[Snake_Fightin]

Исповедь Некромансера
Глава 5. Любовь и прочие неприятности

Второй день в Лотионе прошёл спокойно. Гер где-то раздобыл столичную певичку. Всё что потребовалось от лазутчика – подготовить возвышение сцены. Что он и сделал при помощи Фалько. За время очередного дежурства наёмник сдружился со вторым охранником. Вечером публика валом валила посмотреть на формы певицы. Никаких потасовок и скандалов. Поэтому, когда гости разбрелись по залу обсуждать достоинства и недостатки фигуры артистки, агент расслабился.
Он решил дослушать рассказ спутника. Мансера наёмник нашёл на кухне гостиницы. Сидя под решётчатым окном, в раму которого вставлены настоящие стекольца, Джозеф продолжил историю.
И всё же град Джалео пал. Спустя шесть недель с начала осады горожане начали перебегать в имперский лагерь. Один из них, ожидая награды, добился аудиенции у генерала. Перебежчик рассказал Скайану, что горожане обессилены и недосыпают, так как каждую ночь стерегут стену от нападения. А выучки к этому у джалейцев нет. Скайан не доверял полностью перебежчику, предложившему атаковать на рассвете, когда часовым будет нестерпимо хотеться спать. Поэтому злополучного горожанина повели со штурмующим отрядом. Сын полководца, Сиигильд возглавил сотню ветеранов пятого легиона, а паладин Зиискель – десятого. Забравшиеся по живой пирамиде воины перерезали стражам глотки.
Утро встретило джалейцев зрелищем имперского лагеря на главной площади города. Почти все войска прошли через распахнутые ворота. И теперь уютно хозяйничали вокруг палаток, ожидая пробуждения Джалео. В тот же день горожане начали расплачиваться за сопротивление. Солдаты зарезали каждого, кого захватили на улицах. И истощив силы, вернулись в шатры. На другой день убили тех, кого застали в домах. А на следующий – вообще всех, кого нашли в канавах, подвалах и сараях. Впрочем, молодых женщин и маленьких детей во второй и третий день щадили. Прочего же народу погибло сорок тысяч человек.
Город сначала подвергся полному разграблению, а затем разрушению. Прославленные стены сапёры обвалили в подкоп и засыпали грунтом.
По приказу генерала солдаты искали Джозефа среди мёртвых и живых. И два дня не могли найти. Это время некромант с сорока соплеменниками скрывался в глубоких пещерах прибрежных скал. На третий день одна из женщин поднялась наверх в нетерпении узнать, что сталось с её семьёй. Она сдалась патрулю и на допросе выдала местонахождение предводителя. Тогда в грот спустился Зиискель, давний друг и собутыльник Джозефа. Паладин объяснил, что генерал сохранит волшебнику жизнь, ведь судить его должно Императору. Услышав это, скрывающееся в гроте горожане взялись за оружие. И Зиискелю пришлось отступить к своим. Следующие часы разгоряченные джалейцы спорили. И решили покончить с собой. Всем сразу. Джозеф предложил более эффективный способ, когда один человек закалывает стоящего в строю через определённый интервал товарища. Так можно быть уверенным в смерти, а не ранении. И выбрал того, что начнёт процесс. В итоге последними остались сам мансер и один паренёк.
- Ух ты! Это ведь математика? Смертельная наука! – воскликнул шпион.
- Тише, юноша, слушай дальше. Ему я легко внушил, что не могу позволить себе запятнать руки кровью соотечественника. И мы сдались имперцам.
- Ладно, старик, детское время закончилось, тебе пора на боковую. А я иду караулить наш вертеп.

А на следующее утро начался переполох. В город пожаловал иерарх Кук. Значительный придворный и попечитель имперских школ в провинциях. Посмотрев на местную школу и на горожан, сановник решил собрать отцов города, чтобы сделать им от имени Империи внушение.
Когда провинившиеся градоначальники засуетились с дарами, Кук посветлел лицом. А после того, как перед местным алтарём Светлейшей богини в его честь закололи козла – совсем оттаял.
- Очень хорошо. Я рад, что лотионцы готовы идти навстречу. Ограничимся тем, что я почитаю вам что-либо из своих «Поучений».

Ассамблею решили провести на постоялом дворе Гера Пюнта. Помимо завсегдатаев там собрались все мало-мальски влиятельные лотионцы. На балкончиках под потолком разместились лучники сопровождавшего сановника отряда. Улицу перегородил отдельный тяжёлый эскорт-эскадрон во главе с паладином. А в помещении из центра залы наёмника и Фалько оттеснили ветераны-алебардщики.
Иерарха плотной стеной окружили секретари, последователи и просто ценители умной мысли.
Слуги начали обносить гостей вином и снедью. Кук подозвал первого секретаря.
- Ксерокс, достань экземпляр трактата и открой на третьей главе.
Гости встревожились. Люди приняли скучный серьёзный вид и отмахивались от лакеев с вином.
- Об умеренности. Потребляя какое-то благо, спрашиваем ли мы себя – а есть ли в этом потребность?
Тут даже Ниибаль прекратил есть.
- Едите ли вы, спите ли вы – всё это нужно делать в объёме, требуемом потребностью. Слушать музыку, смотреть на картины или говорить с друзьями и многое другое – можно измерить эти потребности? Конечно можно! А делая что-то сверх потребности вы лишь впустую растрачиваете время и средства. Которые легко можно применить на благо Империи.
Паладин тосковал с куском окорока в руке.
- Учитель, а как быть, если видишь, что твой господин неумерен в комфорте и наслаждениях? – задал вопрос один из последователей Кука.
- Хороший вопрос, - улыбнулся заранее заготовленной реплике иерарх.
- Кому, как не облечённому властью больше других необходимо знать все тяготы жизни неправедной? Ведь наши вожди страдают, и жизней не щадят, пробуя на самих себе вредные для народа излишества.
Начальник гарнизона воодушевился и продолжил пожирать мясо.
- Только человек высокого полёта, с огромной силой воли и чувством ответственности за народ может поступать так, как ты описываешь, ученик.
- Так, что это на полях? Ах да, заметка для новой книги. Мм... «Переходя дорогу, убедитесь в отсутствии приближающихся повозок». Хорошо. Ну-с, продолжим.
- И кратко об уме. Что сделает глупый человек, если на него надавят силой? Огрызнётся и воспротивится. Как поступит умный человек? Промолчит и подчинится. Значит ум в покорности. Умный человек всегда уступит. Ум есть способность приспосабливаться. Будьте же смиренными подданными нашего Императора, да продлится его правление. А глупость не принесёт вам ничего кроме беды.

По возвращении из уборной лазутчик был перехвачен леди Хенивар.
- А ты как тут оказался, парень? Я со всеми здесь знакома, а тебя не знаю.
- Да я так, миледи, околачиваюсь по коридорам с копьём, не более того.
- Нет, мне любопытно. Ты один из наушников Гера Пюнта? – Хенивар запустила руку в свои волосы.
- Этим я не занимаюсь.
- Да сказал бы сразу, что из его банды, как будто я не знаю, чем Пюнт занимается. Я бы и отстала.
- Но ведь это будет неправдой.
- У, какие мы загадочные, – леди расплющила пойманную вошку между ногтями.

Утром к шпиону явился мажордом Карлайл и объявил, что господин Пюнт требует к себе мерзавца.
- Так ты расплатился за мою доброту? – бушевал Гер.
Лазутчик молчал, ничего не понимая.
- Карлайл застал тебя вчера с леди Хенивар. Ты понимаешь, что это неуважение к семье Эмонтов?
Довольный мажордом осклабился.
- Да ещё в такой животной позе! Оскорбить уважаемого человека под моей крышей! – хозяин гостиницы швырнул на пол поднос, с которого завтракал.
- Виноват, если на то пошло.
Серебряный поднос продолжал музыкально звенеть.
- О чем ты думал? А если об этом узнают в городе?
Наёмник промолчал.
- Головач! Вышвырни этого… хама за ворота, - приказал делец Фалько.
Второй охранник подумал, и кивнул хозяину своей крупной, подарившей несмываемое прозвище головой.
- И того дистрофика приблудного тоже долой.