"Хе, хе, - промелькнуло в голове у Ласло. Мужчина чуть улыбнулся. - Теперь ложку можно найти только с помощью рентгена. Мой дядя научил меня и не таким трюкам".
- За что повязали?
Ласло поднял руки:
- Повязали? Психушка - это лучшее место, чтобы спрятаться. Поверьте, Лана, мои враги так милостивы не будут. В моей стране одного диктатора зажарили на гигантской сковородке, а потом заставили пленных сторонников съесть по кусочку плоти. Нет, я сам пришёл. Хотя, Они так не считают. Их право думать что угодно. Но кто сказал, что меня их мнение волнует? - ответил Ласло. Темп речи быстро менялся: от неторопливого южного, даже сказать одесского говорка до торопливой речи в стиле Хамфри Богарта из "Мальтийского сокола". - У вас, слава Богу, свободная страна. В отличие, чем у нас. Я в чужой монастырь со своим уставом не лезу. Они говорят, что я псих и не выходил из дома на работу две недели, значит, так и есть. В их реальности. В моей же всё гораздо прозаичней: слежка. У дома стоял чёрный фургон. Вы понимаете? Я не хочу закончить как Троцкий с ледорубом в голове.
И тут девушку словно подменили - она отдёрнула протянутую для пожатия руку и перестала улыбаться.
Юстин чуть отпрянул, лицо его нахмурилось, но колебания исчезли так же быстро как и пришли.
- О, моя болтовня на многих так действует, - попытался отшутиться Ласло. - Но что я... вы бы посмотрели на моего прокурора. Когда он зачитывал приговоры мятежникам, многие буквально умоляли о смертной казни, лишь бы прокурор наконец закрыл рот. Невозможный был человек! Был. Хотя как знать. Наши многие успели сбежать в пампасы, может быть и ему улыбнулась удача.