Человек очень просто устроен. Ради халявного счастья, он согласен поверить в чудо. А ради слабенького удовольствия, которое можно достать рукой, здесь и сейчас, он откажется от большей радости, от подлинного кайфа даже от счастья, если оно где-то далеко, призрачно и зыбко, и чтобы его получить придется попотеть. Мы как электрический ток: выбираем пути с наименьшим сопротивлением, а вовсе не самые «правильные». Хорошо это или плохо?
История о Синей Змее не дает ответа, но дает возможность поискать его самостоятельно.
Сразу отмечу, что рассказ не навязывает набившие оскомину душевные метания и достоевщину. Он – отличный образец закрученного действия. Философические размышления о том-о сем – это уже бесплатный бонус, который может получить читатель, которому они интересны. Темп развития событий таков, что некогда скучать, читая историю. Каждый новый шаг, который совершали герои, каждая сцена становилась все более напряженной до тех пор, пока не наступила развязка. Достойная проба в детективном жанре с элементом мистики… или же без нее. Ведь каждый верит в то, что ему более удобно. Вспоминаем об электрическом токе
Загадки в рассказе играют на поддержание напряжения и создание атмосферы ожидания.
Четверо идут через лес к некой таинственной цели у подножия горы и после очередного ночного привала, обнаруживают обгоревший труп пятого – проводника. Кто мог совершить преступление? Петре – деревенщина и каменотес, Эмиль – загадочный и хитрый мольфар, который якобы слышит духов, Тати – сельская учительница сказочной красоты или Игрок – персонаж с повышенной темнотой прошлого и гиперсексуальностью, которая направлена в данный момент на ту, которая рядом? А может быть виноваты драконы или духи, охраняющие запретное место?
Червь сомнения и подозрения точит каждого из путешественников. Когда же на следующую ночь Эмиль обнаруживает труп Петре, червь вырастает до размеров монстра, внушающего хтонический ужас. И вот, подгоняемые страхом, Игрок, Тати и Эмиль добираются до цели путешествия. Писец приходит внезапно. Тати убита, и мольфар наставил на Игрока пистолет. Вот оно – то, чего мы ждали. Нет никаких духов и змей. Есть деньги и те, кому их платят за убийство. Ну, Эмиль, конечно же, не удерживается от оперетточного жеста и давай трафить финальную злодейскую речь, и пока он заливается Соловьем-разбойником, то, чего не существует, оживает…
Обычные на первый взгляд люди показаны на фоне таинственной предыстории и в странном, мистическом окружении – это сразу же вызывает интерес к начинке. Что на десерт? То, что на поверку у каждого героя обнаруживается второе дно – делает финал неожиданным и напряженным.
Начало истории наполняет надежда, хотя и в странной форме. Мы хотим, чтобы желание людей увидеть Змею осуществилось. Пусть это безумная фантазия, но она может доставить радость измученным людям. И в то же время краешком сознания мы понимаем, что не может быть все так просто в путешествии, которое началось с убийства. Из всех персонажей Игрок, со своими эгоистичными целями, получает наибольшее узнавание. Кроме того, показанные душевные переживания Игрока заставляют нас подозревать, что его страсть к Тати не обязательно просто телесный голод. Мы надеемся на возможность сверхъестественного события в финале, а так же победы Игрока над закукленной, закрытой от него, да и от всего внешнего мира девушкой. Мы ждем, что дальше?
Игрок постоянно в фокусе событий. Он избавляется от тела, он ведет компанию, он соглашается на попытку приворожить Тати, предложенную Эмилем. Не будучи ярким персонажем, суперменом в трико или доктором Айболитом, тем не менее Игрок становится движущей силой истории. Он не верит голосам, которые слышит Эмиль, и не надеется увидеть брата, как Петре, или вылечить отца, как Тати. Он идет только для удовлетворения собственных желаний, вся суть которых проста – жить в свое удовольствие. Он изначально из всех самый честный. Это важно. Он не хочет никому помочь в их жизни, полной проблем, но вполне по-человечески надеется, возможно, заслужить сиюминутное одобрение, и самое главное, урвать кусочек комиссарского тела Тати. У Игрока два источника антагонизма: во-первых, его прошлое. Он бежит от него и все же ищет способ вернуться к тому, что умеет – Игре. Второй, и более мощный источник – Тати. Пока Игрок надеялся увидеть форму ее груди, Тати готовилась показать ему ад.
Что безусловно в плюс – лаконичность. Не только в описаниях, Но и в выборе персонажей. Все второстепенные герои введены для того, чтобы привести протагониста к краю, как Эмиль или из-за отношений с ним, как Тати, и так или иначе помогают подчеркнуть разницу между характеризацией героя – его профессией и его настоящей человеческой натурой.
Казалось бы, кто таков этот Игрок? Картежник, бабник, паразит и вымогатель. Но он держится твердо, и поступает решительно. Поступает эгоистично, но твердо, а местами галантно. Он соткан из разных вещей, он не плоский. Обаятельный вор – вот его характеристика. Однако в отношении Героя к женщине есть не только желание, но терпение, забота и упорство. На основе этого конфликта характера и образа жизни, у Героя и возникает глубина и, я бы даже сказал, поэтичность.
Еще пару слов о поэтичности. Намеренно или случайно, автору удалось удержать баланс между яростным экшеном и паузами на создание декораций для него. Язык образный и лаконичный.
«С бездонного серого неба начал моросить дождь – не дождь даже, а влажная поволока, бисеринками оседающая на волосах, коже и одежде. Но дело было не только в дожде. Каждый шаг, отделявший их от тухлого озерка, Тати воспринимала ужасно болезненно – оборачивалась, ломала руки, бормотала что-то по-польски, а под конец вообще начала ныть. Игрок не терпел женского нытья, поэтому за остановку был обеими руками.»
Я бы затянул вводную к кажой сцене на три страницы, и на действие не осталось бы ничего. Оно утонуло бы в описаниях. Черт побери, по-хорошему завидую.
Еще отмечу «правильные» диалоги, в том числе удачный мысленный диалог ГГ с самим собой.
«- Неспокойно моему духу, - сказал Эмиль, не поднимая глаз. – Тревожно ему.
Игрок усмехнулся. Чёртов колдун, духу его неспокойно... С проводником – единственным, кто хорошо знает эти места – жестоко расправились, а его духу неспокойно.»
Когда два человека беседуют о погоде, мы не задумываемся, о чем на самом деле их разговор? Но понятно, что речь не дожде. О чем же? Да о чем угодно, но только не о погоде. «Ты подлый вонючий скунс с немытыми ушами. Я ненавижу тебя и не верю ни единому слову». А можно так: «Я твой друг. Ты можешь мне доверять. Давай на минуту отвлечемся от полного забот дня, постоим рядом, и ты дашь себя обнять и обнимешь меня». Такие вещи не говорят. В жизни они смотрятся пафосно и неуместно. Потому важен не текст, а подтекст. То, что мы говорим и делаем, должно только намекать на то, что мы думаем и чувствуем, и подчеркивать это.
«- Чушь ведь городишь, - Игрок рассмеялся. – Какой дурак поверит в привороты?
- Тот дурак, чья страсть безутешная не находит отклика в холодном теле юной панны, - ответил Эмиль со всепонимающей улыбкой.
Чёрт бы его побрал, этого медоголосого искусителя…
- Слышь, колдун, - окликнул он Эмиля, когда они вернулись в лагерь, - покажешь мне тот цветок, хорошо?
Тот молча кивнул.»
Кто же знал, что цвяточак-то – приманка. Засада для влюбленного идиота. И все же, наперекор логике, так сказать, назло врагам, в конце остается именно Игрок. Да, случай невероятный, но мольфара в нужный момент придавило скалой. Синюю змею заказывали?
«Он взглянул на тело панны. Белокожая убийца, рыжая кошка, ведь ты хотела меня убить, а я желал тебя так, как не желал, пожалуй, ещё ни одну женщину… Тьфу. К чёрту панну, к чёрту генеральшу, к чёрту вечную жизнь, купленную чужой смертью. Не для него эти забавы, оставьте ему только одну игру, в которой он знает толк. Рвануть, что ли, и правда на Аляску? Говорят, там чудные залы и чудный коньяк и наверняка никто не слышал ни о каком Игроке. Решено. К чёрту Синюю Змею.»
А была ли Синяя Змея? Не знаю. Я разглядел Человека.