С самого появления на острове, Баюн чуял запах тлена и разложения. Замок, стоявший на холме, был его центром, источником, а от женщины, вышедшей навстречу ему и двум его спутникам, веяло дыханием самой смерти – поэтому уссурец настойчиво пытался изучить ее получше, рассмотреть, унюхать звериным носом любую опасность. Животная интуиция подсказывала, что женщина опаснее всего, с чем он сталкивался раньше. Но, к вящему удивлению оборотня, чуткий нос не почуял в незнакомке абсолютно ничего, что могло бы стать предупреждением о том, что случится позже. Глаза и нос видели перед собой обычную женщину, чуть более бледную и холодную, чем это позволяет больной покидать постель, но без запаха разлагающейся плоти и влажной земли, пропитанной грибными спорами, который шел от зомби, встреченных ранее. Определенно, женщина перед ним была странной. Что она такое? Если зомби или живой труп, то как понимать аромат монтеньских духов, модное платье и учтивые фразы, произнесенные с едва заметным придыханием и выдержкой театральных пауз? Так по-женски…
Когда женщина представилась и наклонила голову к зверо-человеку, он заерзал на полу, но, не зная, чего ожидать, не пошелохнулся.
- Ты мой, - посмотрела в глаза чародейка. – Н-не-е-ет. - Мысленно ответил уссурец, одновременно испытывая удивление, страх, злость и непреодолимое желание согласиться.
Бэлла едва заметно коснулась его губами и потрепала по загривку. Прикоснувшись к нитям чужой судьбы, Сорте Стрега любовалась результатом своей работы...
- Прошу вас воздержаться пока от вопросов и следовать за мной.
Все еще испытывая смешанные чувства, Баюн обреченно поднялся на четыре лапы и поплелся за женщиной, которая явно щеголяла платьем и фигурой. Он не мог бы сказать, что произошло, но внезапно Бэлла показалась ему кем-то забытым и близким, вроде старой знакомой кошки, ведущей котенка. Умудреная опытом, знающая, ей можно довериться, иди за ней… Разум шептал, что эти ощущения - наваждение и обман, но сердце гоняло кровь по кругу, и мышцы сами двигали тело вперед.
Банкет в большом зале оказался столь же гротескным и неправильным, как весь остров. Из живых гостей за столом присутствовали лишь люди с «Альбатроса» и, кажется, хозяин замка, но уссурец предпочел бы иметь дело с еще одним упырем. Томас Вурст явно был сумасшедшим. Пользуясь тем, что хозяин замка, вероятно, принял его за ручное животное, уссурец обнюхивал комнату и ее «обитателей» не столько в поисках чего-то конкретного, сколько «по привычке».
Вурст тем временем забавлялся беседой с людьми, кастилец отвечал ему в том же полушутливом-полудерзком тоне.
- Сэр Томас, какой занятной персоной вы являетесь. Судя по имени и титулу, вы авалонец, если судить по имени рода то вы айзенец, а если по внешнему виду, - тут молодой человек попытался придать своему лицу надменный и безучастный вид, что пир виде графа в дамском туалете было не так просто, - вы должно быть монтенец? На той неделе, когда я покидал материк, в Шаруа был популярен куда более пышный фасон. До вас тут, наверное, новости редко доходят?
- Верно, - согласился граф, - я бы много отдал за нормальное сообщение с материком, но моих подопечных там не жалуют, а почтовые корабли обходят остров стороной. Удивлен, что вы добрались до замка, не переполошив все местное население. – Граф хмыкнул, сделал паузу и попробовал поднесенный ему сервантом стейк. – М-м-м. Ist lecker... Но мода – тема скорее для юных монтеньских дев или будущих выпускниц пансиона Вестини. То, о чем я хотел бы с вами поговорить, мне кажется, больше интересно мужчинам...
Волькер не был уверен, но ему показалось, что причиной смены темы разговора стало еле заметное движение руки Бэллы, стоявшей за плечом господина. Во время возникшей паузы она наклонилась к уху графа и шепнула ему пару слов. Тот, не оборачиваясь, кивнул головой и, немного подумав, задал гостям вопрос:
- Как вы относитесь к науке?
- О, да! – воскликнул немного невпопад Риккардо. – Я к ней отношусь!
- Es Ist Prächtig! Прекрасно-прекрасно! – Вурст радостно потер руки и взглянул на кастилийца дружелюбнее. – В таком случае вы меня поймете. Я, знаете ли, врач, и могу поднимать мертвых, но, как видите, - он обвел рукой комнату, указывая на нежитей-слуг, - результат пока не совершенен. Я могу восстанавливать поврежденные и отмершие ткани, но не умею оборачивать время вспять и возвращать в тело душу. Не сочтите за богохульство, уж не знаю, существует ли душа на самом деле, но налицо некоторые побочные эффекты, затрагивающие разум пациента, работу нервной и секреторной системы, а также костных тканей. Но, чувствую, подробности вам малоинтересны.
Риккардо попробовал возразить, но граф лишь отмахнулся и не дал себя перебить.
- Благодаря помощи моей очаровательной Бэллы, мы в состоянии компенсировать некоторые недостатки работы… - тут Вурст запнулся, словно чуть не сказал лишнего, - моей работы, но все же мне нужен новый материал для исследований. Возможно, духовные связи уссурцев с разумом или душой животных могли бы стать тем сокровищем, которого не хватает в копилке наших знаний. Это большая удача, что, наконец, к нам заглянул живой и почти здоровый маг из заснеженной страны!..
Граф окинул гостей оценивающим взглядом, задержав его на барсе, в напряжении замершем в углу, и продолжил:
- Сокровищнице замка, смею уверить, позавидует любой принц Водачче, а кухне – монтеньский Король. И мои скромные запасы в вашем полном распоряжении. – Вурст усмехнулся в бороду и вытер ее салфеткой, откидываясь на спинку стула. – Просто потому, что вы мне нравитесь. Вы... и ваш лохматый друг.
Звуки смеха перекатились по залу, и их эхо показалось Баюну страшнее прямых угроз. Он осторожно начал пятиться к выходу.
Волькер сжал железный кулак, а рука Риккардо легла на клинок…