Цитата:
В этот самый момент в комнате наверху перед внутренним взором парня в татуировках появился мужчина с шрамом на шее.
- Пора, Сын мой. – произносит он.
|
Он ждал блудницы, что разделит ложе и станет женой, но пришел
отец. Очевидно, в распутнице уже нет надобности, и предначертанное свершится без нее.
- Да, - ухмыльнулся
он, и поднялся.
В глазах пылает багровый огонь, линии на деснице приходят в движение, и вырастают в меч с двумя переплетенными клинками. Игральные кости на черной футболке тоже движутся, и каждая выдает максимум.
Он выходит из номера, бросает взгляд за спину, и одна шестерка расползается на три…
И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их,
и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.
Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть.
Он спускается медленно – ступень за ступенью, ступень за ступенью. Клинок то вытягивается из ладони, то возвращается линиями на предплечье. Он искренне рад
Войне и
Смерти,
Голоду и
Чуме – ведь именно они помогли ему родиться, сыграв роль повитух.
Он идет по танцполу – осколки бутылок хрустят под подошвами, окурки вспыхивают и обращаются пеплом. Бар заливает багровый свет, пульсирует, и кажется, что дрожит само здание. А может, дрожит целый мир?
Он занимает место у стойки, кивает Вилли:
- Мне, как всегда – красного.
Он улыбается, но улыбка больше напоминает оскал:
- Сдается,
красного сегодня будет много. Все пьют за мой счет, братья и сестры, и это не вино, а родовая кровь. Услышьте же первый крик новорожденного мира…
моего мира!
Сделав паузу, он добавляет:
- И да, я не представился. Хм, думаю, имя Дредмор вполне подойдет.