…Скала послушно опрокинулась, сбросив троих планаходцев в облака тумана. Свободное падение захватывало дух… пожалуй, довольно долго. Но постепенно восторг полёта угасал, вытесняясь более прозаическими ощущениями. Свистящий в ушах, пронизывающий встречный ветер, по мере того, как одежда напитывалась влагой, становился всё менее приятым.
Помимо же этого, не происходило ничего.
В пору уже было задаваться сакраментальным вопросом «едят ли мошки кошек».
То есть, может, что-то и просиходило. Но в тумане большинства происшествий было не видать. Определённо же можно было сказать, что по сравнению с запомнившейся кузнецу по предыдущему путешествию кишащей демоническими существами главной магистралью Бездны, этот план был пустоват. Пустым и бедным на достопримечательности представлялся туманный мир и Алиму – по сравнению с планом Воздуха – прозрачным океаном, достопримечательности которого, пусть и редкие, всё-таки, были видны на огромном расстоянии. Ивейн же находил это место пустым по сравнению с Лимбо. На плане воплощённого Хаоса с населением тоже было не фонтан, но там хотя бы вся видимая область постоянно пребывала в состоянии изменения, бурлила и мерцала. Здесь же дымка становилась то жиже, то гуще. Но этим дело и ограничивалось.
Ну, почти.
Периодически, в туманах что-то мелькало. Или мерещилось. Однако, рассмотреть эти видения толком не удавалось, ввиду большой скорости падения. Но однажды ритмично надувающийся, поблёскивающий мокрой кожей – на этот раз пурпурный и не лиловый – живой мешок пронёсся встречным курсом в опасной близости. То есть, он-то не нёсся, не падал, ибо сознанием видимо не обладал и субъективную гравитацию не использовал. А просто парил в невесомости. Но движение, как известно, относительно.
Все троим планоходцам, включая Брэндона, едва не врезавшегося в надутый бок существа, показалось, что на ключ это чудо природы не похоже.
Затем, была ещё область чистого воздуха – пузырь в туманах. Исследователи обнаружили себя вывалившимися из ваты в прозрачную пустоту, полёт в которой продолжался, впрочем, всего несколько секунд, в течение которых вокруг не было видно ничего, кроем клубящихся облаков, образующих границу области. И если кто-то и рассчитывал, что данное событие предвещает скорое изменение условий падения, то он заблуждался. После пузыря полёт возобновился в прежнем режиме.
Возобновился и продолжался, пока справа по курсу не показалась тень некого крупного имеющего чёткие границы тела. И тут-то была открыта ещё одна закономерность полётов, - твердь, - при взлёте-то смотришь вверх и её не видишь, - неосознанно овспринималась, как «низ». Вследствие чего, все массивные тела на этом плане обладали «притяжением». Преодолимым, особенно если не глядеть на них, но…
Летающий остров, только-то чуть видимый сквозь туман где-то далеко в стороне, внезапно оказался рядом. Так во-всяком случае представлялось какое-то мгновение. Но тут туман стал прозрачнее, - похоже он вообще обходил стороной этот камень, - и стало видно, что скала пока ещё не в опасной близости, а просто очень велика. В поперечнике в добрых два десятка раз больше «портальной».
Остров отличался и по виду. Почему-то эта каменная громада была лишена мха, и не выглядела выветренной и вылизанной дождями, а топорщилась острыми выступами. Можно уже было различить и чёрные рубцы глубоких трещин.