[Sera]

Элен поперхнулась внезапно промелькнувшей мыслью и растерянно поглядела на своего спутника. По лицу Юджина она – как, впрочем, почти всегда – не могла понять его намерений. С момента ссоры они почти не разговаривали, но дорога отнимала столько сил, что желания побеседовать по душам не возникало ни разу.
Хотя, один раз возникла. На привале. Порой они делали непродолжительные остановки, чтобы перевести дух. Тогда художница ощущала, как ледяной ветер касается кожи. Она садилась, привалившись спиной к скале, плотнее куталась в плащ, и мысленно делала карандашные наброски – окружающий мир застывал перед ней чёрно-белыми штрихованными кальками. В один из таких моментов ей захотелось рассказать, как много всего она за прошедшее время передумала, как много страхов и болей преодолела, как… повзрослела. Если прежде она шарахнулась бы прочь, едва завидев неприступные кручи, то теперь отчаянно карабкалась вверх. Если раньше она смотрела на Юджина едва ли не как на божество, то сейчас научилась видеть в нём человека.

Тёплый Марсель. Лужи после недавнего дождя отражают небо, словно неизвестный живописец нанёс краски на поверхность воды. В воздухе разлит щедрый аромат печёных каштанов…
- Я могу! Я могу! – девочка вырывается из-под материнской опеки и с разбегу прыгает в лужу. Туфли наполняются водой; жидкий холст распадается концентрической мозаикой. – Я могу!..
Хочется кричать, смеяться, танцевать, прыгать и размахивать руками. Хочется обнять всех и прижать к себе. И не отпускать никогда-никогда!
– Элен, хватит!
Голос матери, резкий, скрипучий, пронизанный привычной усталостью, вызывает желание бежать прочь. Девочка оборачивается – не может поверить, что ей не разрешена даже такая малость, как веселье.
- Хватит, - жёстко повторяет мать.
– Я могу! – теперь эти слова для девочки звучат как заклинание, как волшебная формула. – Я могу, я могу, я могу…

Она много чего хотела рассказать. Но посмотрела на сгорбленную фигуру Юджина – и промолчала. Наверное, его терзали собственные демоны.
А теперь… никто из смертных не может ступить на мост. Никто из… смертных. Смертных. Смерть сделает их… бессмертными? Нет, нет, глупость!
«Нога смертного не коснётся Радужного моста…»
Элен покачнулась. Силы оставили её разом. Только что она готова была продолжать путь – а теперь едва держалась на ногах. Голову стянуло тугим обручем, словно это могло остановить поток мыслей. Смертные… смерть… бессмертие… птица… Образы вспыхивали перед глазами и гасли, всё глубже загоняя её во тьму.
Она беспомощно посмотрела на Юджина. Она боялась сказать то, что вертелось на языке: чтобы пойти мост, им нужно умереть. Ей нужно было время.
- Можно... - она облизнула вмиг пересохшие губы. Говорить со Стражем оказалось сложнее, чем преодолевать путь. - Можно нам остаться у вас?.. На время, и... подумать...