[Талер]

Сообщение от Ula

Как бы неплохо бы было организовать всем покушать и провести типа собрание.

поддерживаю мысль о собрании. нужно же наконец становиться командой, а не кучкой одиночек)

Сообщение от UsuallySoldier

Собрание можно, но всех собрать вряд ли получится. Да и шторм - "покушать" выйдет только самое простое, потому что готовить невозможно.)

сейчас второй день шторма, он заканчивается где-то на утро следующего дня. потом время на необходимые действия с кораблем и краткий отдых, а в обед полное собрание. Только боюсь, мы раньше что-нить новое обнаружим на горизонте.Насчет полности: есть неприятная дама и надутый господин, которых есть повод исключить но нет видимых причин, и Эсси нужно будет кому-то протащить. Или делать собрание с матросами.

Сообщение от H2O

Зарождение драхенайзена?.. Кроме Волькера, еще айзенцы на корабле есть? Дорк на такое никогда не рассчитывал...

возможно Профессор.
Императора, который мог бы дать земли за рудник, сейчас нет, а остальные айзенфюрцы врят ли поделятся. Так что... Романтичный странствующий айзенфюрц или прагматичная продажа инфы кому-нибудь из текущих.

P.S.
искал германские законы нашел

Скрытый текст - легенда:

Теваль, королевна океана
Из книги "память острова Мэн". – Москва – Санкт-Петербург: Летний сад. – 2002. – С. 43 – 51.
В старинные дни жил на острове Мэн кузнец богов Кулан. Это было время, когда Конхобар находился при дворе короля Ульстера и не имел ничего, кроме меча в руке. Был он знатным красивым юношей, и пришло ему в голову сделаться королем самому. Поэтому пошел он однажды к друиду из Клохера, чтобы спросить у него, как это лучше сделать. "Отправляйся на остров Мэн, — сказал друид. — Там ты найдешь великого кузнеца Кулана. Попроси, чтобы он сделал тебе меч, копье и щит, — с ними ты завоюешь королевскую власть над Ульстером".
Конхобар пошел прочь, нанял лодку и вышел в море. Он высадился на Мэн и направился прямо к кузнице Кулана. Когда он добрался до нее, была ночь, и красное пламя горна блистало сквозь темноту. Из кузницы слышалось гуденье мехов и удары молота о наковальню. Когда он подошел ближе, огромный, величиной с теленка пес стал лаять и громоподобно рычать, вызывая из дома хозяина.
"Кто ты, юноша?" — спросил тот.
"О, Кулан! — вскричал Конхобар. — Я пришел от друида из Клохера, он велел мне просить тебя сделать для меня меч, копье и щит, ибо только с оружием, изготовленным тобою, могу я завоевать королевскую власть над Ульстером".
Лицо Кулана вначале потемнело, однако, присмотревшись к Конхобару, он увидел, что у того облик человека, который далеко пойдет, и он сказал: "Оно будет сделано для тебя, но ты должен подождать, ибо работа долгая". Так Кулан начал изготовлять оружие, а Конхобар остался ждать на острове.
В одно прекрасное майское утро, когда солнце только что взошло над Кронк-ин-Ирре-Ла, он прохаживался по берегу, спрашивая себя, как долго еще Кулан будет делать ему оружие, и думая, что пора ему возвращаться. Прилив отхлынул, и на мокром песке сверкало солнце. Внезапно он увидел, как на гребне волн в нескольких шагах от него что-то поблескивает. Он подбежал туда и узрел самую прекрасную женщину, какую когда-либо видел; она крепко спала. Ее волосы были золотые, как цветущий дрок, ее кожа была белее, чем морская пена, ее губы были красны, как коралл, а щеки ее розовели, как облачка, что проплывают перед ликом встающего солнца. Края ее платья из многоцветных водорослей воздымались и опадали в такт колыханью волн. Жемчуга светились на ее шее и запястьях. Конхобар стоял и смотрел на нее. Он знал, что это морская дева и что как только она проснется, то ускользнет
обратно в океан и будет потеряна для него. Поэтому он крепко связал ее своим поясом.
Затем она пробудилась, открыла свои глаза, синие как море, и когда увидела, что она связана, то в ужасе закричала: "Отпусти меня, человек, отпусти меня!" Конхобар не отвечал, и тогда она снова воскликнула: "Отпусти меня, умоляю тебя!" — голосом, нежным, как музыка Хом Мора, Чудесного Скрипача.
В это время Конхобар чувствовал, что отдал бы все, что имеет, чтобы удержать ее. Он ответил с трепетом:
"Женщина, сердце мое, кто ты?"
"Я Теваль, королевна океана, — сказала она, — освободи меня, прошу тебя".
"Но если я освобожу тебя, — сказал Конхобар, — ты покинешь меня".
"Я не могу остаться с тобой, Конхобар! — воскликнула она. — Освободи меня, и я дам тебе драгоценный дар".
"Я отпущу тебя, — ответил Конхобар. — Не ради подарка, но потому, что не могу противиться тебе".
Он развязал свой пояс на ней, и она сказала: "Мой дар тебе таков: иди теперь к Кулану, который делает тебе щит, и скажи ему, что Теваль, королевна океана, велит запечатлеть ее облик на щите, а по окружности вырезать ее имя. Всегда носи его с собою в битву, и, когда посмотришь на мое лицо и назовешь мое имя, сила твоих врагов покинет их и войдет в тебя и твоих людей". Сказав это, она махнула Конхобару своей белой рукой и погрузилась в волны. Он долго смотрел с печалью на то место, где она исчезла, а затем медленно побрел к кузнице Кулана и передал ему послание. Кулан завершил громадный щит так, как велела королевна, а также выковал для Конхобара волшебный меч с золотой рукоятью и копье, усыпанное драгоценными камнями. Затем Конхобар, в своем малиновом плаще и белой, вышитой золотом рубашке, снаряженный своим величественным щитом и могучим оружием, возвратился в Ирландию.
Все, что сказала королевна океана, сбылось. Когда он шел в битву, он смотрел в еепрекрасное лицо на своем щите и кричал: "Помоги, Теваль!" Тогда он чувствовал, что в него входит сила, подобная силе великана, и он косил своих врагов как траву. Вскоре он прославился по всей Ирландии своими великими деяниями и стал, наконец, королем Ульстера. Затем он пригласил Кулана жить в свое королевство и отдал ему равнину Муйртемне, чтобы Кулан поселился там.
Но прекрасной морской девы он больше никогда не видел.
ПРИМЕЧАНИЯ
Устное предание из собранной в начале XX века коллекции Софии Моррисон. Остров Мэн в общей для гэлов традиции связан с Ирландией многими нитями письменных и устных повествований. Кроме известного нам Мананнана, фигурирующего в т. н. Мифологическом цикле ирландских сказаний, с островом Мэн общая традиция связывает героев цикла Ульстерского, цикла Королевского и, наконец, цикла Финна. Причем между текстами, записанными в средневековой Ирландии, и преданиями, бытовавшими на острове Мэн в устной форме, видно большое соответствие. Это доказывается, между прочим, и текстами, приведенными в наст. изд.
"Теваль, королевна океана" — мэнское предание, которое записано в начале XX века, но имеет прямое отношение к Ульстерскому циклу, который складывался задолго до конца XI века, когда основные его тексты были переписаны в "Книгу Бурой Коровы".
Можно сказать, что устная мэнская традиция сумела до XX века сохранить древнюю Память, общую для Мэна с Ирландией.
Перевод сделан по изданию: Morrison S. Manx fairy tales. London: David Nutt, 1911.
Кузнец богов Кулан. — В ирландской традиции известен прежде всего по отношению к знаменитому герою Ульстерского цикла Кухулину, чье имя (Сu-Chulain) означает "Пес Кулана". То, что Кулан был "кузнецом богов", а точнее — Племени Богини Дану, известно из более поздних источников. Так Кулан именуется, например, в сказании "Охота на Слиав Куллин" из собрания П. Джойса [70, р. 237].
На Кулана были перенесены многие характеристики "первокузне-ца" Племени Богини Дану по имени Гоибниу, который возглавлял в этом Племени сословие Aes Dana, то есть Людей Искусства. В сказании "Битва при Маг Туиред", например, читаем: "Собрались у Луга величайшие из Племен Богини Дану, и спросил он [Луг] у своего кузнеца Гоибниу, как сумеет тот послужить им своим искусством. "Нетрудно ответить, — промолвил кузнец, — коли даже случится ирландцам сражаться семь лет, то вместо любого копья, соскочившего с древка, или меча, что расколется в схватке, смогу отковать я другие. И уж тогда ни один наконечник, откованный мною, не пролетит мимо цели, а кожа, пронзенная им, не срастется вовеки". И действительно, написано далее, "все их [Племени Богини Дану] притупленное и треснувшее оружие на другой день оборачивалось целым, ибо кузнец Гоибниу без устали выделывал копья, мечи и дротики" [27, с. 42—43].
Известно, что древняя Европа относилась к сословию кузнецов с мистическим почтением, которое сохранилось в устной и письменной традиции кельтов. Роберт Грейвс справедливо пишет, что "в бронзовом веке и в начале железного века кузнецы, которые, как поэты и врачеватели, непосредственно подчинялись Музе, никогда не украшали свои работы бессмысленным орнаментом. Все, что они делали, — меч, наконечник копья, щит, нож, ножны, застежка, кувшин, кружка, ведро, зеркало, — имело магические свойства, о которых говорили форма и размеры узоров" [3, с. 334].
В ирландской "Книге Гимнов" (XII в.) сохранилась молитва св. Патрика, в которой он просит защиты "против чар женщин, кузнецов и друидов" [71, р. 295].
Конхобар — легендарный король одного из пяти исторических королевств Ирландии, именно Ульстера (Улада) на севере страны. Согласно традиции, жил на рубеже н. э. и правил в знаменитой столице Ульстера, Эмайн-Махе (разрушена в IV в.).
В ирландской традиции вокруг Конхобара группируется один из трех воинских "орденов" страны, а именно "орден" Красной Ветви, главные герои которого — Кухулин, Конал Кернах и некоторые другие. В Ульстерском цикле сказаний Конхобар становится королем Ульстера, сместив прежнего короля, Фергуса Мак Ройха, однако не силой, как в мэнском предании о Теваль, а обманом: Фергус женился на матери Конхобара (Несс) и в качестве свадебного дара предоставил свой трон ее сыну — "на зиму и лето", что означало не только "год", но и "вечность" [28, с. 99 и 174].
Клохер (Clogher) — некогда друидическое капище, а затем древнее епископство в Ульстере, нынешнем графстве Тирон. Джон О'Донован писал, что название Клохер, по преданию, происходит от камня, называемого Cloch-oir, то есть Золотой камень, у которого ирландцы-язычники поклонялись идолу по имени Керман Келстах [36, I, р-302].
В одно прекрасное майское утро... — Вероятно, это утро 1 мая, которое по кельтскому календарю означало Бельтан, начало лета, и сопровождалось у всех кельтских народов богатой древней обрядностью (см. "Бельтан" в наст. изд.).
В кельтской традиции многие важные встречи случаются именно на Бельтан, как, например, встреча Томаса Рифмача с Королевой фей [33, с. 90—105].
Кронк-ин-Ирре-Ла (Сгопк-уп-1ггее-Ьаа) — "Холм Восходящего Дня" на юго-западе острова Мэн, неподалеку от горы Барруль. Вероятно, именно этот Холм предание называет Холмом Мананнана (см. "Приход св. Патрика" в наст. изд.).
...это морская дева... — Кельтская традиция богата примерами такого рода. В "Книге Бурой Коровы" (ок. 1100 г.) содержится сказание под названием "Погибель Эохи Мак Майреда", главное действующее лицо которого — королевна Либан, ставшая русалкой и пойманная через триста лет после этого монахами из Бангора на севере страны [15, с. 89—97]. В ирландской хронике (СЬгошсит 5со1огит), написанной в XVII веке, под 565 г. значится: "В этом году на берегу Олларба [реки Ларны] в сети Ведана, сына Иннле, рыбака [святого] Комгалла из Бангора, попалась муйргельт ["дива морская"], то есть Либан, дочь Эохайда Мак Майреда" [44, р. 57]. Там же под 900 г. пространное сообщение из Альбы, то есть Шотландии: "В Альбе выброшена морем на берег огромная женщина, а именно — в длину была она девять раз по двадцать и еще двенадцать футов; шесть футов было меж двумя ее сосцами; волосы ее были длиною в пятнадцать футов; длина пальцев на Руках ее была шесть футов; длина ее носа была семь футов; белее, чем лебедь или пена волны, была каждая пядь ее тела" [44, р. 177]. Это сообщение повторяется и в других ирландских хрониках — Анналах Ульстера и Анналах Четырех Мастеров.
Клан Маккей в горной Шотландии, по преданию, происходит от такой морской девы [34, с. 451].
См. также рассказ Георга Вальдрона о русалках на Мэне в наст. изд.
Хом Мор, Чудесный Скрипач. — Предание, связанное с этим Скрипачом, нам не известно. Однако Вальдрон (1726) передает рассказ одного английского джентльмена, который, оказавшись на острове Мэн, поначалу не хотел верить в существование фэйри. Однажды он переправлялся на своем коне через реку у города Дуглас и, когда был на полпути к берегу, услышал вдруг "чудеснейшую симфонию", которая заставила его и, главное, его коня, оказавшегося не менее чувствительным к музыке, замереть и простоять около часа (как потом оказалось) в воде. Англичанин, который прежде смеялся над всеми историями о фэйри, после этого "обратился" и уверовал в них, как истый мэнец [87, р. 37].
У. Б. Йейтс писал об ирландских фэйри: "Множество старых красивых мелодий Ирландии — это просто их музыка, подслушанная украдкой" [8, с. 9]. Джон Рис отмечал, что "мэнские фэйри, кажется, так же музыкальны, как их сородичи повсюду", и что на Мэне, как и в Уэльсе, иные мелодии заимствованы у фэйри [71, р. 292].
...щит... меч... и копье [Конхобара]... — В одном из дворцов Конхобара, т. н. Пестром дворце, говорит древнеирландский текст, "хранились копья, и щиты, и мечи; то есть, был он [дворец] испешрен золотыми рукоятями мечей и блистающей зеленью копий, с кольцами, золотыми и серебряными лентами на них; также покрытием и обедами щитов, исполненными из золота и серебра; также блеском кубков и рогов [для питья] и сосудов" [69, II, р. 332—333].
Муйртемне — знаменитая равнина в Ульстере, на северо-востоке Ирландии, простиравшаяся в древности от реки Войны до гор Куальнге.
Сэтой равниной ирландская традиция связывает детство героя Кухулина и, главное, один из первых его подвигов, благодаря которому он обрел свое имя. Кузнец Кулан поселился на равнине Муйртемне и пригласил однажды короля Конхобара и его людей к себе на пир. "Конхобар позвал с собой и Сетанту (так звали тогда Кухулина), но тот сказал, что придет позже. Когда гости расселись вокруг стола, Кулан, не зная о том, что Конхобар позвал на пир своего племянника, выпустил во двор свирепого сторожевого пса. Вскоре к дому подошел Кухулин, и пес кинулся на него, широко разинув пасть, но мальчик бросил в открытую пасть пса шар, которым играл с юношами на лугу; тяжелый шар проскочил псу в глотку, и Кухулин, воспользовавшись этим, успел схватить его за ноги и размозжить ему голову о камень. Конхобар и его люди были очень рады,

правда легенда кузнеца будет скорее на мастерстве чем на разуме.