[Элвенлорд Гримуар]

Глава вторая,
продолжение

Скрытый текст - Part II:

Трест зашёл в предбанник. Лиолен и Микли молча стояли, глядя на занавеску. В их сердца медленно проникало понимание того, что жизнь изменилась и возвратиться к прежнему теперь не получится. Новый мир, новые тела, новые знакомства несут с собой и новые возможности, и новые проблемы. Им придётся постараться – очень сильно постараться! – чтобы в душе, в неизмеримых её глубинах, где таится самое ценное, то, что любой страшится потерять, они остались бы теми же самыми, кем и пришли на Полуплоскость.
Микли неуверенно посмотрел в глаза Лиолену. Лиолен ответил робким взглядом.
И кивнул, твёрдо, до боли сжав ладонь Микли. Их пальцы переплелись.
Выйдя из-за завесы, Грёв продолжал осматривать своё тело. И одежду. Светло-коричневую куртку, белоснежную рубашку и бежевые штаны. Сапоги несколько отличались стилем и мастерством изготовления от немного похожих сапог Микли и Лиолена. Его были заметно ниже и вырез их располагался сзади, а не впереди. Также их носы были немного загнуты, а узоры в виде переплетающихся волн и облаков, похоже, были созданы из настоящего серебра, сплетённого в нить. От горла куртки шла замысловатая шнуровка, с которой он, а точнее тело, справился за пару минут. Да и рукава оказались просторнее даже, чем у Микли.
И, судя по всему, Грёва несколько нервировало отсутствие хобота и хвоста.
– Вернёшься в норму через пару дней. И, насколько мне известно, эльфы у нас не привыкли срывать фрукты хоботом, – ухмыльнулся Маг.
Грёв с некоторой злостью перевёл взгляд на него. Поправил очки. Завёл за левое ухо искрящуюся фиолетовую прядь. И спросил:
– Можешь определить, придётся мне есть феримбул или нет?
– Нет, – с весёлой улыбкой ответил Мирморн. – Тела Светлых эльфов и гранвербеков несколько отличаются по своему составу. Ты можешь попробовать феримбул, если хочешь. Скорее всего, тебя не убьёт.
Грёв содрогнулся. Его губы скривились при воспоминаниях о том, что происходило с гранвербеками при длительном отсутствии феримбулов в их рационе и вокруг них.
Но теперь он был светлым. Или Светлым? Надо будет расспросить. И не стоило позволять Камелианиту забирать этот череп. Похоже, Микли не нравится, что верный друг и Защитник погружается в чуждую память всё глубже и глубже.
Быстро скользнув по свежим следам воспоминаний плеонопса, Грёв ужаснулся.
Нет, точно не стоило давать ему столь мощный артефакт. Да ещё и непроверенный.
– Ну что? Скоро ужинать? – спросил Мирморн, оглядываясь на Умберто.
Рыжебородый гном, казалось, только что появился в зале. Он возник словно бы из ниоткуда, хотя всё это время находился рядом. Лиолен вздрогнул, а гном кивнул, широко ухмыльнувшись:
– Кое-кто без сладкого останется, а?
– Кое-кто получит плетей, – зло прошипел Маг, катнув карлика по полу раз-другой.
– Не в первый и не в последний раз. Может, ещё разок кислотой, а?
– Ну что мы, звери, что ли? – протянул Мирморн. – Хотя за то, что он сделал, его стоило бы отправить как минимум в вольное приключение, а как максимум сделать постоянным жителем одного из кладбищ.
Карлик панически завопил. По крайней мере, постарался это сделать. У него получился только приглушённый стон, полный боли и ужаса.
– Ничего, не впервой. – Мирморн катнул ещё раз. – Больше головой думать будешь.
– Всё-таки кто это? – спросил Микли, внимательнее рассматривая карлика.
Мирморн посмотрел на потолок, задумавшись. Через несколько секунд он ответил, подбирая слова, как камни для бус:
– Стигиус живёт здесь из-за жалости. Его родители оставили его, а сами ушли. Попросили приглядывать за ним и только. Я бы давно уже придушил его, но мне не позволяет моё доброе сердце. А Умберто просто не хочет пачкать руки.
Умберто сверкнул зубами в плотоядном оскале.
– Придушить можно только один раз. А душить можно ежедневно. – Гном подмигнул темноволосому эльфу и ещё раз улыбнулся. Очень, очень добродушно.
– Если он приносит столько неприятностей, зачем держать его в доме?
– Выгнав его, неприятностей станет только больше. – Мирморн замолчал, таинственно улыбнувшись.
– А вот и я! – Трест ухмылялся, стоя в майке и нижних шортах. Его старая одежда была ему почти впору. – Не все у нас эльфы будут, ой не все! Вон какой я замечательный, распрелестный хоббит! Аж все ноги в шерстях! – и Трест крутнулся на месте, показав, что и сзади у него «все ноги в шерстях».
Ростом он стал около метра сорока, с пышными кудрявыми волосами цвета скорлупы зрелого лесного ореха и ногами, покрытыми шерстью до уровня шорт и выше. Ступни и ладони его немного больше, чем надо для пропорциональности, хоть это и не слишком бросалось в глаза. Круглое лицо с чуть приплюснутым носом и пухлые губы придавали ему сельского колорита. Прозрачно-синие, почти серые глаза в обрамлении пышных ресниц и густых бровей смотрели с озорством и вызовом. Уши почти целиком скрывали волосы, но по мочкам можно было догадаться, что они тоже немного крупнее обычных ушей для такой головы.
Трест был собой доволен. Дико доволен.
– И это, смотрим сюда! – сказал он, задорно махнув рукой. – Это ещё не всё!
Он махнул левой рукой и по пути с ней что-то произошло. Дрожь в воздухе, тихое шипение и рука Треста, и без того мускулистая, взрывается буграми мышц и ножей.
– Вау!.. – Лиолен не стал скрывать чувств. – Ты крут, Трест!
Трест, тряхнув рукой, вернул ей обычный вид. Когти длиной в ладонь стали округлыми аккуратными ногтями, а мышцы вернулись в норму.
– Неплохо для новичка. Такой хобборотень, как ты, может достичь небывалых высот. И ты хиллен, а не хоббит. Запомни на будущее.
– А чем они отличаются, уважаемый Маг? – с блеском в глазах спросил хиллен, а не хоббит.
– Многим. И не забывай, что сила идёт рядом с ответственностью.
Трест недовольно надул щёки. Как будто он собирается грабить, насиловать и жечь. Хотя было бы любопытно попробовать то, чем на Диноруме он при всём желании не смог бы заняться.
– Если я хиллен, а не хоббит, то почему вы назвали меня хобборотнем, а не, допустим, хиллвольфом? – Лиолен не ожидал такого вопроса от своего Защитника. Мирморн тоже. Но он ответил.
– «Хоббос» с норрензана – «ужасающий». А оборотень… Я знаю, почему ты так долго был в морфогенераторе. Договаривался и выкраивал себе всю возможную мощь. Я не против этого, поверь мне. И, глядя на твою ауру сейчас, я вижу, что она сильнее раза в полтора, к тому же у неё великолепные возможности для роста. – Мирморн замолчал, лукаво глядя на чуть смущённого Треста. – К чему-то готовишься?
Хобборотень помолчал несколько секунд. Ответил мудро подобранными словами:
– Полуплоскость опаснее, чем я думал. Мне надо стать сильнее, чтобы защищать своих друзей с такой силой, о какой я раньше и не мечтал.
Лиолен с улыбкой посмотрел на Защитника, Микли – с уважением.
Грёв удивлённо переглянулся с Драконами. Шпик пожал плечами, Тоби хмыкнул. Ледяной Дракон знал Треста и его убеждения лучше, чем остальные. Лучше, чем Лиолен.
– Остался Кузьмич. – Трест с опаской посмотрел на друга. Тот всё так же сидел на лавке, не отрывая взгляда от черепа. Хиллен засомневался в том, что Камелианит сможет убедить магическую машину в том же, в чём он сам убедил её не так давно. Трест покачал головой, медленно подойдя к коллеге и положив руку на его левое плечо. – Друг, пора.
Плеонопс дёрнулся и, мгновение посмотрев вперёд, снова перевёл взгляд на череп.
Трест несильно качнул друга. Раз, другой. На третий Камелианит вздрогнул и попытался скинуть руку хиллена резким движением плеча. Недостаточно резким: Трест не оторвал руки, только сжал плечо крепче и с силой затряс сослуживца.
– Кэм… – шепнул он почти в самое ухо друга. – Кэм… Пора меняться.
Камелианит, вздрогнув ещё раз, посмотрел в глаза другу. Осмысленно. И кивнул.
Он встал, сжимая череп всё крепче, и, подойдя к занавеси, взглянул на Хозяина.
Столько тоски было в этом взгляде и столько боли, которую не разделить ни с кем, что Микли качнулся, как от удара.
Камелианит обменялся решительным взглядом с Трестом. Оба Защитника понимали, что в случае опасности их друзья могут положиться только на них. Новый мир, полный опасностей и тайн, не станет дружелюбнее, узнав цель их прибытия. Не станет и менее опасным, если они не научатся управлять своей силой и искать новые знания. Может быть, кому-то из них не суждено вернуться на Динорум. Но сейчас Камелианит и Трест не думали об этом. Старались не думать, не позволяя себе впасть в отчаяние и совершить ошибку, отголоски которой будут долго гулять по будущему.
Не отрывая взгляда от глаз коллеги, Кузьмич твёрдо кивнул и зашёл внутрь.
Лиолен и Микли встревоженно переглянулись. Темноволосый эльф прежде никогда не видел своего друга и Защитника таким волевым и сосредоточенным. Спокойный и уверенный в себе Кузьмич нечасто влезал в их разговоры, а сам начинал их достаточно редко. Кузьмич не любил вмешиваться в чужие дела, не находил удовольствия в схватках и предпочитал незаметно находиться рядом, не привлекая чужого внимания.
Но сейчас Микли не узнавал своего Защитника. Столько в нём решительности! Камелианит твёрдо решил что-то изменить… Но что? Об этом Микли мог только догадываться, с беспокойством вспоминая перемены, произошедшие с его другом после обретения черепа. Сдвинув брови, Микли решил, что не успокоится, пока не узнает, кому принадлежал этот череп и почему он так важен его другу.
Вздрогнув, Микли увидел, что Лиолен задумчиво смотрит на него из-под ресниц.
Лиолен чуть повернул голову, пряча глаза за волнами волос. Его тоже беспокоило странное поведение Кузьмича, но ещё больше он переживал из-за сомнений Микли.
Его лучший друг, неожиданно ставший серьёзнее и взрослее, немного пугал его. То, как он бросился вслед за бронечервями, похитившими его, Треста и Кузьмича, уже тогда взволновало лейленозавра, чуткого к чужим несчастьям и боли. Его сознание тогда было отключено, но после того, как он узнал от Грёва и Микли, что его друг в одиночку преследовал бронечервей и договорился с ними о союзе, сильно впечатлило его. Его лучший друг готов был пожертвовать собственной жизнью, не думая ни о последствиях, ни о том, как друзья будут жить без него.
Лиолен пообещал себе стараться не попадать в ситуации, когда за него рисковали бы другие. Теперь он точно знал, что ради него Микли зайдёт и за границы возможного. Это знание и пугало его, и согревало его сердце. Но он не мог себе позволить, чтобы лучший друг пострадал из-за его глупых или опрометчивых поступков. Он никогда себе не простит, если из-за него с головы Микли упадёт хоть волосок.
Микли отбросил безрадостные мысли и, тряхнув головой, заметил, что Треста с ними нет. Вопросительно посмотрел на Мирморна. Маг качнул головой в сторону завесы. Микли, решив немного отдохнуть, присел на скамью. Дерево оказалось неожиданно тёплым и живым на ощупь.
Справа от него сел Лиолен. Друг положил свою ладонь на его. Тихо спросил:
– Что ты сделаешь, если я умру?
Микли опешил. Несколько секунд он ошеломлённо смотрел на лучшего друга не в силах произнести и слова. Он даже думать не мог: настолько он был потрясён.
Придя в себя, Тёмный эльф серьёзно сказал, взяв левую руку Лиолена в свои:
– Я пойду за тобой и верну тебя. Никто не посмеет разорвать нашу дружбу, ни смерть, ни время, ни пространство.
– А что…
– Я пойду за тобой куда угодно и верну, чего бы мне это не стоило. Даже боги не смогут помешать мне, когда я пойду за тобой.
И столько решимости, столько силы и воли было в словах Микли, что Лиолен кивнул.
А когда он поднял голову, на его мягких губах сияла самая искренняя улыбка, полная радости и уверенности.
Микли тоже улыбнулся, вобрав и отразив то же, что было в улыбке его лучшего друга.
– А что скажет на это твой отец?
Грёв слышал их разговор. И спокойно говорит об этом.
Микли встал. Глаза его горели океанами пламени, а сердце в эти минуты готово было затопить гневом вселенную. Микли сделал шаг к наставнику и резко сказал:
– За Лиоленом я пойду куда угодно и никто – никто! – не будет мне указывать, что верно, а что – нет, что опасно и почему лучше подождать!
Почувствовав, как его правую ладонь берёт в свои Лиолен, Микли удивился и…
Лиолен смотрел на него, а в глазах была грусть.
– Микли, может не надо…
– Надо. Лиолен, я уже взрослый эрд. Мне двенадцать и пора уже всем, – Микли с неожиданной ненавистью посмотрел на смутившегося Грёва, – кончать обращаться со мной, как с мягкоклювым двухлеткой. Я никому не позволю забрать у себя Лиолена и нашу дружбу. Никому.
Ещё один взгляд.
Грёв шатнулся, словно на него бросилась стена.
Он не узнавал Микли. Что с ним стало за жалкие три дня, проведённые на Полуплоскости? Что будет с ним – и с ним, с Грёвом, тоже, – если они проведут на Полуплоскости дольше, чем необходимо для поимки Арбаноркракса?
Грёв склонил голову. По фиолетовой пряди вниз скользнуло несколько тусклых искр. Он задумался. И, решив что-то про себя, вздохнул.
Подняв голову, Грёв посмотрел на Микли. Тёмный эльф не увидел во взгляде лапьего ни насмешки, ни злобы, ни разочарования. Только торжество.
– Я рад, что ты стал самостоятельным. И ты, Лиолен, должен понять, что Микли теперь не остановится. Вас… – Грёв замолчал на секунду. – Вас стоило бы проучить за дерзость, но я и сам был таким. Если бы… – во взгляде Грёва появилась печаль. – Стой я твёрже на своих стремлениях, я был бы счастливее. Но… – Грёв замолчал. Тряхнул волосами, в которых что-то блеснуло. – Ладно, не буду о прошлом.
Помолчав секунду-другую и видя, что Микли и Лиолен с подозрением на него смотрят, Грёв сказал, грустно улыбнувшись:
– Стойте на своём, друзья мои. Стойте на своём и будьте счастливы. – Отвернувшись от них, он крикнул «Эй, Шпик!» и медленно подошёл к своим Драконам.
Микли и Лиолен переглянулись. Мирморн и Умберто тоже. С пониманием и отеческой заботой.
– Когда тебе понадобится моя помощь и помощь Стойких Рыжебородых, только скажи, – добродушно прогудел Умберто, положив мощную ладонь на левое плечо Микли.
– На меня тоже можете рассчитывать. – Мирморн мягко улыбнулся в бороду, пытливо глядя на эльфов. – У вас будет очень насыщенная жизнь. – Маг стал серьёзней. – А я ни за что не пропущу возможность помочь делом и словом тем, кто обладает такими сердцами.
Лиолен смутился. Слова Мирморна всколыхнули в его сознании неприятные картины. Которых не было. И это пугало.
Микли твёрдо кивнул, зная, что слова тут будут лишними.
Свёрток с карликом дёрнулся и замычал, почувствовав себя свободнее без нажима.
– Ну ты-то чем им можешь помочь? Лучшее, что сможешь сделать – держаться от них подальше. – Мирморн хмыкнул, левитируя свёрток под дальний конец лавки.
– Да уж, – согласился Трест, выходя из-за завесы и поправляя бриджи, – он хуже Виллога в кабинете информатики.
Микли перевёл взгляд на Защитника. Новая одежда ему несомненно шла.
Тёмно-коричневый жилет со светлыми пуговицами на белой рубашке навыпуск. Коричневая куртка со множеством карманов, застёжек и ремешков, сделанная минимум из трёх видов кожи. Матерчатые бриджи в тон куртке с кожаными квадратами на коленях. И высокие, выше щиколотки, ботинки, которыми даже на вид можно было убить орка. Шипы на пятках, по три – на носах, на голени с внешней стороны… И странный блеск, чем-то напоминающий о чешуе больших ящериц, то и дело возникающий то тут, то там. Шнуровка у ботинок казалась неправильной, но в чём тут дело, Микли понять не смог. Между ботинками и бриджами проглядывала густая, кудрявая шесть.
– По крайней мере, мне не будет стыдно появиться в приличном обществе вместе с тобой, – одобрительно хмыкнул Лиолен, оценив новый костюм своего друга.
– То есть если бы я стал…
– Мелким паскудным гоблином, – помог ему Умберто.
– Ну, может и им, – не стал спорить Трест. – Ты бы стыдился того, кто находится рядом с тобой? – Защитник улыбался, но глаза его были серьёзны.
– Нет, не стыдился. Я знаю, что внутри ты тот же. Но остальные могут принять твою внешность за настоящую и действовать в силу своих убеждений и принципов, не тратя время на то, чтобы узнать, какой ты на самом деле.
Треста так и подмывало спросить, какой же он на самом деле, но он не стал. Может, это и не перегнёт палку, но согнуть посильнее постарается точно.
– Ладно, уговорил. Так и я ведь не стану судить гоблина по внешности…
– Тем более, что некоторые гоблины Срединограда весьма уважаемые личности.
– …а буду судить его по внутренности, – продолжил хобборотень, не обращая внимания на слова Умберто. И Трест, скорее всего, говорил не о душе.
– Об этом можно поговорить и за ужином. Тем более уже почти десять. – Мирморн повернул голову к Грёву и, обернувшись, сказал: – Как я вижу, скоро вам придётся заплатить за улучшенную выносливость и время, которое вы сберегли.