Змееподобное существо все-таки не показалось. Стоит ли говорить, что Кузнец не особенно расстроился из-за этого? В точно такой же мере его огорчило отсутствие чего-либо примечательного за остальными дверями. Одним бессмысленным усилием больше, одним меньше. Подумаешь. Все-таки прежнюю натуру не вытравишь окончательно, посему полуэладрин не глядя и не раздумывая предпочитал лишенные смысла действия столь же бесплодному бездействию. Почему? Да просто потому, что в первом случае не так тоскливо.
Впрочем дальнейшие действия таки привели к какому-никакому, а результату. Зрелище пропасти в конце коридора заставило Брэндона негромко присвистнуть. Это почти что свет в конце тоннеля... В самый раз для Безрадостного. Символизирует, не иначе. В другое время можно было бы сесть на край и поразмышлять более основательно. Но не сейчас.
Расположенные прямо по курсу балки и радужные точки позволили Кузнецу понять, что находится он весьма близко от вожделенной крыши. Уверенность подпитывало также не пойми откуда взявшееся «чувство компаньона» (или как там оно называется? Кажется, его подружка-циркачка, рассказывая о рабочей стороне некоторых особо эффектных акробатических номеров, говорили что-то про «чувство партнера»).
Посему вперед, раздумывать некогда. Поиграем в птицу.
«Я живу на Заставе, я сплю на полу... Я блаженный, я мусор, я гадость, я дрянь... Зато я умею летать. Зато я умею летать! Зато я умею летать».
По крайней мере, на Плане Пара.