[Argumentator]

Судьбоносные перемены, связанные с необратимыми последствиями, как правило происходят быстро и внезапно, как ты к ним не готовься. Два часа родовых схваток - и на свет появляется новое живое существо, ты начинаешь свой жизненный путь. Два слова от гонца, сказанных твоему дяде - слова, которых ты сама не слышишь - и рушатся все твои мечты и планы на будущее, всё, к чему ты себя готовила, сколько себя помнишь. Сняли одно одеяние, омыли тело, обрезали волосы, надели другое одеяние - и ты на всю оставшуюся жизнь посвящена божеству. Убей опоенного дурманом быка под пристальными взорами нескольких стариков, обрейся налысо - и вчерашние товарищи обязаны тебе кланяться, новыми же товарищами стали те, кому вчера кланялась ты сама. Напряженное, полное страха ожидание, мертвая хватка пальцев, вцепившихся в рукоять кинжала, многократное повторение в мыслях привычных упражнений по рукопашному бою - это может длиться очень долго, почти половину вечности. Потом мгновение - крики, лязганье железа, шум шагов, выбегающий на тебя воин-чужеземец с окровавленным клинком, первая в твоей жизни попытка убить человека, боль в вывернутой руке. Неровный, болезненный, но спасительный провал в памяти. И - кажется, через мгновение - вот ты уже с трудом стоишь на ногах, схватившись одной рукой за разбитую голову, второй - цепляясь за стены. Ты истекаешь кровью, а вокруг занимается пламенем место, где прошла половина твоей жизни. Еще через миг ты окажешься в сигильской куче мусора, а потом - в грязной больничной койке, где будешь несколько месяцев подряд дрожащими пальцами собирать в единое целое мелкие, хрупкие и очень острые осколки своей личности.
Или вот как сейчас. Просто взять в руки ключ и шагнуть в дверной проём. Переход из одного ада в другой мог бы быть обставлен по торжественней. Впрочем, ты ведь и слова такого раньше не знала, "ад". Осматриваешься по сторонам. Полная дезориентация. Твои представления о мире в очередной раз рушатся, но собираться назад в новое целое не спешат. Однако какие-то их куски остаются неизменными: там, где ты оказалась, тоже есть верх и низ, право и лево, тело обладает тяжестью, воздух заполняет легкие. Там есть тепло, и цвет, и свет. Солнца над тобой не видно, но где-то в неведомых пространствах оно всё так же существует, огненное сердце Митры. Этого вполне достаточно, чтобы успокоить собственное слабое сердце, вдруг решившее, будто самое время начать биться с той же бешенной частотой, что и сердечко испуганной кошки. Всё это уже было с тобой, ты сумела уложить в голове представление о Сигиле, пёстром, как тысяча восточных базаров и еще двадцать свит шахиншаха. Справишься и с красным провалом в небе, и с башнями, прилепившимися к стенам ущелья, кажущегося бесконечным. Окруживший тебя шум как-то изменяется - это варвар что-то сказал, наверное, представился. Ты пропускаешь его слова мимо ушей, твоё внимание уже приковали к себе медленно приближающиеся фигуры местных жителей. Или не-жителей. Или не местных. Буря в голове стихает полностью, остаётся только нестерпимое желание сжать в левой руке рукоять своего нового лука, а правой ощутить упругое сопротивление тетивы. Ты ценой огромных усилий, растягивающих одно мгновение в долгие минуты внутренней борьбы с собой, подавляешь его. Вопросы космологии отходят на третий план, осознание божественного присутствия даже в этом месте отступает. Центральное место привычно занимает тревожное ожидание опасности. Но, как ни готовься... Ты делаешь шаг назад и чуть не сбиваешь с ног карлицу, которая, кажется, еще не вполне пришла в себя - и не видела того, что видела ты. Остальные твои спутники, кажется, уже обратили внимание на непропорциональные фигуры, движущиеся в вашем направлении. Это тебя слегка успокаивает - сейчас они примут какое-то решение, а ты просто положишься на то, что Митра просветлил их разум и даровал возможность рассудить здраво. Ты даже извиняешься перед карлицей. И ждешь.