Насчет Люсии я не ошибся. Отрадно. Как минимум, один из них чернокожий – уже что-то. А если все-таки латинос? Нужно было самому во всем разобраться.
- Записи с камер, - сказал я Джованни, - быстро.
- Да-да, у меня все готово, - просипел коротышка, - в соседней комнате…
- К вам вопросов больше нет, - улыбнулся я Люсии и Марио, - благодарю.
Те, поняв меня правильно, освободили помещение, Марио, кажется, до сих пор соображал туго. Нужно будет позаботиться о поощрении: вышибале поменьше, распорядительнице – побольше.
- Вот, - Лоренцо провел в комнату с аппаратурой, - здесь все.
Камеры наблюдения в «Скарабее» паршивенькие (не тот у заведения класс, чтоб дорогие ставить), и не сказать, что особо помогло. Тем не менее, просмотрел все. До дыр. Тот из налетчиков, что держал пушку, действительно, выглядел странно: то ли самообладание такое, то ли накачан ширевом по самую макушку. Подстава, или, все же, работа торчков? Мозг кипел, и пар хотелось выпустить как можно быстрее.
- Убытки за тобой, - сказал я Джованни,выключая с пульта экран, - даю неделю.
На лице Маялино отразилась гамма эмоций – будто примерял маску за маской, остановился все же на «отчаянной решимости».
- Ты же знаешь, мне не поднять столько и за месяц! - заломил он руки, - три недели, прошу!
- Две, - отрезал я, - и баста. Можешь приступать.
Джованни скрылся, будто ветром сдуло, а я достал мобильник, и набрал Леонардо Балазара, или, проще говоря, дядю Леона. Сужу о людях по машинам, и то, что предпочитает
мускул кары, лично мне говорит обо всем. Сейчас это
Здесь, кстати, наши мнения расходятся: считаю, что
Шелби – для пижонов, Балазар полагает, что для пижонов как раз классический вариант
Мустанга.
- Да, - голос грубый, с отчетливой хрипотцой.
Рассказываю о происшествии. Четко и сухо. Дядя Леон любит, когда «все конкретно», терпеть не может «Размазни».