Бард все-таки умудрился заставить органы зрения функционировать нормаль но и уже более внимательно оглядел компанию: Человек с непонятной железной белибердой вместо руки, мелкий хмырек, допрашиваемый человеком, до сих пор слегка нечеткий мужик, будто бы его кожа была соткана из ветра, и еще один, видимо его соплеменник.
Цитата:
|
Но иногда лучше уж смотреть на пляшущих зеленых чертей в лаптях, чем видеть даму там, где ее нет.
|
- Ох, прошу прощенья, сударь, с глаз-то пьяных, - ик!- да и не разберешь, я ж вас вообще не различал, токмо силуэты, чтоб не обидеть, коли дама окажется в честной компании, да и... - поток извинений тут же прекратился, едва бард услышал слова второго:
- Переубедить? что ж мне, спеть что ли? Я думаю, что компания из раз-два-три-четырех человек имеет шансов больше выжить, чем троица из-лиш-не са-мо-уве-рен-ных типчиков (последние слова явно дались все еще заплетающемуся языку с трудом.)
Хочешь услышать чего я могу?
Лапища барда извлекла из-за спины ситару и звонко тренькнула по струнам.
- Однажды славный воин был,
Он всех своих врагов любил,
И раз ужасный темный день
Пришла неведомая хрень!
Сказать, что бард пел отвратительно, значило ничего не сказать, голос Фаброна напоминал что-то среднее между ревом мула и пьяного мужика, которого жена схватила за яйца, застукав с любовницей. Вопрос, какого приходилось "воздушному", если учесть, что основной волновой удар приходился на него и пелся про него.
Напасть на барда он решил,
Он посмеялся со всех сил,
Чуть за грудки он барда взяаааааААААААЯЯЯяяяял!
Как воина понос пробраал!!!
Вот уж не знаю, чего хотел Фаброн этим добиться, но зная о своей бардовской силе, он с удивлением и любопытством начал пялиться на "наехавшего", видимо ожидая, проберет того страшный медвежий недуг или нет.