|
В комнате было отчего-то душно и сумрачно... и сон приходил рывками, заставляя метаться, взывая к боли в сведенных мышцах. Тиканье часов звучало набатом, запутываясь в извилинах и тревожа серое вещество. Комната сжималась до размеров кровати, от которой нестерпимо воняло хлоркой и потом... хотя нет, потом пропахла рубашка, которую затянули слишком туго, чтобы можно было вдохнуть полной грудью.
Алекс вытащила босую ногу из-под ремня, спустила ее с кровати, нащупав прохладный пол, ткнула пальцем в больничную утку. Секунда прохлады, пронзившая ее насквозь, заставившая тело покрыться приятными мурашками. Девушка с улыбкой поежилась и, вновь закрыв глаза, попыталась заснуть. Хороший сон - залог здоровья, наверное...
Тупое тик-так, втыкающееся в сознание не хуже вязального крючка и медленно вяжущее из извилин шарф, негромкий шепоток, пробивающийся через слуховое окно в двери, продирался сквозь слух, разделяясь на отдельные буквы.
- А он говорит, что Бэкхем - это незаконнорожденный выкидыш сборной Уругвая по теннису...
- А ты?
Она не уверена, что пазл из слов действительно складывается в такой диалог, но находит его забавным.
- Кодеин... морфин?
- Морфин, пожалуйста... - конечно, она ничего не получает.
Тик-так... ей совершенно неожиданно и не к месту вспоминается тяжелый запах мужских духов, свежий, острый, неприятный, пробивающийся даже через вонь дешевых сигарет. Эти воспоминания так же тяжелы, как и потолок в этой больнице: пыльный, серый, бездушный, пахнущий плесенью и водой. У него были жадные, заскорузлые руки... но видит бог, он старался... кажется. Разочарование...
Тик... часы останавливаются... тишина окутывает ее, высасывая воздух... и Алекс почему-то ощущает себя безумно старой.
|