Бывает, что Силы слишком добры, и Главный Гад, вместо того чтобы просто уничтожить партию, задумчиво уходит телепортами. Или хотя бы теряет темп, наткнувшись на какой-нибудь громоздкий музыкальный инструмент, случайно оказавшийся на его дороге в условиях ограниченной видимости. В данном случае, потребность в подобном событии ощущалась остро, и Силы ответили.
Причём, ответили Брэндону, внезапно, с тылу, на общем языке, хоть и с лютым неподдающимся идентификации акцентом, и голосом совершенно точно не принадлежащим псевдокаменному великану.
- Не нушно бросать в стороны слова. Пусть ви сейчас и кричит в пустой место. – Голос исходил из смутно видимой сквозь дымку переливающейся всеми цветами радуги сферы. – Ви не готовы поделить снания с созерцатель. Хотя ви праф, и это есть его цель. Но созерцатель сабирать фсе знания совсем и навсегда. Для этого заточат вас в камен много дней, - потом отпускат совсем глюпый. Он поступать плёхо, я так думат.
Сфера несколько приблизилась, - не падая с ускорением, а каким-то иным способом. Вроде бы, безинерциально перетекая из одной точки в другую. И стало видно, что она полупрозрачна (вследствие чего малозаметна), смахивает на мыльный пузырь около пяти футов в диаметре, и внутри неё в позе лотоса парит упитанный абсолютно лысый гном. Гном, надо полагать, и разговаривал, хотя рта при этом не раскрывал, а источником звука казалась вибрация самого пузыря.
- Совсем глюпый – нельзя летать. Потому что тяшест здес, это – мысл. – Пояснил гном свое отношение к методам созерцателя. Глаза гуманоида казались слишком большими для его размера и состояли из, казалось, одной ярко синей радужки.
Незнакомец не врал во всяком случае в том отношении, что место с которым пытался вести переговоры Кузнец, в самом деле, было пустым. Площадка с влипшим в камень Ивейном куда-то затерялась, и поглощённый борьбой рейнджер ничего не слышал.
Соответственно, слышал ли великан предложение безрадостного, оставалось непонятным. Но о появлении на сцене нового действующего лица созерцатель, вероятно, каким-то образом знал, так как атака его внезапно прекратилась. Каменный панцирь почти обездвиживший стрелка вдруг стал инертным. Ломался он по-прежнему с огромным трудом, но новые порции гранита уже не натекали, так что процесс освобождения постепенно пошёл. Туман, впрочем, продолжал сгущаться своим чередом. Летающая скала уже окуталась покровом настолько плотным, что грозила вот-вот пропасть из виду, размазавшись белым по белому. Камень почти не просвечивал сквозь плотный покров. Оставшийся же на ней Ивейн теперь мог видеть шагов на десять – не больше.
По закону сохранения, впрочем, в ближайших окрестностях прибежища созерцателя дымка становилась реже, и Алим – смутной видимый из-за конденсирующейся на одежде влаги, – двигаясь с начала на голос Кузнеца, а позже на голос гнома, - нашёл Брэндона без особого труда.