|
Опять ощущение беспомощности и того, что ее использовали. Он не дает ей кончить, однако сам берет от нее все. Она не в обиде - ведь она пыталась его убить, в какой-то мере она осознает, что заслужила подобное, но...
Алекс не произносит ни слова, когда кольца цепи захлестывают ее ноги, а тонкие и короткие шипы вонзаются в ее кожу... она не произносит ни слова, когда цепь натягивается и тянет ее в сторону выхода. Она лишь смотрит на Вилли, который небрежно закуривает, получив все, что он хотел, а в голове ее продолжает биться негромкое: "Я помню, кому я служу, детка..."
Это больно, это мерзко... футболку пятнает кровь, струящаяся из разорванной раны на плече, которая не стремится затягиваться, ведь самоя ее суть сейчас заперта в бренной телесной оболочке с помощью цепей двух мастеров разных пантеонов. Они перестраховались... и это вызывает в груди девушки приступ нервного смеха.
***
- Спасибо, Минди... - ее голос как музыка. Блондин улыбается, глядя на творение рук своих. Всегда приятно чувствовать, что твоя работа завершилась успехом.
Он чуть наклоняет голову, натягивая джинсы:
- Для тебя навсегда Мастер, малыш, - он протягивает к Лане ладонь, касаясь ее щеки, спускаясь на шею, и приоткрывает губы, желая еще что-то сказать, как отдергивает руку, разворачиваясь к двери.
- Алекс... - короткий вскрик, сменяющийся клокочущим рыком, - Я убью тебя, тварь...
И, будто ожидая этого момента, пол разлетается щепой, выбрасывая длинные цепи, опутывающие его и Лану. Мастер разворачивается, глядя, как теплая аура вокруг ведьмы гаснет, пошатнувшись, еле удерживает равновесие. Он не слышит Лану... он не может дозваться до сестры, и это вызывает в нем безудержную ярость, которая ударяется о безмолвный бесстрастный барьер, созданный силой цепей.
Лана едва успевает увидеть, как опадают плечи Мастера, как гаснет синее мертвое пламя в его глазах. Цепи дергают их вниз, пробивая пол и выбрасывая в залу, где все уже готово.
***
Стук-стук-стук... голова методично пересчитывает ступеньки и разум Алекс мутится окончательно. Кровь, до того хлеставшая из укушенной раны, теперь едва сочится, и укус выглядит черной дырой на фоне бледной, как хлорированная бумага кожи. Движение замедляется и девушка пытается разлепить глаза, дабы осмотреться, однако ее мутный взгляд вычленяет только рваные кусочки общей картины: Брюн, обмотанный цепями, Деззи, бьющаяся, как птица, попавшаяся в силок, Лана... Минди... Эль...
- Значит... финиш... - хрипло усмехается она, закрывая глаза. даже этот неяркий свет вызывает тошноту. В голове отдается мерная поступь спускающегося по лестнице Вилли, и тот факт, что он, возможно, стоит сейчас над ней, вызывает омерзение.
|