Стоявший на одном колене вампир начал постепенно бледнеть. Закрытые глаза подрагивали, а губы кривились в усмешке, словно он предвкушал, что сейчас сделает с шероглазом и мерзким эльфёнышем.
– Вот видишь. Даже десяти минут не понадобились.
– Тебе слова не давали, предатель, – Спокойный шёпот вампира звучал опасней, чем крик.
– Я ни вам, ни ему ничем помочь не смогу, – быстро предупредил Альфает, прищурившись. Вампир почти восстановился. Хватит ли ему сил телепортироваться из круга Крытых зеркал?
– Молчал бы лучше, старик, – настороженно ответил Дириал. И обратился к Микли: – Надеюсь, ты умеешь сражаться с вампирами.
Дарег только зашипел. Этот шероглаз и раньше привлекал внимание своим свободомыслием, но второй бунт за неполные сутки? Он положит конец вторжению во владения Шаяны. И уничтожит всех, кто не подчинится Ей.
– Дириал Воммет, вы приговариваетесь к развоплощению сущностей за осквернения своего дэрка сомнениями. Приговор будет произве…
– Нет. – Микли и сам не понял, зачем он это сказал. Просто почувствовал, что так нужно, необходимо было сделать. Но что дальше?
– …произведён немедленно. – Дарег встал на ноги, закончив обвинение.
Микли хотел оглянуться на шероглаза, хотя и чувствовал, что этого делать не следует.
Дириал не боялся умереть. Перестать существовать? Да бросьте. Когда радости тебе уже ничто не приносит… Может, хоть там будет что-то новое?
Альфает, видя лишь спины шероглаза и Тёмного эльфа, с уверенностью мог сказать, что эти двое сейчас идут по одному пути. Пойдут ли они им и дальше, покажет только время.
И лишь Дарег ни о чём не задумывался. Он вынес приговор, и он его исполнит. Лично. Надо быстрее действовать, но в малолетнем эльфёныше таилось что-то странное, непонятное. С ним он тоже разберётся. После казни предателя у него будет больше времени для личных интересов. Сначала – дело Шаяны.
Что-то быстрее света метнулось в сторону Дириала. И отскочило с глухим стуком. Вспышка карминного, словно кровь, пропитавшая землю. Глухой стон, раздавшийся вокруг и в центре зала. Невесомый пепел, падающий на каменное крошево. Скрежет клыков и яростное шипение из десятка нездешних глоток.
Белоснежный луч, пронзивший тело, но не тронувший голубую мантию, крик боли. Исчезновение в спиралях света. И тишина.
– Микли, как ты это сделал?
– Сделал что?
– Твои руки. Потом луч света… Ты ведь знаешь, какое это было заклинание?
– А это было заклинание? Я захотел, чтобы вампир исчез и вскинул руки.
– А-а-а, теперь понятно.
Призрачное мерцание. Из него выходят два эльфа, дрими’нокай и гномомех.
– Дириал, сволочь ты бесстыжая! Какого орка ты мне стену сломал?! Малли, взять!
Дириал посмотрел на Микли. Отражение в глазу снова явило эльфа в сине-красном одеянии. Тот бросил что-то сверкающее Тёмному. Изображение сменилось. Теперь в зрачке был сам Дириал, в челюсть которого вонзился меч. Шероглаз умирал. Но было в его взгляде что-то такое, что заставляло думать о очищении и возвращении. А не смерти, как могло показаться.
Микли почувствовал в правой ладони холодок. Сильнее сжал руку. Да, рукоять. Он не стал смотреть, тот ли это клинок или нет. Просто закрыл глаза и почувствовал, как меч пронзает кожу, плоть, кость и снова кожу. Услышал тихий вздох облегчения. Он знал, что другие ничего не слышали. Открыв глаза, он увидел, что на месте, где только что парил Дириал, сверкал огромный шар света. Мгновение – и он взорвался, оставил лишь горстку пепла, невесомо спускающегося на пол, и ощущение долгожданного покоя.
– Я должен был его убить… – тихо и разочарованного произнёс Кондир, покачав склонённой головой.
Малкольм замер в двух шагах от Миклеанора. Тёмный старался не показать виду, но ему отчего-то стало грустно.
– Извини, Хозяин. Меня опередили.
– Так вот как выглядит столь известный в узком кругу Миклеанор Саубериззи!
К Микли подошёл незнакомый Тёмный эльф, от которого веяло величием и спокойствием. Положив ему руки на запылённые плечи, эльф клонился к левому уху и шепнул:
– Не стоит беспокоиться о том, о чем не стоит беспокоиться сейчас. Я знаю.
Микли взглянул в карие, словно кора девикселя, глаза Тёмного. В них было понимание и немного тоски. А ещё – предвкушение праздника, от которого будет не только головная боль.
– Веди себя, как подобает Тёмному. В глазах – Тёмный огонь, в волосах – Тьма, в сердце – Мрак. Встань и идём отсюда.
Анор не понял, как он может встать, если уже стоит, но слова Тёмного придали ему уверенности. Он приподнял подбородок и кивнул, слабо улыбнувшись.
– Молодец. – Одно слово, но Микли не получал такого удовольствия от похвалы ни разу в жизни! И, повысив голос для остальных, Первый Король объявил: – Битва за Кейольский замок окончена. Все могут быть свободны. И, Альфает, прекрати ухмыляться.
* * *
Битва была близка к завершению. На поле боя остались лишь разрозенные, жалкие остатки войск Шаяны, которые ещё вчера наводили ужас на все окрестные земли. Силы Срединограда неспешно очищали территорию от огрызающихся из последних сил творений и слуг дэрка.
Несколько маггохов отчаянно сопротивлялись ожесточённому натиску десятка Золотых рыцарей и Сабрины. Полувейле уже надоели немёртвые марионетки и теперь она накачивала сразу двух чароедов, скорее всего прежде бывших гномами, Сиянием смерти и Чарами Алктавиана. Чёрные вспышки и полосы фиолетово-розовых лент опутывали разноцветные тела пожирателей магии, впитываясь в них и пополняя их нечестивые ауры. Маггохи творили заклинания непрерывным потоком, но часть аров всё равно оседала в их сущностях. Наконец, один из них окутался многоцветными вспышками. Сабрина выкрикнула короткое заклинание и сверкающего маггоха разорвало, разнесло вокруг тысячами невидимых аров. Её сегодняшние телохранители предусмотрительно выставили стену щитов. Ни взрыв, ни волна остаточной магии не заденет рыцарей Золотого легиона. Засверкал второй маггох…
Трест перекинулся в хиллена минуты две назад. Достойных его когтей противников не было, а пачкаться в мясе урколаков и прочего отребья хобборотень не желал. Сейчас он сидел под невысоким, чёрным деревцем, напоминающим искажённый чёрный дуб, и старательно вычищал из-под ногтей – не таких уж и больших – кусочки плоти и рыжеватую шерсть. То и дело он поглядывал, как воины Королей расправляются с остатками гарнизона Кейольского замка. Видя, как урколака разрубают надвое, или как магголширу рубят одну из голов, он мерзко ухмылялся. Вот дочистит ногти, умоется, восстановит одежду и пойдёт к Грёву и Лиолену. А эта Полуплоскость не так уж и плоха, если есть в кого вонзить когти и сытный, горячий обед! И куда провалился Кузьмич?
Грёв и Лиолен тем временем постепенно ослабляли Чары Ситриаса. Поддерживать их в полную силу сейчас не было никакого смысла: от нескольких тысяч слуг Шаяны на поле боя осталось пара сотен. А через полчаса и они перейдут в окончательно-мёртвое состояние. Жгутов почти не осталось, видны только золотистые ленты с малиновыми, реже – зелёными каймами. Грёв чуть опустил правую руку. Исчезло несколько лент с группы воинов, только что докрошивших полсотни удирающих урколаков. Светлый посмотрел на Лесного. Лиолен кивнул, не оборачиваясь. Ещё полчаса и бой завершится, и можно будет спокойно обшарить весь замок в поисках сбежавших и спрятавшихся слуг Хозяйки. Кто знает, может быть она приготовила воинам Срединограда несколько сюрпризов?
Фалгонис и Сайэрус просматривали поле в поисках поверженных союзников. Результат тройного осмотра был практически идеален: тринадцать временно ушедших в Хеллоршип и ни одного заражённого дэрком. Тринадцать из четырёх тысяч – очень и очень неплохо, учитывая то, сколько здесь было маггохов. Золотой рыцарь и Тёмный эльф переглянулись. Фалгонис кивнул. Сайэрус бросил мысль-сигнал вниз, к ближайшему Звёздному порталу. Кто там сегодня? Квесеттий? Договориться с де’монами насчет возврата столь доблестных воинов будет легко.
Два Дракона, Огня и Льда, в который уже раз облетали замок. Кендисову башню они разглядывали пристально. Но увидеть ничего не могли – знаний в построении Высших Чар у них было меньше, чем у Грёва, не говоря даже о таких великих мастерах как Сар или Альфает. Наконец, высмотрев Треста, Тоби окрикнул Шпика и вместе они полетели к хобборотню.
– Что, скучаешь?
– Да как тут не скучать… – ответил Трест, не поднимая головы. – Всех убили, а я даже развлечься не успел.
– Не найти истинной радости в бессмысленных убийствах.
– Шпик, во-первых, они уже как минимум один раз дохлые. Во-вторых, перестань заучивать словечки Грёва. Вас двоих, вещающих о добре не в суме и живых врагах, для нашей компании многовато будет.
Шпик обернулся к Тоби, но тот отвернулся, что-то весело насвистывая.
– Тебя к Хозяину подбросить или сам дойдёшь? – язвительно спросил Огненный.
Трест сумрачно нахмурился. К Хозяину? Теперь просто к другу. И точка.
– Подбрось. Только смотри куртку не попорть, как в прошлый раз. – Трест ухмыльнулся прямо в глаза Дракону Огня.
– Сам же и подлатаю, – проворчал Шпик, руками будто бы растягивая прочную леску. – Не жмёт, не давит?
Трест напряг мускулы.
– Не-а. Летим быстрее, а?
Рывок и они мчатся на другую сторону замка, к Грайнисону Гринберрау и Лайлену Метофитци. Разумеется, теперь даже в мыслях члены Братства Наших называли себя принятыми именами. И сами не запутаются, и другим правду узнать не позволят.
Когда Трест проносился над разрушенной крышей замка Кейолей, он хотел плюнуть вниз. Но почему-то быстро передумал. Ага, а вон там и Лиолен с Грёвом! Мерцают, кудесники длинноухие. Его широкий рот стал ещё шире, показав довольно чистые зубы.
– Ты, ползобрюх воздушный! Ещё раз так сделаешь и я…
– Что ты? Не надо думать, что я не научился ничему новому за все эти дни. И если хочешь нормального приземления в следующий раз, забудь ту куртку. У тебя их штук десять уже, а тебе всё мало.
– Качественных курток мало быть не может. – Пробурчал Трест, отряхивая колени ладонями. А ладони – Песчаным бризом.
Хиллен подошёл к своему бывшему Хозяину. Ну, Лиолен, может и думает, что он до сих пор является его Хозяином, но теперь-то это не так. Нет, Трест и теперь его в обиду не даст, но выполнять каждый приказ этого хлыща зелёного больше не станет. Хе-хе. Хлыща зеленого. А у Лиолена волосы всё равно зелёные, хотя и гораздо светлее, чем раньше. Хиллен дёрнул Зелёного эльфа за левые ножны.
– Лей, не видел Кузьмича?
– Нет. Он разве не с тобой был?
– Из портала вместе вышли, а потом бой начался. – Трест благоразумно умолчал о том, что сразу после раздачи команд он рванул в лес, перекидываться.
– Думаю, с ним всё в порядке. Грёв, ты можешь его нащупать?
Грёв сосредоточился. Вздохнул. Покачал головой.
– Или он поставил блок, или в таком месте, где найти его проблематично.
Вспышка воздуха и перед ними появилась Сабрина. С довольной улыбкой она окинула их взглядом. Улыбка исчезла.
– Миклеанора не видели? – разочарование она явно скрыла не так хорошо, как хотела бы.
– Точно так же, как и вы, – проворчал недовольный Трест.
Их взгляды встретились.
Хиллен был на две головы ниже, но казалось, что это он смотрит вниз.
– Я уверен, что скоро мы все увидим не только Микли, – поспешил разрядить обстановку Грёв. Да уж, Треста даже седьмая смерть не исправит.
– Тогда я подожду с вами. Не против?
Трест очень хотел заявить что-нибудь в своём роде, но суровый мысль-сигнал Лиолена не дал ему это сделать. Ха-ха. Пусть тешится. Скоро он получит проценты за пять лет, прошедших впустую.
Грёв кивнул. Сабрина встала по правую его руку, напряжённо всматриваясь в Башню Кендиса. А Трест продолжил прерванное занятие. Ногти за него никто чистить не станет.
Минуты шли в молчании. Драконы летали над замком, воины Срединграда приводили в порядок мечи и доспехи, а маги очищали поле боя от дэрка, выжигая или трансмутируя его. «Интересно, – думал Трест, – кто первым не выдержит?» Сабрина держалась хорошо. Только губки изредка покусывала да слишком резко переводила взгляд на телепортирующихся. А их было много: команды арг’реалей прибывали из Срединограда, Свеллебрилля и Мальдфорга каждые несколько минут. Трест снова ухмыльнулся, скептически покачав головой. Она что, в Микли влюбилась? Да быть того не может! Ну, или боги снова взялись за игры.
В трёх метрах от них в сторону замка возник худощавый Звёздный в чёрном плаще советника. Эльф легко поклонился, не нарушая при этом этикета, и сказал:
– Братство Наших и Сабрина могут явиться к походному шатру Первого Короля Срединограда, Саростоса Винлитуса Лэрэйнора дэ Анктикроссима Рэллатаурэ.
И тут же исчез.
Трест подумал о том, все ли эльфы нахальны или через одного.
– Они спасли Анора! – Сабрина кинула в Грёва улыбку безумной радости и исчезла.
«Тоже мне новость. Он и сам бы спасся. Это ж Микли!» Трест стал ждать, что же такого будет дальше. И, видимо, дождался.
– Шпик, Тоби! Ко мне! Микли у Сара! – Грёв мог и погромче. Главное, чтобы и Лиолен не захотел «пообщаться» с Драконами.
– Уже снижаемся! – Тоби был высоко и ответ его послышался, как эхо.
Светлый начал строить портал. Эка невидаль! Нет, чтобы взмахнуть дрилл’саром и перенести всех их к Сару. Даже если спросить, почему он сейчас медлит, то в ответ получишь только какую-нибудь ерунду про «повреждённые битвой магические потоки» или «истощение магической силы». Или ещё что-нибудь настолько же правдоподобное, как и бессмысленное с точки зрения хиллена.
Сразу по приземлению Драконов Грёв прошептал несколько слов на Лесном наречии. Вспышка. Вот же Светлый, вот же великий чародуй! Тресту захотелось именно сейчас поинтересоваться, почему Грёв решил воспользоваться заурядным ар-переносом, а не потоком мысли или теми же самыми вратами времён. Светлый не выглядел истощённым Чарами Ситриаса. Утомления от их долгого поддержания Трест тоже не заметил. Но всё-таки почему он избрал самый древний и долгий способ мгновенного перемещения в пространстве?
А вот и Микли. В светлой курточке из кожи и с растрёпанными волосами. Сабрина рядом. Судя по всему они только что говорили.
– Микли! – выкрикнул Лиолен, кидаясь к лучшему другу.
– Лиолен! – завопил Микли, заключая Зелёного в братские обьятия.
Они рассмеялись. Не виделись несколько дней, а радости как после двух лет разлуки.
Трест расслабился. Его довольная улыбка прямо-таки в лоб заявляла о том, что так и должно быть. Драконы и Грёв подошли к Тёмному и Зелёному. А Сабрина странно смотрела на Братство. И… Трест не очень разбирался во всех этих чувствах, но и он видел, что недовольство в нём, во взгляде этой полувейлы, смешивается с разочарованием.
Заметив, что хиллен её разглядывает, Сабрина легко нахмурилась и заулыбалась. Трест, который был уверен в собственной отразимости её чар, оскалился, показав и коренные тоже. Сабрина чуть усилила напор улыбки. А секунду спустя улыбнулась уже нормально. Хиллен хе-хекнул, вспомнив о не дочищенных ногтях.
Но не здесь же ему этим заниматься?
– Вы, я вижу, уже начали праздновать? – величественный голос сорвал покров уединения, который и так уже был кое-кем изрядно потрёпан.
– Лиолен, это Сар. Сар, это Лиолен.
– Всегда интересовало, как именно происходит изменение имён в компаниях друзей, – Сар учтиво кивнул. – Пройдём в шатёр?
Микли, не выпуская руки Лиолена, правой схватил охнувшую Сабрину и поволок их к крохотному – для Первого Короля, разумеется, – шатру Сара.
Грёв, оглянувшись на Треста, смущённо покачал головой, и, сделав знак Драконам не отставать, двинулся следом.
Трест подумал о Кузьмиче. Где может шляться этот плеонопс? Не-не, Седобородый. Никаких вам больше плеонопсов и лягушек убийц. Надо будет поговорить с коллегой – и другом – по его возвращении. Хватит им быть Защитниками по приказу. Это время осталось в прошлом. Теперь они будут защищать друзей, а не Хозяев.
Надо менять эту жизнь, пока она не изменила тебя.
Трест кивнул, принимая решение и последним вошёл в шатёр.
Он не заметил, да и не мог заметить, что высоко в небе глаза цвета стали прищурились в предвкушении удовольствия. Фигуры расставлены. Пора начинать игру.
* * *
Был ясный день, но в шатре горели с десяток магических светильников – бирюзовых сфер, вокруг которых сновали золотистые ленты. Изредка они рассыпали немного солнечных искр, создавая иллюзию фейерверка и чуть-чуть рассеивая уютные тени. Под фиолетово-чёрный полог пригласили лишь несколько рэев: после Треста, вошедшего последним, проход слился со стенами, а освещение стало полностью магическим. Микли только сейчас обратил внимание на то, что Кузьмича с Братством не было. Где же мог пропадать плеонопс? Может быть, он… Нет. Нет, он бы почувствовал! Да, был бой и перепады мысль-канала ощущались не так хорошо, как в обычное время, но где же сейчас его верный Защитник?
– …сегодня мы не только очистим замок Кейолей от отвратительного присутствия помыслов Шаяны, но и примем в ряды воинов Срединограда нового рэя! – и кто это сказал? Вроде бы голос не Сара, но чертовски похож. Величия поменьше, цинизма чуть больше… Ещё один древний Тёмный?
Из другого угла донёсся протестующий возглас.
– Ты хочешь жить? – это Сар.
Микли не расслышал бормотания, но понял, что жить хотят.
– Вот и прекрасно. На закате ты пройдёшь обряд Обращения-к-Крови. Не спорь. Вот и прекрасно. И кончай свои тёмные шуточки, тебя и так все поймут.
Микли задумался. Кто, как не Кондир мог огрызаться, когда вокруг «враги»? Пожалуй, только он. Интересно, а им позволят наблюдать за Обращением-к-Крови? Всё-таки даже слабое колебание сил может нарушить действие обряда… если «Кровь и кости» Мартена Дизавера не врут.
Тёмный эльф почувствовал на себе взгляд. Немного повернул голову и убедился, что чувства его не обманули: Сабрина любовалась им, нежно сжимая его правую ладонь. Девушка была исключительно хороша – золотые волосы, синие-синие глаза, золотисто-чёрные брови и огненно-красные губы – мечта любого юноши. Но Тёмному что-то в ней казалось неправильным… скрытым… Если можно так сказать. Что-то тёмное, не вязавшееся с её превосходной внешностью и ладной фигуркой, таилось на дне её глаз. Или это просто тени, играющие с магией светильников?
– Мне бы не хотелось представлять нашего нового друга и союзника, но того требуют Силы, что выше меня. – Сар медленно подошёл к Микли и, взяв его за руку, – Сабрина снова нахмулась, а улыбка Лиолена погасла – пошёл к центру шатра. – Позвольте представить вам Миклеаноса Дэнзэгурви, или, что… Впрочем, теперь, я полагаю, он с гордостью станет носить имя Миклеанор. Из славного рода Сауберриз, что владеют всем севером Тёмного Королевства. Он – сын Теодорика Вилфиннея.
И ни аха, ни оха. Никто даже руки ко рту не вскинул. Впрочем, Микли это обрадовало больше, чем расстроило. Какая разница, чей он сын? Главное – то, кто он есть, а не родственные связи. И что имеет в виду Сар под изменением имени? Это же всего лишь прикрытие…
– Также с ним на Полуплоскость прибыли шесть рэев, которых вы уже знаете. Среди них – два истинных Дракона королевских родов. Возможно, что и кровей.
Тут Сар посмотрел прямо в душу Тоби. Ледяной Дракон нервно сглотнул, словно вспоминая то, чего раньше не помнил. А Тёмный усмехнулся.
– Я не знаю, какую игру начал Теор, но если она причинит столько же бед, как и Битва Хаоса, то я могу надеяться лишь на сердца верных Владыкам. – А сейчас Сар выразительно взглянул на Микли. Тёмный догадался, что Первый Король тоже ведёт игру. Причем часть фигур Сара и его отца являются одними и теми же рэями. Вот только к добру это или к худу? Да и что может сделать один Тёмный эльф, пусть он и полубог? Как говорят некоторые разбирающиеся в этих вопросах личности.
Молчание. Несколько рэев словно обсуждали что-то по мысль-каналам. Сабрина нахмурилась ещё сильнее. На лице Лиолена застыло непонятное выражение. Раньше Микли не видел его на лице своего друга. Грёв, наоборот, лучился довольством. В его глазах весело прыгали золотистые искорки. Возможно, Микли сможет узнать у своего лапьего, что же готовит Ти-Рэкс. А возможно, и нет.
– Сегодня к нам вернётся много рэев, пленников Кондира Кейоля и Шаяны. – Снова возглас, быстро подавленный. – Мой первый аэд’ластр, Алерсион Магниори, снова готов противостоять врагам нашего славного города. Адэль Виннарион, Сэгур Баррикстри и Вольд Тассенхофф вернули себе магию. Пятьдесят шесть пленников замка свободны. Практически все маггохи уничтожены, как и управляющие замком. – Да успокоится этот рэй когда-нибудь?! Микли и сам прекрасно понимал, что не стоить доводить эльфов, но Кондиру-то этого не объяснить! – Также нам предстоит позаботиться о том, чтобы наследие Кейолей не исчезло под пылью забвения. Последний лорд Кейоль сейчас находится в этом шатре. Кондир, иди сюда.
Сар не стал оглядываться. Он продолжал держать Микли за руку. И Микли начал чувствовать себя Анором. Всё больше и больше. Узкая, прохладная ладонь Сара чуть светилась тьмой в темноте шатра. Из её линий в линии Анора что-то перетекало. По крайней мере, Микли это чувствовал. И не сопротивлялся. Было в этом спокойное торжество. Уверенность в том, что если и придёт конец, то встретишь его с гордо поднятой головой и во всеоружии, ни уступив своей победы ни одному врагу.
Но кое-кто захотел возразить.
Амулет, подаренный отцом, резко дёрнулся. Ти-Рэкс решил что-то сказать. Причём довольно громко. Анор – да и Микли – не собирался нарушать торжественность момента.
Его усилие, скреплённое желанием и волей, скользнуло к ключицам и заставило амулет утихнуть. Напоследок кругляш обжёг его. Гнев отца проявился слабее, чем мог бы. Но лучше стать сильнее. И найти союзников, если Сар говорит правду.
К Сару подошёл Кондир, встав справа от него. Микли осторожно глянул на дрими’нокая. Сердит, недоволен, упрям. Всё, как и положено прислужнику Шаяны в кругу врагов. Но во тьме его зрачков гуляло бесшабашное веселье, пиная страхи и отвешивая подзатыльники благовоспитанности и злости. Непонятно как заметив заинтересованный взгляд Анора, Кондир подмигнул и ухмыльнулся. Сложил руки на груди. Недовольно посмотрел на невозмутимого Сара.
– Кондир Кейоль, на закате ты сможешь измениться навсегда. До тех пор ты свободен. – Сар даже не посмотрел в его сторону.
– То есть я могу сейчас выйти и побродить по руинам своего замка?
– И да, и нет. Дождись окончания церемонии, эльф Тьмы.
Кондир дёрнулся, будто к его уху поднесли раскалённый прут.
– Мне можно идти? – тихо, даже печально.
– Можно. И не бесись так. Тут все свои. – Сар ухмыльнулся и хлопнул дрими’нокая по левой лопатке. Кондир удивлённо вздрогнул. Микли заинтересованно смотрел, как выражение лица лорда Кеоля меняется от «Всех убить! Воскресить! А потом ещё раз» до «Вот уж не ожидал такого».
Наконец Кондир торжественно улыбнулся и отошёл к Малкольму, засветившемуся от счастья. С его Хозяином всё будет в порядке! Хлопоты были не напрасны.
А Сар обернулся к Микли. Тепло улыбнулся. Сказал:
– Скоро ты будешь в Срединограде, Городе Магии. Там ты найдёшь всё, что пожелаешь. Если пожелаешь. – И Тёмный тоже ему подмигнул.
Микли улыбнулся в ответ и кивнул. Его жизнь снова меняется.
Король Срединограда окинул рэев взглядом, полным величия. Его волосы шевельнулись, словно по ним пробежал ветер, которого в шатре не было. Он на миг прикрыл глаза.
А когда он открыл их, то там плясал Первозданный Мрак.
– Полуплоскость стоит на перепутье. Наши жизни и жизни наших друзей скоро станут той ценой, что мы сможем взять или отдать. Что бы ни случилось дальше, мы должны верить в себя и не бояться принимать решения сердцем, а не разумом.
Торжественное молчание. Кулаки к основанию левого плеча. Перекрещивание рук на груди. Медленные кивки. Склонённые головы, закрытые глаза.
Сар снова открыл глаза – они стали прежними, карими с сотнями золотых искр. Тёмный удивлённо заметил, как Анор опускает руку, медленно разжимая кулак.
– Сегодня мы будем праздновать. Утром я и те, кто пойдёт со мной, выйдем в Срединоград по Юго-Восточному тракту. Пусть этот славный день станет днём возрождения династии Кейолей! – сказав так, Сар склонил голову и отступил на два шага.
Микли отошёл налево, увидев среди серебра, тьмы и золота молодой огонь.
– Ал, ты вернул себе магию?
– Да, Анор, да. Всю, до дальнего ара. – На губах Алерсиона мерцала печальная улыбка, но выглядел он прекрасно. Серебристо-белые плащ, рубашка и брюки поверх боевых руттеров смотрелись на нём так, словно были частью тела.
Светлый чуть веселей улыбнулся, увидев неподдельное восхищение в глазах его ученика. Ин’элле и эл’арреакси молчали, рассматривая друг друга. Отыскивая всё новые чёрточки в изменениях после освобождения. И радуясь, что находят их.
К ним подошёл Грёв. Окинул неодобрительно взглядом. Встал рядом.
Молчание. Напряженное. Спокойное. Удивлённое.
– Я так понимаю, что именно вы Алерсион Магнари.
– Магниори. В этом трудно усомниться. – Чуть спокойнее, чем стоило бы.
– Моё имя Грайнисон Гринберрау. Эн миле ваэн дэатхуас.
– Я не чувствую в вас ни духа Гринберро, ни их зелёной крови. – Презрительно. Анор не стал вмешиваться. Не его это дело – взрослые разберутся лучше.
– Может быть, вы объясните мне, почему вы рядом с моим эдт’вэйлиэ?
– Анор вам не рассказал обо мне, кейо? Искренне жаль, что мой ученик имеет в ваннэ’вайлиа столь холодного в чужих интересах рэя.
Грёв вспыхнул. Чтобы он пропустил хоть час из жизни лапьего?! Этот Светлый ещё заплатит за свои слова. Он постарается, чтобы так и было. Но сейчас Светлый сказал:
– Мне жаль только, что Микли провёл эти дни в столь тесной компании, – и не забыл похабно ухмыльнуться.
От Алерсиона повеяло льдом Застепья. Его глаза недобро сверкнули. Увидел стыд за ваннэ’вайлиа в глазах Анора. Смягчился, неторопливо ответил:
– Если и тесна моя компания, то я никого в ней против воли не беру. Я надеюсь, что вы забудете о своём неуважении к Маггенарам после бокала эшарского синего. – Алерсион протянул руку, в которой по пути возник высокий овальный бокал вина цвета полуденного моря.
Грёв взял его после двух мгновений обдумывания. Тёмный спокойно вздохнул и улыбнулся Алу, извиняясь за лапьего. Буря миновала. Или затихла до нового повода?
Некоторое время прошло в беседах о магии, Хозяйке Восточной Тьмы и том зле, которое они отбросили час назад. Микли изредка смотрел по сторонам: Лиолена и Сабрины нигде не было. Трест расхаживал туда-сюда, отчего-то держа руки в карманах. Драконы непринуждённо болтали с Златобородым и парой норрензи. Малкольм возвышался у добротного стола, что-то вычерчивая и нечасто громыхая. А Сар оглядывал весь зал рядом с Звёздным и высоким Тёмным, за которым стоял рыцарь в золотых доспехах.
– Грёв, ты не видел Лиолена? Или Сабрину?
– По-моему они пошли во-о-он туда сразу после окончания церемонии. Что-то не так?
Микли не стал говорить, что не просто «не так», а «очень не так» и рванул к указанному Грёвом месту.
– …его друг и не собираюсь…
– Я видела, как ты на него смотрел, гаэр. Ты не должен стоять между нами.
– Вставать не собирался, но и отходить с твоего торного тракта, эдвинни, не стану.
– Лесной, я тебя предупредила. Не стоит забывать о том, кто…
– О чём говорим? Вы меня не потеряли? – Микли улыбнулся, словно не слышал их.
– Ни о чём? – Они тренировались? Так синхронно и без тренировок?
– Сабрина, позволь представить тебе Лайлена Метофитци…
– Я знаю его дольше, чем ты думаешь. – Улыбка была обворожительна, но под конец уголки губ полувейлы презрительно дёрнулись, почти испортив все старания.
– Сабрина очень милый в общении человек, – у Лиолена, наоборот, презрения не было. Зато укол пришёлся в самое сердце Сабрины.
Девушка прожгла Зелёного гневным взглядом, но промолчала. Рядом стоял Анор.
– Вы, я вижу, прекрасно проводите время. Что ж, не буду вам мешать. – Микли подмигнул Лиолену, легко улыбнулся Сабрине и отошёл от них прежде, чем те успели сказать хоть слово. Опять раздоры. Сколько можно их терпеть?..
И где Кузьмич? Его Защитника не было подозрительно долго. Что наводило на определённые размышления.
Заметив Треста, он решил подойти к хобборотню. В его присутствии настроение повышалось у всех – Трест не знал слова «уныние».
Но хобборотень лишь покачал головой, глядя ему в глаза: Кузьмича он не видел.
Микли начинал злиться. Его Защитник может постоять не только за себя, но вдруг он встретился с тем, что даже аркендэйдж покажется норренской летней поделкой?
В шатре дверей не было. Второй осмотр. А, вот тут вроде бы можно пройти на свежий воздух. Тёмный не стал ни оглядываться, ни прощаться.
Шатёр Сара стоял на одном из небольших холмов, окружавших Кейольский замок редкой цепью. Фиолетовый, с украшениями цвета серебра и флагом Срединограда, гордо реявшим над ним, он казался даже меньше, чем был снаружи.
Микли осмотрелся.
Вокруг замка шла напряжённая работа: маги мелькали туда и сюда.
Поле боя уже очистили от дэрка и большей части трупов. Гигантскую жабью тварь разбирали на запчасти, а сам замок стремительно приводили в порядок.
Напротив башни Кендиса установили портал-однодневку, через который то приносили материалы, то входили новые маги, то уносили представляющие ценность остатки слуг Шаяны.
Микли вздохнул. Трава была серой, но среди пепла проступали осторожные изумруды новых растений. Слабые, тонкие, готовые расти там, где ни одно другое растение не стало бы. Жизнь возвращалась в эти края, но будет ли она той же, что до безумного соглашения Кондира Кейоля?
Стараясь не наступать на молодые ростки, Тёмный направился к лесу. Чёрные, серые и белёсые, словно в плесени, стволы, ветки с уродливыми подобиями листьев, игольчатая проволока кустов, сероватая земля. Пару раз он замечал, что за ним наблюдают, но кто – не видел. В Срединограде умеют защищать свои владения. Микли ухмыльнулся, тряхнув волосами. Какой же он, этот Срединоград?
Похож ли он на те картины из кресла Мирморна? Или успел измениться за все эти годы? И в какую сторону? Живут ли там до сих пор Пробудившиеся? И правда ли, что всем, кто входит в него, предстоит стать подданными Четырёх Тронов или фермерами навсегда? Микли не знал точных ответов на эти вопросы, но чувствовал, что скоро узнает.
Поваленное дерево оказалось ближе, чем Микли рассчитывал найти. С лёгким вздохом он присел, ощутив правой рукой холод. Наверняка его свалили ледяным заклятием. Тёмный улыбнулся, сосредотачиваясь. Да, Кувалда зим. Мощно, можно даже каменного тролля с первого заклинания свалить. И эльф удивился тому, как легко вспомнил трудное заклинание Призрака магии, которое почти два часа вдалбливали в него Мирморн и Умберто. Поднял правую руку к лицу. В линиях что-то тихо сияло. Сверкало хрусталём и свежим арконием. Сильное, величественное, древнее. Микли улыбнулся, вспоминая Сара. Этот Тёмный был гораздо ближе ему, чем он мог думать. Вживую увидел он его только сегодня, но чувствовал, что знает давно. Как такое может быть?
Микли снова улыбнулся, рассматривая руку на солнечном свету. Поднял вторую – на ней тоже были отпечатки магии. Эльф поднял голову к солнцу – спешившему домой, во Врата на далёком западе, даже дальше, чем Тар-Тар. И краем глаза заметил, как кто-то мелькнул между ним и солнцем, серой тенью исчез в облаках. Редких, но таких белых, что нетающие снега Скоб почувствовали бы себя прошлогодними при встрече с ними.
Некоторое время он тихо сидел, не думаю ни о чём, слушая мёртвый лес и голоса рэев Срединограда, изредка доносившиеся от замка. Солнечный свет играл на коре деревьев, создавая причудливые картины то движущихся в складках коры теней, то паутины солнечных зайчиков, перепрыгивающих с листа на лист, то извивающихся змей из света. Эльф закрыл глаза и опёрся на руки, откинувшись назад.
Тихий, вежливый шорох листьев не отвлёк его от сближения с миром.
Кто-то сел рядом.
Сар. Только от него исходит та сила, что Анор недавно почувствовал в себе.
Они сидели молча. Микли не открывал глаз, Саростос думал о своём.
– Я вам не помешал?
– Конечно, нет! Извини за Грёва. Его опека частенько бывает лишней.
Микли открыл глаза. Алерсион сидел слева от него, закинув левую ногу на колено правой. Его доброжелательная улыбка была совсем не той, что в замке. Сейчас она словно упавший в тихое озеро лист кольверона, а не увядший цветок, которой бросает течением о берега и камни, тут и там торчащие из воды. Сар тоже выглядел чуть иначе, чем в первую встречу и на церемонии. Его тьма словно расправила крылья, создавая призрачный ореол вокруг Тёмного эльфа, видевшего все беды мира. В глазах стало ещё больше золота, а чуть изогнутые уши с острыми кончиками смотрели почти вверх.
– Не беспокойся. Его сомнительное поведение – лишь способ защитить тебя от несуществующей опасности. – Алерсион тепло улыбнулся Сару. Король ответил тем же.
– Знаешь, Ал, он не так плох, если ты узнаешь его поближе.
Саростос хмыкнул. Алерсион посмотрел вдаль, на запад.
– Я знал множество рэев, погибших и за меньшую дерзость. Твоему «лапьему» ничего не грозит. Да и я стану защищаться.
Микли проследил за взглядом Светлого. Над замком Кейолей носились призрачные тени.
– Что-то ар’эвидэйлы активизировались. Ал, не знаешь?.. – спросил Сар, нахмурившись.
– Нет. Наш’Арни, видимо, нашёл нового каэлита. Интересно, кого?
Микли внезапно вспомнил, как Кузьмич смотрел на Владыку Смерти. То немое обожание и тайное восхищение, что стояли у него в глазах, забыть было невозможно. Но чтобы… Нет, он и думать об этом не будет. Кузьмич не стал бы за его спиной…
– Анор, ты словно из Асселейи испил. Что с тобой? – участливо, взволнованно. Ал.
– Ничего. – А может, сказать? Хуже точно не будет. – Мой Защитник, сейчас он Седобородый, неизвестно где. Я не чувствую его, а мысль-сигналы глушатся. Я очень переживаю за Кузьмича, он мне как брат… – Микли замолчал, глядя в чёрную траву.
– Я не думаю, что тебе стоит за него переживать. Он уже выбрал ту силу, что давно пыталась пробиться сквозь заслоны его души.
Микли застыл. Так… Так что же теперь? Значит, он прав? Но как трудно сказать эти два слова…
– Наш’Арни?.. – Микли постарался не шептать. У него почти получилось.
– Да, он принял под свои крылья новую Звезду.
– Я… – Как можно спросить то, что рвётся с языка? Как можно бросить того, кого поклялся защищать ценой жизни?
– Ты с ним встретишься. – Сар грустно улыбнулся. – Тэль-ан-Вангри увидит его не так скоро, как ты решил. Не стоит беспокоиться о том, о чём не стоит беспокоиться сейчас.
Микли хотел спросить ещё, но замолчал. Не стоит? Пожалуй, сейчас действительно не стоит беспокоиться. Беспокоиться вообще ни о чём – солнце светит ярко даже для конца арлая, облака медленно плывут к Мертвоземью, им так хорошо сейчас…
Миклеанор окинул взглядом Сара, а секунду спустя и Ала. Эльфы смотрели на небо.
Анор с новой силой почувствовал, что жизнь его изменяется. Что Звезда Памяти распускает новые грани, на которых росчерками теней и звездного огня начинают проглядывать новые, нежданные им события и встречи.
Его жизнь изменилась. И он изменился вслед за ней.