вонзил в Её бок нож. Отрезал восьмую часть. Наколол на десертную вилку. И откусил.
Нежная, мягкая плоть репы заставила Микли отдаться наслаждению, оставив все печали в прошлом. Сочная и сахарная, она казалась творением богов, спустившихся на землю для избавления страждущих от грусти и дурных мыслей. Репа таяла во рту быстрее, чем самое лучшее мороженое и оставляла на языке ощущение несказанной радости и восхитительного удовольствия. Она стекала по языку золотистым потоком блаженства, который хотелось продлить так долго, как это возможно.
Но ни десять минут, ни пять наслаждение не продлилось. Микли съел репу – размером чуть меньше его головы, – за три минуты и двадцать шесть секунд.
С лёгким вздохом он отодвинул тарелку и с тоской посмотрел на оставшихся золотистых красавиц, притягивающих его взгляд.
– Лучше ограничиться одной, – заметив его взгляд, сказал Мирморн. – От них не толстеют, но может возникнуть привыкание, а это не самая лучшая зависимость.
– Их трудно готовить? – с лёгким вздохом спросил Микли у него.
– Нет. Не слишком. Но чтобы печёная сахарная получилась такой, какую ты вкушал, надо её не просто приготовить. Надо полностью посвятить себя готовке на несколько часов и вложить в неё всю свою любовь, свои мечты, своё хорошее настроение… Это сложно, Микли, действительно сложно. Но ты, если будешь стараться, сможешь приготовить печёную сахарную. Хотя, – Мирморн хитро прищурился и, улыбнувшись, посмотрел на внимательно прислушивающегося Треста, – лучше попроси приготовить печёную сахарную Треста. У него к этому врождённая предрасположенность.
– Это тебе не ножки от табуреток грызть, – довольным, сытым голосом заметил Лиолен, откидываясь на спинку стула.
Трест с недоумением и смесью недовольства и разочарования посмотрел на него. Укоризненно так посмотрел.
Мирморн, удивлённо повернувшись сначала к Лиолену, а затем и к Тресту, получил в ответ расплывчатое «Все вопросы к Тресту» от Лиолена. Зеленоволосый эльф улыбался.
Скоро блестящие чистотой блюда начали исчезать. На столе остались сладости и напитки, в части которых Микли безошибочно узнавал вина. Некоторые из них по запаху были весьма лёгкими и почти без алкоголя, а содержимому пары небольших кувшинов позавидовал бы и спирт в девяносто шесть процентов. Между прочим, из одного, с вязью багровых и синих, как предгрозовое море, спиралей, наполнил пару бокалов Умберто. И по Рыжебородому нельзя было сказать, что он это хоть как-то заметил.
– Грёв, можно сегодня попозже лечь спать? – весело спросил Лиолен. И тут же заработал предостерегающий взгляд нахмурившего брови Микли.
– Думаю, да. Вы всё-таки уже взрослые эрды, – весело ответил Грёв.
– Эльфы, – весомо поправил его Мирморн. Поймав взгляд Гринверсона, Мирморн продолжил: – Я очень надеюсь, что подобная ошибка не станет началом неприятностей. Если она, конечно, произойдёт. – Маг твёрдо и убедительно заглянул в глаза Микли и Лиолену.
Эльфы почувствовали, что не всё так просто с новыми телами. Или…
– У Ти-Рэкса есть здесь враги? – чувствуя сердцем ответ, спросил Микли.
– Не то, чтобы есть…
– Вот ты какой, сын Теодорика Вилфиннея… – томный голос, ленивый и тягучий, как патока с паучками и бабочками в глубине, прорезал ответ Мирморн.
– Селертона! – воскликнул Маг, не стараясь, впрочем, отодвинуться или вскочить.
– Такой… красивый… Такой… желанный. – Обольстительно. Хищно.
Над столом возникло лицо адски привлекательной женщины. Большие красивые глаза с чёрной подводкой, словно нарисованные брови, аккуратный нос и сочные губы, привлекающие взгляд яркой алой помадой с тонкими чёрными линиями. Небольшие уши скрывались в насыщенно-чёрных волосах, витающих вокруг головы тёмными волнами. Чуть высокие скулы и немного заострённый подбородок придавали соблазнительному лицу хищный и опасный вид.
– Что ты здесь забыла? – сурово, но без злобы спросил Маг.
– Грубо, слишком грубо, Мирморн, – надула губки женщина, поворачивая лицо к Магу. Её глаза на миг вспыхнули красным огнём, который тут же исчез.
– Тебя тут не ждали. И никто не звал.
– Если меня здесь не ждали, то эльфика ждёт много сюрпризов, – сказала женщина, медленно повернув голову к Микли. – Приятных и… неприятных.
Селертона насмешливо улыбнулась, но в улыбке её, кроме удовольствия, была и странная злость, причины которой Микли понять не мог.
– Если ты боишься за гостей, не стоит продолжать: те, кто надо, знает. Те, кто хочет, скоро будут знать. – Селертона хищно усмехнулась, с вызовом глядя в глаза Мага.
– Я не помешал? – спросил величественный и приятный голос.
Селертона исчезла, напоследок одарив Микли взглядом, полным злобы.
– Конечно нет, Ин’Анлеал, – с облегчением сказал Маг, глядя на нового гостя.
– Сын Ти-Рэкса. – Голос не изменил тембра, но стал чуть холодней.
– Сын может не совершить ошибки отца, – тихо и твёрдо сказал Мирморн, глядя куда-то вдаль.
– Может, и не совершит. Таких ошибок Полуплоскость могла и не пережить. – Новый голос, женский и недовольный, но прекрасный в своём недовольстве, как огненный цветок, исчезающий во тьме небытия.
– Придумаешь тоже. Миклеанос юн и не так бессердечен.
– Вот кого не спрашивали, так это тебя, – в женском голосе недовольства стало меньше. Ровно настолько, чтобы в нём сквозила лёгкая неприязнь и чуть-чуть упрёка.