Силуэт демона вспыхнул тьмой. Иссиня-черные языки пламени охватывали фигуру Мефистофеля, а его глаза превратились в непроницаемый мрак.
- Уподобляясь Хроносу, пожирая своих детей, ты падешь ниже, чем уже пал, Паяц. Как же ты стал жалок. Где твоя прежняя сущность, мерзкое создание? Сожри меня, но я не уверен, что у тебя это получится. А если и получится... Приятно же тебе будет влачить свое жалкое существование с ненавистью и презрением к самому себе и Тенью, что будет каждую ночь рвать твое тело на куски.
Они стояли на пустынной Луне. Мефистофель носком ботинка чертил какие-то линии.
- Ты теперь, как Луна. Лишь отражаешь, но не горишь.
- И еще... Я не наживаю врага, а теряю друга.