[Val]

Выкладываю седьмую страницу повести "Туннель":
- Просто упряжку, в отличии от того на ком она надета, всегда удается извлечь обратно, - усмехнулся, в свою очередь, шериф.
Я начал одевать это щедро пересыпанное пряжками переплетение ремней и ремешков. Тулин, увидев, что сам я никак не справляюсь, пришел мне на помощь. Дэн же, глядя со стороны на наши мучения, добросовестно снабжал нас «ценными советами».
Когда, спустя несколько минут, я был упакован и застегнут на все пряжки, шериф вложил мне в руку небольшой туристический фонарик и значительно произнес:
- В этот торжественный момент хочу пожелать вам, мистер Блэйк, интересно и познавательно провести время, отведенное для вас на экскурсию по «Туннелю в никуда».
«Издевается, – подумал я. - Особенно если взять во внимание, что это самое «отведенное время» ничем, даже моим собственным желанием, не ограничено».
- И выражаю искреннюю надежду, – продолжал шериф - что, вернувшись из своего путешествия, вы обязательно поделитесь с нами впечатлениями от увиденного.
Он еще много и красиво говорил, чего-то мне желая, выражая на что-то надежду и что-то суля, но я его не слушал. Мой мозг буравило две совершенно противоположные мысли: «Зачем я сюда лезу?» и «Интересно, что же там?».
Когда поток шерифского красноречия иссяк я пожал своим спутникам руки и, пожелав им так же приятно провести время, зашагал к темному зеву «Туннеля в никуда». На середине пути я обернулся и, указав взглядом на лежащую возле костра пачку сосисок, назидательно произнес:
- Не забудьте перед употреблением их хорошенько прожарить, а то еще отравитесь. И я вообще не понимаю – зачем тащить с собой на природу столько бумаги?
По-началу в туннеле было темно и прохладно. Я достал из кармана фонарик и включил его. Бледный луч света пробежал по серой земле пола, скользнул по бурому камню свода и вдруг все изменилось.
Хотя нет – изменилось не все. Я продолжал идти по туннелю, за мной, шурша в пыли, волочилась веревка, а в правой руке я сжимал фонарь, но вокруг все стало другим. Абсолютная тьма превратилась в тусклый оранжевый свет, который излучали, похожие в тот момент на тлеющие угли, стены. Воздух, до того сырой и холодный, стал теплым, и легким ветерком приятно обдувал лицо. Я остановился и, с опаской, осторожно прикоснулся к светящейся стене, готовый в любой момент отдернуть руку. Но стена не обожгла, она оказалась теплой и гладкой, словно полированной.
Я выключил фонарик и, спрятав его в карман, зашагал дальше. Но не успел сделать и десяти шагов. На меня навалилась ужасная тяжесть, словно свод обрушился мне на спину. В глазах потемнело, я споткнулся и рухнул на твердый пол.

Я открыл глаза - надомной по высокому голубому небу плыли редкие курчавые облака. Пахло жареными сосисками и костром. Я лежал на шерстяном одеяле, под голову мне чьими-то заботливыми руками был подложен мягкий валик из аккуратно свернутой одежды. Я ощупал себя и убедился, что все мое - на месте, в том числе и одежда. Даже упряжку Тулина с меня никто не удосужился снять.
Я собрался с силами и сел на своей импровизированной постели. Голова слегка кружилась и мне пришлось на несколько мгновений закрыл глаза, за тем, глубоко вздохнув, я осмотрелся. Метрах в шести справа от меня вяло горел небольшой костер, его языки судорожно приплясывали на легком утреннем ветерке и запускали в небо стайки озорных искорок. Вокруг костра, спинами ко мне, сидели трое: Тулин, шериф Дэн и... Артур Бриджес. Я в мельчайших подробностях помнил внешность Артура (его сутулые плечи, черные как смоль волосы и довольно сильно оттопыренные и словно чуть заостренные уши), и поэтому сразу узнал его. Эта троица о чем-то тихо переговаривалась. Гном, видимо почувствовав мой взгляд, обернулся и пробурчал:
- О, наконец очухался.
А за тем, уже обращаясь непосредственно ко мне, сказал:
- С добрым утречком вас, мистер Блэйк.
Я кивнул ему в ответ и принялся снимать с себя упряжь. Эта процедура далась мне не легко – слишком много в данной конструкции было всевозможных застежек, расположенных в далеко не в самых легкодоступных местах. Видимо это было сделано для того, чтобы усложнить задачу «нерадивым клиентам», которые снимают с себя эту упряжку в туннеле.
Справившись таки с пленившим меня кожаным чудовищем (ни гном, ни шериф, так и не удосужились мне помочь), я предпринял попытку подняться на ноги, но, снова почувствовав ужасное головокружение, плюхнулся на место и на какое-то время потерял сознание.
Открыв глаза я, на сей раз, помимо голубого неба увидел лица склонившихся надомной шерифа и гнома (видимо Артур предпочел остаться у костра).
- Ничего - сказал шериф, - скоро будешь дома.
«Ага, – подумал я. - Осталась самая малость – преодолеть усеянную зубастыми челюстями равнину и прошагать еще не весть сколько километров.»
Как выяснилось позже, мои мысли касательно обратного пути были слишком пессимистичны.
Примерно спустя час, когда я уже успел подкрепиться подгоревшими сосисками (а все по вине некоего нерадивого гнома, который предпочел молоть языком, а не приглядывать за разогревающейся пищей своего временно обездвиженного клиента), прилетел флаер и спустя еще час мы выгружались в аэропорту Арахана. За время полета я успел немного прийти в себя и поэтому в аэропорту уже передвигался своим ходом. Кроме того, пока мы летели, я успел узнать что происходило перед входом в Холм грез во время «моего отсутствия».