|
Пока творился весь беспредел, гремлины никого не трогали, никуда не лезли, а потихоньку починяли примус. Однако, весть о суициде Вилли, что разнеслась по бару со скоростью степного пожара, воодушевила «Гремлинстрой».
- Ну чито, валим? – спросил Гоги, что вел свой род от Гога и Магога, а потому отличался хитрым задом.
- Ё-клмн, - почесал в чубастом затылке Михалыч, - я даж не знаю… Как-то нехорошо получается…
- Э, дарагой, мы и так поработать вне всякий мера,так что заведений нам еще и должен!
И, прихватив серебряные ложечки, гремлины смылись.
Аккурат в это время в бар вкатили лилипуты, а передвигались они на большом трехместном тандеме, в который превратилась шаловливая машинка.
- Я этим горе-механикам натяну уши через жопу на глаз, - ярился Ганджа пыхтя, и усердно ворочая педалью. – Внедорожник теперь ваще неуправляемый! Весь груз утерян, а мы как лохи!
- Согласен, - Босс вырулил к стойке, и позвякал звонком, - с этими гадами надо поквитаться.
Тут он принюхался, просканировал помещение своим волшебным взором, и обратился к братии:
- Мне только кажется, али бар уже немножечко не тот?
- Ага, - откликнулись товарищи, - фигня какая-то творится…
- Час от часу не легче, - вздохнул главный коротыш, - паркуя велик у одного из барных стульев.
Долго ли, коротко ли, лилипуты взобрались на стойку, и в некотором замешательстве уставились на Алекс.
|