Цитата:
Сообщение от Гиселер
Почему именно эти строки ?
|
Как правило, красочное и развернутое описание производит больший ассоциативный эффект и больший эмоциональный отклик. Когда мы говорим "Раскольников убил старуху" - это практически сухая констатация факта. "Раскольников разрубил старухе череп пополам" - мы конкретизируем, как именно было совершено действие. Когда мы говорим "Сверкающее острие топора с размаху обрушилось на голову старухи. Череп ее, обтянутый бледной кожей с жиденькими рыжеватыми волосенками, с глухим "крак!" от удара раскололся надвое, как спелый арбуз, и по полу быстро-быстро стала разливаться лужа темной, вязкой крови" - происходит визуализация на полную катушку. Читатель не только осведомлен о факте убийства старухи, он еще и в мельчайших подробностях может представить себе, как именно оно происходило. Чем больше конкретики, тем более откровенной и жестокой выглядит описываемая сцена. Поэтому там, где описание образа действия расширяется, обрастая детализацией, сравнительными оборотами и прочими натуралистичными подробностями, там можно провести условную границу уровня жестокости. Иными словами, если, прочитав описание сцены, мы можем прокрутить в голове некое подобие "видеоролика" с обилием разнообразных дополнительных деталей, усиливающих эффект восприятия текста, то в контексте сцены убийства такая подача будет расцениваться как "жестокая", и чем больше таких поясняющих деталей, тем выше уровень жестокости.
Цитата:
Сообщение от Гиселер
я еще раз прошу определить границы "сегодняшнего" уровня жестокости
|
На мой взгляд, на данный момент "границей" приемлемого уровня жестокости в описании сцен насилия может считаться минимально развернутое, дающее представление о конкретном образе действия, но не иллюстрирующей дополнительных деталей описание. То самое "Раскольников разрубил старухе череп пополам". Мы знаем, что было совершено убийство, знаем, как именно оно было совершено и можем себе это представить, но еще не видим кровавых луж, забрызганных стен и растекшихся мозгов.