[1909]

Марк, спасибо.
Падме21. Я скачал твои стихи, посмотрю, когда будет время, сейчас даже не читал. Спасибо. Мне пора бежать.

Падме21. Не знаю, может быть это совсем не то, что ты хотела:

:fear:
Старик печально улыбнулся,
Достал палаток и вытер пот,
В его глазах огонь взметнулся,
В воспоминаньях вспыхнул фронт:

"Окоп и дождь, шинель сырая,
Озноб по телу, бьет волной,
Товарищ, боль превозмогая,
Ножом срезает с раны гной.

Смотрю на это, как в бреду,
Откуда в нем такие силы?
Тщедушен, юн, хвостом в строю…,
Война рождает дух мужчины.

Под стон снарядов, залпов вой,
Сидим в промокшей вязкой глине,
Приказ молчать и ждать конвой,
Внезапно бить по головной машине.

Там на мосту застать врасплох,
И уничтожить хвост колонны,
Чтобы вернуться враг не смог.
Лупить, и не жалеть патроны.

Нас взвод, их рота, было жарко,
Их танк едва зашел на мост,
Товарищ мой метнул гранату,
Гранатомет ударил в хвост.

Дымит броня, горит машина,
Возврата нет, иль смерть, иль честь,
Прицельно бью второй, по шинам,
Удрать не сможет, стал, как есть.

Звенит в ушах, себя не слышу,
Кричу товарищу: «Не лезь!»,
Куда там…, он чеку откинул,
И в полный рост на бруствер влез.

Успел метнуть, зажегся факел,
Лишь черный дым клубами вверх,
Не зря мой друг гранату тратил,
Устроил крепкий фейерверк.

Теперь во мне лихая ярость,
Огнем вулкана поднялась,
Чеку долой, от взрыва сладость,
Земля горела и тряслась.

Вдруг вспышкой молния мелькнула,
В глазах моих поплыл туман,
И странной болью затянула,
Огнем сжигая, лья дурман.

Лишь помню, листья в эту осень,
Периной мягкой были мне,
Мой друг, меня тогда не бросил,
Тащил ругаясь на себе.

Тщедушен, слаб, а сколько воли,
Ему даровано судьбой,
Бранясь, кряхтя, скуля от боли,
Мне жизнь дарил, рискнув собой.

Но жизнь сложил он под Берлином,
Мой друг, товарищ, брат, герой,
И Крептов парк, ему могила,
Был Богом послан ангел мой.

Ну вот, внучек, теперь ты понял,
Что дружба значит для меня?
В слезах я смерть его воспринял,
Ты видел, чтобы плакал я?"