Иезекииль буквально кожей ощущал напряжение. Что-то происходило, но он не мог взять в толк, что именно.
- Что ты делаешь здесь?
Он поднял глаза и уставился на чёрненькую.
- Размышляю, - его хриплый голос был похож на шелест сухих листьев.
Девочка в наморднике смеялась, «бабочка» подсела к «динозавру».
А громила занёс руку для удара. Девушка с забинтованной головой замерла. Между этими двоими только что молнии не проскакивали.
В дверях уже маячили Энвик и МакГриди.
- Сядь, здоровяк, - насмешливо прошуршал второй. – Ты же не хочешь снова в интенсивную терапию?
Калеб успел заметить, как худосочный санитар успел бросить быстрый взгляд на чёрненькую.
Другой заворочался в глубине его мозга, на миг заставляя взглянуть на происходящее через призму воспоминаний.
Калеб отвёл глаза от странной парочки и снова посмотрел на чёрненькую.
…И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными… - прошептал Калеб. – Ты мне нравишься, девочка. Я бы хотел нарисовать тебя.
МакГриди совсем близко. Он идёт к громиле. Калеб улыбается.