[Hespersky]

все эти видЕния Карпа, всякие насекомые и прочее - тепловой удар в церебральной форме, сопровождающийся галлюцинациями и бредовым состоянием. А то и вовсе признаками сумасшествия. Для чего и на основании чего читателю искать иное объяснение?

О... это звучит круто. Да и жуткие образы солнца выхвачены из сознания героя.
Спасибо.
Возможно это жар и лихорадка, осложнения после операции имплантирования, а герой совсем не в пустыне. Или вообще умер, а его не выпускают из Лимба из-за имплантов.
Вот и ответ почему нет сильного инстинкта самосохранения - он уже умер. Оттого и нет сети. Блеск.
Или, если это реальная пустыня - Карп знает, что он не умрёт, потому что он - апостол (один из семидесяти), а Гугл - это дьявол, искушающий его в пустыне. Но Карп отказывается от его даров - от одного за другим. И от последнего, власти и денег, когда Гугл заикается о возможности возвращения в сеть (есть сигнал).

Вы говорите о свободе или, точнее, об освобождении героя, ни разу (кажется) не упомянув о ней.

Ну тут не соглашусь полностью. Аллегория "рыбы в сети" и "рыбы вне сети" очень хорошо читается, о чём и сами Вы говорили. А "Особый старательский", смею напомнить - это больше 1 а.л. Там много что Шекли успел озвучить, чтобы ещё больше осталось подспудно.

Иначе, как известно, "иногда банан - это просто банан", и все фактологические неурядицы могут быть восприняты именно как ошибки или неточности.

Это если о читателе?! Возможно, это, как раз, отличие в наших восприятии. Для меня банан - редко является бананом. Даже когда банан выходит и говорит "Я - банан" - это не просто так. Вы знаете, что есть мириады контекстов, и никогда нельзя выделить главным какой-то один. А ваша первая реплика, отцитированная мною выше (про помешательство), сразу переводит рассказ в постмодернистский, что мне, в принципе, совершенно, развязывает руки. (Вы просто назвали один из основных символов, объявляющих для читателя охоту за скрытыми коннотациями и приписали его моему рассказу (А при условии, что из них явно обыграны ещё как минимум несколько очень сильных, то рассказ явно не для полениться)).

Ведь в таком случае - восприятие рассказа остаётся только на совести читающего. И в завершение, открытый конец должен втянуть читателя, чтобы установить равновесие. А на желание читателя быть втянутыми или невтянутым, я повлиять не могу и не желаю - свобода.

Лишь намекнуть могу, если тот пробежался поверхностно, что батенька - сегодня вы не мой читатель, а просто драгоценные буквы зря переводите. И в завершения объявить себя "неомовистом" и авангардом всего литературного движения.

А если рассматривать как классичекий рассказ, то да, трещит по швам. Но я и не писал никогда классические рассказы и цели не ставил. И более того, не знаю никого кто смог бы в нашем формате написать классический рассказ, включая классиков (окромя Шекли и иногда Чехова). Хотя это уже какая-то метатекстуальность и тоже мало отношения имеет к нашему разговору.

Можно сказать, что текст это сосуд. Вы считаете, что он дырявый, я считаю, что стильный. Вы считаете меня плохим горшечником, я считаю, что вы не тем его наполняете. Вы считаете меня гончаром, я считаю себя дизайнером посуды. Оба правы, если учесть, что лепил я, как обычно, бутылку Клейна.

И всё что я хочу и могу получить от читателя - это смутное ощущение в нужном мне направлении, славу, почёт и уважение. и готовность воспринять мои следующие тексты.

Впрочем, я опять говорю всё то, что и Вы и так знаете. Но как и сосуд - можно исследовать его ходы, тыкая пальцем и рулеткой, а можно наполнить и смотреть как радуга играет в бьющих через трещины струях.

Не удержались-таки, начали объяснять собственный замысел...

Я не объясняю замысел. В данный момент я разговариваю с Вами, а то был способ продолжить беседу с интересным человеком.