[SunnyBоy]

В это же время, Инисмор, Королевский дворец.

Скрытый текст - Ахтунг, внутри буквы. Сюжетный сполер:

Королева Авалона, Элейн, была еще совсем молода, немногим больше двадцати, но в ее голосе, взгляде и поведении крылась сила, ощутимая на расстоянии. Движения ее были медленны и полны достоинства, так что неважно, что на ней было одето – а одето было красное бархатное платье, украшенное черным жемчугом – в женщине угадывался правитель с первого взгляда. Волосы королевы длинными завитыми прядями обрамляли лицо, глаза были серо-голубы и прозрачны. Тонкие пальцы Элейн сложила в замок, слушая своих верных советника и помощника.
Дервиддон, хотя и обладал силой Чар, не меньшей, а то и большей, чем у Элейн, выглядел несколько отвратительно – дело было не в черном друидском балахоне, прикрывающем его сморщенное тело – бесконечно мудрое выражение лица портилось хищной улыбкой и дьявольским глазом, светящимся красным цветом. Он выглядел стариком, но никто не мог точно сказать, сколько ему лет, да и сам он этого не знал. В памяти его были живы события далекого прошлого, когда первые люди шагнули на острова Авалон, видения будущего переплетались со знанием минувшего. В этом мороке существовал Дервиддон – друид, наводящий страх на королевский двор своими темными предсказаниями.
Борс МакАлистер был единственным из собравшихся, кто ментально присутствовал в зале: мысли и королевы, и друида витали неизведанными путями.
Горец поежился. Эта их особенность до сих пор вызывала у него мурашки по коже. МакАлистер в разговоре с искренне любимой королевой и ее советником никогда не был уверен в том, что его слышат.
К сорока двум годам он слегка сдал. Его светлые каштановые волосы засеребрились на висках, а голос стал чуть более хриплым, но искорки мудрости в глазах и подвижный ум все еще прятались за маской безразличия. Исполняя поручения короны, он продолжал носить традиционный горский килт; это вводило людей в заблуждение, заставляя принимать его за дремучего дикаря.
Простоватый на вид горец служил своего рода «черным рыцарем», исполняя тайные задания, которые другие не стали бы (или не должны были бы) исполнять. Элейн редко облачала вопросы, которые решала с его помощью, в форму прямого приказа. Она просто описывала ему ситуацию и приподнимала бровь; затем он устранял проблему. Она никогда не спрашивала, что именно произошло, а он никогда не рассказывал. Все, что ей нужно было знать – проблема решена. Усмиренные фундаменталисты, припугнутые политические противники, случайный Монтеньский убийца, найденный мертвым… Тем или иным способом Борс заботился о них.
– Капитан Джеремия Берек. Я слышал, Глава Ватицинской церкви отдал приказ о его поимке вслед за указом их величества короля Кастилии?
– Ерунда… – Элейн небрежно отмахнулась алебастровой ладонью. – Их величества король Кастилии сейчас так же беззуб, как и его святейшество.
– Я чувствую изменения в силе. Что-то, что еще не обрело форму, но может расстроить будущее Авалона, – мрачно изрек Дервиддон.
МакАлистер нахмурился:
– Из некоторых источников в Монтень я получаю информацию противоречивого толка, которая требует немедленных действий. Хотя… если ваши ощущения – всего лишь ощущения…
– Сир, а почему бы вам не передать эту информацию непосредственно заинтересованным сторонам? – Элейн плотно сжала губы и отвела взгляд от горца, словно разговаривала не с ним.
– Если вы прикажете, я сделаю это немедленно, но тогда вы точно будете знать, моя королева. А Главе государства посол Монтени нужен живым…
– Мы не знали, что он чем-то насолил тебе, Борс. Но их величество уверены, что вы найдете наилучшее решение конфликта, – голос Элейн не выражал ничего.
– Это не изменит расклад, – снова подал голос друид. – Я вижу странные вещи. Как будто на этот раз наш противник не в Монтень. Он не сид, и он не человек.
– Если я убью его… он будет мертвым, – пожал плечами горец.
– Если ты будешь действовать необдуманно, ты никогда не найдешь этого ммм… человека. Он не то, что позволит так просто поймать себя.
– Ты знаешь, что за дела у них с Монтень?
– Нет. – Дервиддон резко наклонился вперед, почти касаясь крючковатым носом лица Борса. – Мне недоступны мотивы Монтень и других сторон. Меня интересует только благополучие Авалон. Я чувствую, что на этот раз опасность с той, другой стороны.
Горец пожевал тонкие губы, размышляя.
– Слишком мало информации. Я посмотрю, что можно сделать, и свяжусь с вами не позже, чем через несколько часов, Дервиддон.
С легким шелестом одежды МакАлистер поклонился королеве, развернулся и вышел быстрым шагом. Почти сразу же затихли и шаги, отчеканенные по каменному полу.
– Он сделает больше, чем нужно. Это очевидно, – констатировала Элейн.
– Да, он сделает, что сможет человек, – кивнул Дервиддон. – Но этого недостаточно.

***

Боцман, неожиданно расчувствовавшийся, вот ведь шутка, в отношении дурацкой и вредной птицы, принес пернатую тварь в каюту и осмотрел. Птица явно замерзла, так что почти не отбивалась, и странно волочила крыло. Видать, повредила. Но как же все-таки чертов ворон мог попасть в такой шторм на судно? Отогнав вопросы, на которые не было ответов, Волькер Дорк, как сумел, обработал крыло ворона и сходил за куском ветчины на камбуз.
- На, жри, если хочешь выздороветь. Само только здоровье проходит.
Тем же днем айзенец показал птицу уссурцу. Тот пожал плечами, мол не ветеринар, но поворковал о чем-то с покрытым перьями существом и сказал, что затруднился понять птицу так далеко от Уссуры. Мол, язык этого племени слишком запутан для него, но, судя по всему, птица хочет попасть домой. Слово "дом" звучит везде одинаково.