[DdeMorf]

Вот наметал два наброска, второй может перерасти в нечто большее.

Первый:
- Ты действительно сделаешь это? Последствия твоего поступка невозможно предугадать.
- Я сделаю это старик… Люди… Они отвратительны в своем бесконечном стремлении стать равными богам. Их высокомерие мне противно. Я лишу их того, что делает их сильными, они снова станут беспомощными животными, пока не поймут значимость самих себя и не перестанут сопротивляться судьбе своего рода.
- Но ведь… Поймут ли они? Ты лишишь их силы и они погибнут… А может станут… сильнее…
Старик, опирающийся на посох, древко которого обвивала змея, замолк, устремив взгляд на своего собеседника. Его лицо было озарено последними лучами заката. Солнце, как окровавленное сердце в судорогах и конвульсиях “падало” за горизонт, словно выпадая из рук убийц, вырвавшего его из тела своей жертвы. Все предметы бросали багровые тени, пляшущие от ветра, как безумные, лишенные всякого сознания люди. Ветер все усиливался, пригибая деревья к земле и ломая их, как исполинский древний языческий бог, спустившийся на землю для последней своей кровавой битвы. Вот уже солнце совсем пропало, и опустилась тьма, окутывая землю, как черная вуаль богини смерти. Ветер стих, бой исполина был закончен и, похоже, он проиграл его, навсегда уходя из этого мира, теперь уже совсем ему чуждого. Наступила тишина, гнетущая, словно огромная стена, давящая под собой все звуки. Не было слышно ничего, казалось, сам мир умер, и его сердце перестало биться с заходом солнца.
Но вот в тишине раздались слова, они не принадлежали не к одному из известных языков. Древние как сам мир слова слетали с губ бога. Даже в наступившем мраке его фигура и фигура старика выделялась черным пятном, как ожег на плоти мира. Он писал историю, слова горели в воздухе, огонь, словно кровь из раны стекал с них, казалось, поджигая саму тьму. Он замолк, давая слово новому миру.
Мир заговорил, тысячами голосов, они прорывались отовсюду, смешиваясь в гул.
- Он больше никогда не будет единым… Пошли старик…


Второй:
- Ну и долго нам еще ждать? Если он не придет, завтра потребуешь вызов его в деканат.
- Зачем же так жестоко…
- А как еще поступать с тем, кто не пришел на дуэль. У него даже нет на это смягчающих обстоятельств. Не ты же его вызвал. Сам, причем по всем правилам.
- Не люблю ждать…
- Ну, ты потерпи еще минут пять и пойдем. Кому как не мне знать, что с тобой бывает, если заставить тебя ждать. Вот помню в прошлом семестре…
- Наконец, - спокойное лицо юноши, на котором отражалась только скука, ничуть не изменилось.
- Поражаюсь твоему спокойствию. Если помнишь у тебя проблемы с оружием, - вторую фразу парень с добродушным лицом и рыжими, коротко постриженными глазами, сказал уже совсем тихо, даже шепотом.
- Хм.
Двое парней стояли около четырехэтажного здания университета, это был корпус «В». Они расположились на перилах парадной лестницы, рыжий сидел на них, а второй с длинными черными волосами, не убранными по обыкновению в хвост, а заплетенными в косу стоял, облокотившись на перила спиной. Оба они были примерно одного среднего телосложения, только рыжий был немного выше, но он был и старше на год, ему недавно исполнилось девятнадцать лет. Одеты они были в черные костюмы, с эмблемой университета на нагрудном кармане пиджака. По одежде отличались лишь тем, что у рыжего не было галстука, и он носил белую рубашку с расстегнутой верхней пуговицей.
- Не хмыкай, все может серьезно обернуться. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал, когда будешь лежать в медпункте, истекающий кровью.
- Меня не перестает удивлять твоя болтливость, - темноволосый ухмыльнулся, в его серых глазах мелькнул огонек и тут же погас.
- А меня не перестает удивлять твоя чрезмерная уверенность в себе. Смотри не облажайся. Вот! Из-за тебя совсем уже потерял меру речи. Выражаюсь как обыкновенный горожанин. Мерзость. И что за слово то такое «облажайся», - рыжий смешно сконфузился и на его лице показалось совсем еще детское выражение.
Его собеседник, сделал вид, что не обратил внимания на слова рыжего. Только переложил продолговатый чехол из одной руки в другую. Чехол был из брезента, темного цвета, и смотрелся совсем убого по сравнению с костюмом. Рыжий же просто развел руками, поправил перевязь с изящной рапирой на левом боку и посмотрел в сторону приближающихся людей.
- Опаздывает и даже не торопится. Совсем уже обнаглел, уже за это на него можно пожаловаться. Слушай, может мне завтра все-таки сходить в деканат и подать жалобу?
- Да не стоит.
Пока двое разговаривали, к ним приблизилась еще одна парочка. Оба очень высокие и в таких же студенческих костюмах с эмблемой университета. Один был совсем лысый и широкий в плечах, он нес в руках соответствующий его мускулистой фигуре длинный двуручный меч, грубый по форме и без какой либо отделки. Второй был худощав, пиджак его был расстегнут, а длинные светлые волосы свисали на плечи. Ножны с саблей били его по боку, в сабле не было ничего примечательного, кроме того, что старая протертая рукоять контрастировала с новыми ножнами.
- Вы опоздали. Я, как секундант со стороны вызываемого, фиксирую это, - рыжий стал очень серьезен.
- Я как секундант со стороны вызывающего подтверждаю это, - сказал широкоплечий с двуручным мечем.