|
Рябь растворилась.
Вытаращенными глазами он смотрел на заляпанный горячей кровью фонарик. Тяжёлые капли ползли по его рукам. Уэнделл встретился взглядом с темноволосой девушкой и кивнул ей. Парня трясло, но не сильно. Красота незнакомой дамы привлекала его; ранам на её теле определённо не место, думал Уэнделл, отрывая полосу от полотенца побелее. Ткань не слушалась, да что же... Мышцы как ватные. Рванув полоску ещё раз, он потерял равновесие и рухнул на скользкий пол, ударившись коленями. Зашипев, он ухватился руками за край привинченной к полу скамьи, на которой лежали полотенца и пижамы. Мысленно укорил себя за то, что не размотал повязку на руке, - ладно, сейчас можно сменить, но есть ранения поважнее...
Звук падения.
Подскочив к упавшей брюнетке, Уэнделл осторожно подхватил её - так, чтобы её рука оказалась у него на плече; он не рискнул нести девушку на руках по скользкому полу. Усадил раненую на скамейку, взял её за руку, ища пульс. Осторожно сжал её ладонь и слегка встряхнул:
- Очнись, очнись!
Пульс есть... Что это - потеря крови? Или санитары в самом деле заразны?
Он перевязал её плечо поверх пижамной куртки, так как одежда была чистой.
- Как тебя... Очнись!
Всё, валить отсюда надо. Мокрые бинты наконец размотались, Уэнделл оторвал ещё полосок и перевязал свою, уже почти зажившую рану. Мокрым полотенцем стёр с тела и лица кровь, протёр фонарик. Снова взял девушку за руку. Нашатыря у него не было, трясти её за плечи - он это чувствовал - нельзя, звать других тоже. Нет, она сейчас придёт в себя.
|