Я не буду вылавливать ошибки или, на мой взгляд, стилистические огрехи. По сути это – читательское восприятие. Конечно, все люди разные. Очень разные и кардинально разные. Поэтому всё, о чём выскажусь, желательно воспринимать с достаточной долей скепсиса. Тем не менее…
Молодой варвар представил картину будущего возвращения в родной клан. На породистом скакуне, в окружении дюжины верных всадников. Богато одетый и вооруженный. Еще будет казначей, что бы следил за его богатством и этот, как его, писарь. И тогда, увидев сколь многого он добился на чужбине, родичи простят его и примут обратно.
Вот тут для меня первый звоночек. Дело в том, что понятие «варвар» у меня ассоциируется с вполне определённым образом. И когда говорится, что варвар мечтает о богатстве, свите и об этих, как их, казначее с писарем – возникают первые нотки недоверия. Какой же он варвар?! Это человек, которого «цивилизация» не просто коснулась ароматом безбедного существования и вполне определённой цели в жизни, а «конкретно вставила». Сюда бы ещё и пышногрудых невольниц добавить для полноты картины. Я бы скорее поверил в желание вернуться со шрамами и головой главного врага в руке. Понимаете, когда-то я в одном из ранних рассказов тоже использовал варваров. Естественно, не в общепринятом понимании. И была в тексте фраза о желании попить чайку… Догадываетесь, что я услышал? Кстати, я тогда с критиком согласился, и варвары стали дикунами. Разрушить стереотип сложно, поэтому лучше искать пути обходные. Как вы понимаете, я бы посоветовал отказаться от понятия «варвар» в вашем случае. Придумайте что-то другое. Рассказ от этого ничего не потеряет, а точек отторжения станет на порядок меньше.
Без сомнения, человек в «лодке» принадлежал к знати, а значит можно рассчитывать на ответную благодарность.
Вот-вот. Ещё один булыжник в баррикаду недоверия образу. Молодой варвар-изгой, оказывается, имеет достаточные представления о знати и её привычках.
В ответ раздавались отрывистая рычащая речь, незнакомая молодому варвару. Приблизившись, он увидел человека, вооруженного мечом. Прижавшись спиной к «лодке» незнакомец отбивался от гнома вооруженного алебардой на коротком древке. Второй гном спешно заряжал ручную мортиру. «Так вот, что грохнуло!» - подумал Гральф.
Тут как бы «шероховатость». «Речь незнакомая», но гномов знает. Встречался, стало быть, и речь слышал. Понимать её, конечно, не должен, но утверждение о «незнакомости» слишком категорично. Лучше как-то помягче отметить. И ещё. Гномы, как ни крути, считаются народцем подгорным. Как они оказались в лесу? Где-то рядом есть горы? Потом становится понятным, что они тут с «миссией», но, согласитесь, даже в этом случае переть, допустим, сотню километров к месту акции сложновато.
Варвар рассматривал спасенного им человека. Тот, без сомнения, принадлежал к знати. Об этом говорило все: его костюм, осанка, благородное лицо.
Таки да. Подозрения подтвердились – варвар, оказывается, со знатью хорошо знаком. Где и как? В сражении? Вряд ли знатный знатный господин щеголял на поле боя в шикарном костюме.
Наверное, злосчастный аристократ сейчас думал о том, не попал ли он из огня да в полымя.
…и знаком с понятием аристократ. А словечко-то явно не варварское.
Гральф недоверчиво поглядел на Оберона. Может головой ударился. Или врет? Но если молодой аристократ и врал, то искренне веря собственной лжи. Хотя сейчас варвара больше заботило то, что этот самый Оберон ни словом не обмолвился о благодарности в виде нескольких монет. И Гральф решал: намекнуть ему об этом или подождать.
Тут для меня опять же «шероховатость». С одной стороны Гральф не стесняется обшаривать карманы убитых, а с другой – боится намекнуть о деньгах. Допускаю, что у него своеобразное понятие чести и гордости, но тогда хотелось бы хоть пару слов услышать, почему оно такое.
- Что же это у вас за порядки такие? – усмехнулся варвар. - Гномы на людей кидаются, а король в одиночку гуляет. Даже наших вождей одних редко застанешь. Возле них постоянно трутся дружинники, волхвы, музыканты всякие.
Вот опять. Понимаете, ну не стоит у меня перед глазами после таких описаний образ молодого варвара-изгоя. Тут явно (для меня) приходится иметь дело с человеком опытным, хорошо знакомым с обычаями и традициями даже других рас. Кстати, слово «дружинники» тоже не очень укладывается в моё представление о варварах. Стереотип – вещь жёсткая. Если бы, например, где-то был намёк, что варварами их называют в королевстве, а на само деле…
- Ты мне не веришь! Ну, что ж, в знак своей признательности и величайшего доверия я расскажу тебе о причине побудившей меня в одиночестве совершить это путешествие.
А вот тут очень сомнительный момент. Мне не слишком верится, что даже в порыве благодарных чувств король решится на такие откровения. Логичнее было бы ему предложить варвару награду за спасение. Это нормально. Понимаю, что вам нужно сделать его попутчиком и охранником. Но это можно сделать и без «величайшего доверия». Например, варвар таки попросил пару монет. Король даёт и тут же предлагает подзаработать ещё деньжат – как раз в том качестве, что вам и нужно. А вот по дороге, когда они познакомятся поближе, он может рассказать и свою историю. Хотя, я бы этот момент перенёс бы ещё дальше – в замок.
Ах, друг-варвар, если бы ты видел это чудное создание! Точеная фигура, нежная кожа, а глаза! Какие у нее глаза! Бездна, в которую так и хочется броситься. Покладистый характер, манеры…Ах, графиня!
Вот! Именно такая речь и смотрелась бы неплохо в дороге. Когда особо заняться нечем и тянет на разговор.
- Твое Величество, как бы так сказать, не мог бы ты подкинуть несколько…эммм…монет. Так сказать, для пропитания и всего прочего, так сказать…
«Великие Предки как же унизительно!»
Предлагаю просто подумать – стоит ли? В том варианте, что я озвучил выше, таких «напрягов» не будет. Если вы хотите показать, что цель варвара таки пересилила понятие чести, то и это можно обставить. Но лучше всё же не так в лоб. ИМХО, конечно.
- А, да. Гральф, я нанимаю тебя, заметь, нанимаю, а не повелеваю хотя и мог бы, но я же теперь не король, а простой аристократ…Короче, я нанимаю тебя с этого момента и до того как мы достигнем замка графини Чекино. Кстати, тут уже рукой подать. И пока за мной не явиться мой эскорт. Ты согласен?
Опять у меня вопрос. Почему король имеет право приказывать варвару? Насколько помню, в самом начале как бы даётся понять, что варвар пришёл из-за пределов королевства. Какое отношение тогда он имеет к подданным короны?
- Да, конечно, Гральф. Так вот хуже всего то, что моя супруга и пригретые ею змеи-министры не дают мне начать ни одной войны. Только я затею, какой-нибудь поход, они тут же вставляют мне палки в колеса. То не подвезут продовольствие, то задержится фураж, то войска вместо того, что бы подойти на место сбора умаршируют в другую провинцию. И виновных нет. Ты понимаешь, нет виновных! Оно само все случается, то погода плохая, то донесение написано неразборчиво…
Просто отмечу этот абзац. Помните, в коротком комментарии к рассказу я говорил, что королеве гораздо проще прибить супруга на войне? Вот посмотрите на то, что есть у вас. Тут шансов «ухайдокать» монарха масса – и войны, как таковой, не потребуется. Я бы посоветовал этот момент как-то чуть аккуратней обставить.
Мы живем в мире со всеми - на востоке с варварами, на севере с гномами, на западе с торговыми городами.
Вот. Что я и отметил выше – варвары вовсе не подданные королевства. И гномы, как выясняется, тоже «запредельщики». Тогда и эпизод с нападением именно гномов на короля вызывает очередные вопросы. А их не должно быть. Всё должно быть в достаточной степени логично. Например, те же гномы постоянно терзают приграничные области королевства, а замок графини как раз в этих местах. «Хулиганят» по мелочам, но тогда и мечты короля о войне обретают вполне осязаемую почву. Но об этом стоит сказать.
Особенно Мирата. Та вертихвостка, из-за которой он и попал в такой переплет.
Рояль? Событие, коренным образом изменившее жизнь Гральфа, так и остаётся загадкой.
В этот момент графиня сделала то, чего Гральф совершенно от нее не ожидал. Не отрывая от молодого варвара томного взгляда, она высунула кончик розового языка и медленно со сладострастием, провела им по верхней губе.
Ещё один вопрос. Он, конечно, должен был возникнуть позже, но задам его сейчас. То, что графиня могла захотеть «свежатинки», у меня вопросов не вызывает. Но последующие события показывают, что именно на это она в итоге и сделала ставку. О прибытия варвара она знать не могла. Значит, изначально план был другой. Какой? Праздник? А если увлечение вылезет боком и план провалится? Достаточно безрассудно с её стороны. Хотя, кто разберётся в прихоти графини )) Просто отметил этот момент, потому как на нём споткнулся.
Графиня, с нетерпением ожидавшая выстрела, ударила кинжалом, но клинок только скользнул по одежде монарха. По инерции графиня пошатнулась и споткнувшись о ноги короля упала на пол. Вскочив, она, с диким визгом, попыталась нанести удар еще раз. Ошалелевший Оберон успел перехватить ее руку. Отобрав у графини кинжал, король оттолкнул женщину.
О чём я и говорил – выглядит так, что это и был план графини. Но не могла она знать о приезде варвара!
« Я, Гральф, сын Элрика, клянусь защищать тебя и сражаться за тебя…».
Это сильный акцент. Но не очень стыкуется с предыдущим поведением варвара. Вообще говоря, тут я уж окончательно разуверился, что Гральф именно варвар. Баланса я не вижу.
- Нет, - перебил его Гральф. – Я дал клятву. А твой конвой еще не прибыл.
Ещё одно интересное словечко в арсенале варвара – «конвой».
Гральф молчал. После схватки с гномами его терзали кошмары. Гральф видел родное селение объятое огнем, убитых родителей и братьев. Плененных сестер. Он лишил их всех залога того, что подобное никогда не случиться. Слава Предков, украденная им, была использованная ради спасения собственной жалкой жизни. Гральф отогнал пугающие видения.
Вот и реликвия, а также причины, побудившие Гральфа её украсть, остались за кадром. А зря. Это многое бы добавило к портрету героя и могло прояснить причины его поступков. Сцена бегства из клана должна присутствовать обязательно. Не напрямую, а, например, в виде повторяющихся кошмарных снов или воспоминаний.
- Пожалуй, я соглашусь, - ответил он королю, - но лишь потому, что ты запомнил мое имя.
Финальная фраза для меня не «выстрелила». Казалось бы, герой уже понял, что для него является главным в жизни, и тут… В Академию-то он, насколько я понял, не очень поверил. А вот братья и сёстры, огонь… Можно, конечно, предположить, что лишившись реликвии, он увидел причину разорения клана. Король. Который таки осуществил свои планы с войнами. Тогда решение Гральфа может быть оправданным – помешать. Пусть изгоем, пусть навсегда проклятым кланом, но помешать. В этом его предназначение. Но об этом тоже хоть как-то должно быть сказано. Впрочем, автору виднее, какая мысль заложена в рассказ.
Вот. Повторюсь – всё сказанное исключительно ИМХО.