[AnneLinn]

Внезапно захотелось русской классики. Для этого выбрала две вещи Леонида Андреева - "Мысль" и "Жизнь Василия Фивейского".
Что и говорить, умеет Андреев нагнать безысходности не только в своих пьесах. И, главное, мерзости-низости человеческие описывает без какого бы то ни было морализаторства, навязчивых призывов пожалеть кого бы то ни было, как-то откровенно воздействовать на эмоции читателя. Но и без малейшей веры в торжество лучшего. После прочтения "Мысли" заключительная реплика главного героя чуть ли не эхом в голове отозвалась. "Ничего". И все тут. Ни раскаяния, ни пресловутого нравственного возрождения, ни даже простого осознания всей тяжести содеянного. И даже ни намека на ответ на главный вопрос: симулировал ли Керженцев сумасшествие только для того, чтобы избежать наказания или же убил только потому, что изначально был сумасшедшим. Впрочем, так ли уж важен этот ответ?.. Андреев не верит в доброе человеческое начало, не верит в спасительность любого из двух путей (как рационалистического, так и религиозного) и не скрывает этого. Но можно ли его за это винить? Вопрос риторический.

На данный момент читаю "Город святых и безумцев" Джеффа Вандермеера. Спасибо как Argumentator'у за давнюю рекомендацию, так и Леди N за заражающий энтузиазмом и желанием немедленно прочесть отзыв). Окончательные выводы делать пока рано, но на данный момент нравится очень и очень. Сама атмосфера завораживает своей пестротой и легким налетом безумия, с первых же строк включаешься в постмодернистскую игру в отсылки и аллюзии и следишь, как из скупых мазков и разрозненных деталей складывается нечто занимательное и цельное. Подозрительно похожие чувства у меня пробуждает только Сигил ;).