|
- Э, что за...
Уэнделл уронил фонарь, который, не выключившись, откатился к краю замкнутой в кольцо линии из соли. Правый рукав куртки тут же стал влажным и потемнел от крови; боль была не сильнее, чем тогда, от укуса бультерьера, но вдобавок к ярким ощущениям от новой раны ненадолго заныли шрамы на ноге (как если бы сторож и по ним полоснул) - и даже вытатуированная проволока несколько секунд колола и царапала, как настоящая. Выкрик сторожа отвлёк от боли... А потом место на полу в круге из соли превратилось в островок посреди хаоса. Уэнделл был уверен, что не только слышал, но и чувствовал всех кричавших - сквозь воздух, сквозь истончившуюся грань.
Точки-полоски-точки-полоски... Непропорциональные, размытые фигуры, лица, искажённые страданием и яростью, мелькали перед глазами, усиливая головокружение. Их так много здесь! Ну и место... Раненая рука отяжелела и похолодела, он едва обратил внимание на это.
- Жертва!Жертва!Жертва!Жертва!Жертва!
- Прости, малыш. Время умирать. – сторож вцепился в плечи Уэнделла и стал выталкивать его за пределы круга. – Не повезло тебе.
Точки и полоски тут же пропали, как и страшные фигуры. До этого момента парень был слишком удивлён, чтобы по-настоящему бояться; но последние слова и действия мистера Джонсона вызвали ужас и почти парализовали. Нет, нет, зачем... Дёргаясь, точно зажатый в тиски, Уэнделл упирался, пытаясь оттолкнуть противника руками и туловищем, стараясь наступить на ногу. Малик, скуля и подвывая, метался под ногами; он хотел помочь хозяину, но не мог преодолеть злой силы, наполнявшей пространство и существ, затерянных в нём.
Некоторое время попытки освободиться от захвата оставались безуспешными; но в какой-то момент Уэнделл сделал резкое движение левой рукой, всё ещё сжимая в ней открытую пачку соли. Сторож вскрикнул и выругался, когда соль попала ему в глаза; чуть ослабив хватку, он тем не менее ещё раз сильно толкнул парня. Теряя равновесие, Уэнделл быстро присел на корточки (тут он дотянулся до своего фонаря); Малик продолжал вертеться рядом, его хозяин запнулся о пса и зашатался...
|