|
Гул из ослепительной бездны, из глубины туманного морока притягивал так, что Уэнделл почти решил шагнуть туда, - это ужасающее стремление казалось сильнее из-за визга сирены и истошного воя пса. Сияние померкло перед глазами: точки-полоски-звёздочки... Парень вцепился в ручку-"фомку", теряя контроль над "ватными" ногами. Несколько минут он был полностью поглощён шумом - звуки проникли в голову, вытеснив мысли; но это были неприятные звуки, а не музыка в клубе; и, отталкиваясь от неприязни к какофонии, сознание опять утвердилось на месте.
Присев и уперевшись руками в ржавый железный порожек, Уэнделл снова посмотрел вперёд и вниз. Надо же, подвал превратился в "плюс-сто-пятисотый" этаж, и никакого парка не видно; в других заведениях таких шуток с планировкой точно не было. Не сомневаясь в реальности происходящего, он вспомнил, как для него начался здешний сюрреал... Звуки снова заставили заныть шрамы - и свежую рану тоже; но шрам от аппендицита не беспокоил - возможно потому, что во время той операции Уэнделл был под наркозом.
Он с усилием поднялся и захлопнул ржавую дверь. Что за сигнал - пожар, побег или ещё что-то? Уэнделл ощутил, что его кожа под действием этих звуков стала похожа на шкуру (снаружи этого не заметно) - и что это шкура не собаки, а рептилии. Кожа динозавра.
Подобрал и включил фонарик. Малик развылся, так и персонал привлечь недолго. Уэнделл попытался успокоить собаку, гладя по голове, по густой блестящей шерсти:
- Малик, пойдём! Поищем офис мистера Джонсона.
|