[Argumentator]

Так. Туго пошло, да? Попробуем с подсказочками. Еще по отрывку из тех же произведений...

1) - Все в порядке, - проговорил он. - Я закрою предмет на ключ. Пройду к маленькой общей кабине в нескольких милях отсюда. И нам надо поостеречься. Если по какой-то причине тебе не пройти, я воспользуюсь коммуникатором. Другими словами будь готов следовать за мной.
Часть призрака отделилась, подошла и нависла над ним. Она сейчас по очертаниям очень походила на человека, закутанного в длинный черный плащ.
Огромный фасеточный глаз, глубоко погруженный в ее голову, закрылся соединительной тканью; создавалось впечатление, что у него пара нормальных и сверкающих глаз.
Секунду помолчав, Билли сказал, взглянув на него:
- Верю, что пройдешь, даже если там кто-нибудь будет.
- Я улавливаю ход твоих мыслей, хотя и смутно. Попытаюсь изобразить нечто похожее на потемневшие стекла и подберу что-либо близкое по цвету к человеческой коже. Но почему твои мысли так расплывчаты?
- Я практически обманываю нашего врага, - ответил Билли, входя в бокс. - Скоро увидимся.
- Да. Меня не так легко потерять, следопыт.
(браво, Greysvandir - это "Глаз Кота" Роджера Желязны)


2)Девушка отрицательно покачала головой. До Кейса вдруг дошло, что зеркальные очки вживлены в ее глазницы — впечатление создавалось такое, будто серебряные линзы растут у нее над щеками прямо из гладкой белой кожи, обрамленной темными волосами, подстриженными грубыми космами. Пальцы, сжимающие иглострел, были длинными, белыми, с ярко-красными наманикюренными и блестящими ногтями. Ногти — явно искусственного происхождения.
— Похоже, ты уже совсем потерял правильное представление о реальности, Кейс. Заметил меня и сразу же попытался втиснуть в окружающий тебя мирок.
— Так что же вам нужно, леди?("Нейромантик" У.Гибсона - гениальная догадка Atr'ы)

3)Все трое остановились у двери в камеру, сдвинутой в сторону от центра. Я кивнул Гарри в ответ на вопрос: "Вы уверены, босс, что хотите остаться с ним наедине?" Я редко слышал, чтобы Гарри волновался - он был рядом со мной во время мятежей шесть или семь лет назад и всегда оставался тверд, даже когда пошли слухи, что у мятежников есть оружие, - но теперь его голос выдавал волнение.
- Ну что, парень, будешь хорошо себя вести? С тобой не возникнет проблем? - спросил я, сидя на койке и стараясь не показать виду и не выдать голосом, как мне скверно: "мочевая" инфекция, о которой я уже упоминал, тогда еще не набрала полную силу, но день выдался отнюдь не безоблачным, уж поверьте.("Зеленая миля" Стивена Кинга. Djalina - мои поздравления!)

4)- Ах, оставьте! Что вы можете понимать? Ведь это же тенденция,
понимаете?.. Тенденция! Одни трудятся, другие получают деньги. Так было
там, то же самое творится и здесь! Вот я актёр, всю жизнь посвятил
искусству. Не спрашивайте, как меня зовут, не спрашивайте!.. Мне это уже
не нужно. Они добились своего, затёрли талант, пусть теперь радуются.
Тридцать лет на театре - и ни одной главной роли! Это кошмар, пусть он
останется на их совести. Но ведь этого мало! Единственная за годы
служения роль в кино... и что? Моей фамилии нет в титрах! Я не склочник,
нет, но тут я пошёл к режиссёру. И знаете, что он мне ответил? Что я,
мол, всю массовку должен в титры вносить? Но я-то был не в массовке,
нет! Я играл царя! Хорошо, пусть моя роль занимает меньше минуты
экранного времени, но каждый зритель - а их были миллионы! - в эту
минуту подумал: "Вот он какой, государь император Павел Первый!"
Экс-актёр приосанился, принял гордую позу, а Илья Ильич подумал, что
гримёры должны были очень постараться, чтобы придать этой жалкой
личности сходство с царём, который при всех своих недостатках, моральных
и физических, всё же умел держаться по-царски.
- Но ведь это ещё не всё! Подумайте о другом: картина была в прокате
больше полугода, шла первым экраном, и от каждого зрителя покойному
государю досталась монета. Лямишка, не спорю, но ведь их были миллионы!
В обычной жизни простой человек не думает о Павле Первом, а мой талант
напомнил о нём! А какова благодарность?.. Встретить, поговорить,
отблагодарить, в конце концов! Я не требую, чтобы император поделился
полученными деньгами, хотя и это было бы нелишне, но, по крайней мере,
спасибо сказать можно?


7)Перечитывая эти строки, я представил себе, как бы рассмеялся Янош. А его раскатистый заразительный смех мог и ночью согреть и обратить глупые слова в перлы мудрости. Я слышал этот смех так ясно, словно Янош находился рядом со мной и не разделяли нас сорок с лишним лет. Но в веселье его слышалась насмешка. Не над тем, что я взялся за перо. Он обожал всякие истории и поучительные книги, считая их более священными, чем целая роща священных кедров, и полагая, что на их страницах человек может порой узреть больше, чем в волшебном зеркале иного провидца. И это повествование он только бы приветствовал, пусть местами на его страницах он и выглядел в невыгодном свете. Этого не миновать. Так должно быть. Разве не поклялся я поведать истину?
А ведь Янош был самым ярым ревнителем истины. Даже когда врал... Особенно когда врал.
Насмешка, я уверен, предназначалась традиционному заклинанию повествовательного зачина, которое я вывел в первых строках, обращаясь к Огню, Воде и Музе за помощью в моих трудах.
— Глупая традиция, — сказал бы он. — Более того, еще и бессмысленная трата времени и духа. Например, выводить бородавки можно путем перетягивания их ниточкой и трижды благословенной жабьей кожей, да это и дешевле гораздо, чем с бесами возиться.
Затем он хлопнул бы меня по спине и наполнил наши стаканы до краев.
— Ты, Амальрик, главное, начни эту книгу. А я не подведу.
Что ж, хорошо, коли так...