[Vasex]

Скрытый текст - 32:

32.

Он был из той породы людей, которым не за что бить морду.
Казалось бы...
Он был пиратом, настоящим пиратом двадцать второго века. Не тем, который бороздит моря и штурмует корабли. Но тем, кто грабит с ещё большим цинизмом. Порой даже не осознавая неправильности своего поступка. Хотя в век высоких технологий моральный вопрос в этом деле – всё также без ответа.
Он был кибер-пиратом.
Наполовину «хакером», наполовину Робином Гудом: раздавал украденное нуждающимся во Всемирной Сети. Но крал чаще всего отнюдь не у тех, кто заслуживает подобного подхода. Фильмы, игры, книги, музыкальные альбомы, миры и подпрограммы для Виртуала – всё это много лет легко доставалось парню, подвергалось «взлому», и отпускалось на волю в открытом, буквально обнажённом виде. В Сети он подписывался именем скандинавского бога. «Локи» был одним из лучших в своём деле.
Казалось бы…
Его подставили. Какой с него кибер-пират? За жизнь он едва ли яблоко стащил с прилавка. А в компьютерах, на самом деле, разбирался слабо. С трудом лансировал по Виртуалу, умел лишь данные для школьных заданий отыскать. Конечно, как и любой другой небогатый пользователь, он имел в закромах компьютеров нелегальные файлы, в основном, для личного пользования. Они и послужили лишним доказательством его виновности. Крупная чрезвычайно умная акула Виртуала прикрылась бедным пареньком, будто по случайности оставив его сетевой адрес на месте одного из преступлений.
Но даже при таких обстоятельствах максимум, что грозило сетевому разбойнику – несколько месяцев колонии с изъятием имущества.
Казалось бы…
Власти западной Африки «впаяли» парню беспрецедентно суровый приговор: два года тюрьмы строгого режима, после которых его ожидала - смертная казнь. Дело получило широкую огласку в связи с растущими волнениями среди населения: на несчастье молодого африканца в Африке уже давно требовали ужесточить борьбу с кибер-пиратством – в Виртуале подписывались петиции, в городах проводились массовые демонстрации. Мальчишке сильно не повезло, что его дело оказалось столь показательным, и на основе него была пересмотрена система всего африканского правосудия в области безопасности интеллектуальной собственности.
Его имя запоминать не стоит, потому что его звезда быстро угасала в тюрьме под названием «Мёртвая пустыня». Здесь - не место таким, как он. Здесь были куда более сильные и яркие звёзды. И всё же его звали Саул Куин. И он не замышлял ничего плохого.
Чего нельзя было сказать о его соседях.
В Ш-образном корпусе смертников большинство камер пустовало. Для «Мёртвой пустыни» в этом году сезон не задался. В былые времена, когда для осуждённых насмерть едва хватало места, корпус «ходил ходуном»: беспрерывный шум-гам мог свести с ума любого заключённого или надзирателя.
Но если теперь заглянуть в душные прохладные коридоры корпуса смертников, то, скорее всего, можно будет услышать лишь насвистывания Рауля Де Криза, который угодил в «пустыню» ещё три года назад за массовое убийство в ночном клубе. Алжирец американских кровей пронёс несколько канистр бензина в ночной клуб через «чёрный вход», залил весь танцпол горючим прямо во время дискотеки, заблокировал выходы, устроил поджог, вдобавок взял бензопилу и потратил остатки бензина на методичное уничтожение молодежи. За столь недолгий срок заключения в стенах тюрьмы здоровяк успел убить в разы больше людей: и не только из-за того, что часто принимал участие в турнирных боях насмерть, которые поддерживались надзирателями. Но и по причине очень вспыльчивого характера в любой другой день. Даже обновлённый документ о смертельном приговоре ссылался на что-то вроде этого.
Изредка подпевалой Раулю выступал Мэл Хават – поистине сумасшедший заключённый. Он сочинял примитивные грязные стишки о том, как насиловал, убивал и снова насиловал своих маленьких беспомощных жертв, будучи на воле. Ублюдка специально не признали невменяемым, чтобы побыстрее избавиться от такого монстра – его посадили совсем недавно, а смертельная инъекция ожидала бывшего воспитателя детского сада уже в следующем месяце. Мэла поселили в камеру напротив Саула, и тот ежедневно донимал бедного «кибер-пирата» своими сексуальными фантазиями. Своих жертв-детишек Мэл, в конце концов, потрошил, высушивал и делал из них кукол, которых развешивал по стенам, как заправский охотник. Кибер-пират хоть и был намного старше его среднестатистических жертв, но за неимением альтернативы давно просился в коллекцию педофила-некрофила.
Но даже при таком соседстве Саул больше боялся не стишков Мэла из камеры напротив, не насвистывания Рауля из-за стенки, а нерушимого молчания ещё одного заключённого в их тюремном блоке. Его камера отличалась от других. Она находилась в конце коридора. Вместо обыкновенной задвижной решётчатой двери была огромная железная плита с десятками замков, с цепями и экраном наблюдения. Казалось, там держат тираннозавра, но никак не человека.
Лишняя предосторожность в удержании Агамы Брэйна никогда не помешает.
Нигериец не отличался словоохотливостью. Большую часть времени с его стороны не доносилось ни звука. Но это успокаивало Саула не меньше, чем молчание льва в другом конце клетки, если бы парня заперли в ней. Агама Брэйн - всемирно известный маньяк, славящийся невероятной жестокостью и неуловимостью. Кто откажется от такого соседа?
- День и ночь, ты моя дочь, день и ночь, ты моя дочь! – с усмешкой напевал Мэл, глядя через решётку на Саула. Насильник-извращенец лежал на койке, копаясь руками у себя в штанах. – День и ночь, ты моя печаль… моя любимая печаль…
Саулу уже давно было плевать на безумца. Их разделяли две высоковольтных решётчатых двери. Парень точно знал, что псих не выберется из камеры напротив уже никогда.
Казалось бы…
Рауль и Мэл не единожды обсуждали возможность побега. Но это представлялось невозможным. Препятствий было слишком много.
Во-первых, в камерах отсутствовали окна, а стены, пол и потолок сделаны из прочных полуметаллических сплавов. Единственной стеной, которую можно было расценить как дверь, являлась задвижная решётка камеры, которая крепилась на замке, но через её прутья проходило напряжение – около двухсот вольт при постоянном токе в десять микроампер. Немало заключённых поджарились на двери своих же камер. Кто-то по случайности, кто-то в попытке бегства, кто-то с целью суицида.
Во-вторых, в корпусе смертников имелся ещё робот-охранник, которого прозвали «Неваляшка». Кличек у «железяки» за годы службы накопилось достаточно много. Старая как само здание тюрьмы, ещё пятьдесят пятого года выпуска, коробка высотой около полутора метра со скрежетом патрулировала коридоры. Взад-вперёд, и так каждый день, каждый час. Робот никогда не жаловался на усталость, никогда ничего не просил. Раз в две недели его проверял механик, иногда прочищал внутренности от песка и пыли (всё-таки пустыня вокруг), бывало, заменял батарею. «Неваляшка» вряд ли смог бы остановить разбушевавшегося преступника, но мгновенно поднять тревогу – это запросто. Заменять ценного работника на более современную модель начальство не спешило, даже несмотря на большой износ и несмываемые пятна с корпуса дроида. Африканская тюрьма не купалась в роскоши.
В-третьих, обычно корпус смертников охранял целый взвод надзирателей. Хорошо вооружённых чернокожих солдат. Особенно пока не улеглась шумиха вокруг Агамы Брэйна, когда начальство тюрьмы вынуждено было показывать журналистам и зрителям всего мира, что ситуация под контролем.
В общем, бежать из-под такой защиты было невозможно.
Казалось бы…
Саул уже был свидетелем того, как один заключённый пытался взломать замок своей решётчатой двери. Отмычка, сделанная из зубной щётки, почти справилась с задачей. Но когда «Неваляшка» заметил запрещённое действие со стороны преступника, он поднял такую громкую сирену, что взволнованный смертник случайно коснулся одного из прутьев решётки. Его сердце не выдержало силы тока. А тело успело поджариться, пока его не освободили; чёртов запах до сих пор держался в воздухе, даже спустя недели после инцидента.
Но теперь судьба подкинула заключённым новый шанс. Осколки кометы Свифта-Туттля хорошо видны были в закатном безоблачном небе с африканских просторов. Кроме того, новость об уничтожении Индии тоже способствовала общему волнению: охранники спешили поскорее на улицу, взглянуть на небо, спросить друг друга, что происходит. Здания пустели, заключённые всего мира на какое-то время оставались без присмотра…
В корпусе смертников из надзирателей осталась только старая развалюха – «Неваляшка».
- Ты готов, Мэл? – спрашивал Рауль шёпотом.
- Ты ещё громче крикни! – взвизгнул псих, подходя к решётке и посматривая по сторонам. В руках он держал старинную бумажную книгу с названием «Джек из тени».
Здоровяк за стенкой терпеливо хранил молчание. Воодушевлённый возможностью побега, сегодня он даже держал себя в руках, не препираясь с педофилом.
- Он далеко?
- Приближается.
Саул с интересом наблюдал за реализацией хитроумного плана. Скрежет «Неваляшки» усиливался по мере приближения, поэтому Мэл и Рауль вернулись в свои койки. Смертники вновь прикинулись спящими.
В коридоре проползал на ржавых гусеницах робот-охранник. На его полукруглой «голове» гнездовались десятки лампочек и датчиков. Зелёные сенсорные лучи пробежали по стенам, решёткам, одеялу и ухмыляющемуся лицу Мэла. «Неваляшка» сканировал заключенных, выискивая признаки подозрительных движений. Обычно искусственный интеллект мог поднять тревогу даже из-за того, что человек онанировал под одеялом. Робот не исключал вероятность, что под этим предлогом заключённый может мастерить заточку.
- Ну что, Ра? – спросил насильник, вновь подобравшись к решётке, когда робот проехал. Из книги Мэл извлёк запрятанный моток медяной проволоки.
- Пускай проедет в другую сторону! – шепнул Рауль из-за стенки. – Он там дольше разворачивается!
- Окей! – Длинноволосый бородач показал кривые большие пальцы на руках.
«Неваляшка» на время остановился у камеры Агамы. Заглянул в экран наблюдения. Насколько известно было Саулу, Агаму сковали цепями, но руки у него оставались свободны. Совсем лишить его свободы, как буйного психа, не позволяли правозащитники. Агама давно не подавал поводов для беспокойства – никаких попыток бегства, никакого насилия с его стороны. Похоже, мировой преступник сдался, смирился с порядком вещей. Но Саулу это напоминало затишье перед бурей. Нередко по ночам он вслушивался в грозную тишину, стараясь уловить звуки со стороны преступника номер один. Но сквозь храп Рауля и сонное бормотание Мэла его слух больше ничего не находил.
«Неваляшка» поехал обратно, сканируя камеры заключённых. Когда он миновал, Мэл снова подскочил к решётке. Улыбнулся, показав чёрные кривые зубы.
- Резину не забудь, дубина! – шипел Рауль.
- Ага! Предохраняться никогда не поздно! – Мэл достал наспех сконструированные перчатки: шнурки от ботинок закрепляли на его кистях оторванные резиновые подошвы. Похоже, что Рауль проделал у себя в камере тоже самое. Саул с интересом наблюдал за соседями. Других развлечений в тюремной жизни не намечалось. А пропустить то, как поджарится Мэл Хават, он не мог себе позволить.
Насильник-педофил пропустил через прутья решётки медяной провод. Стараясь не касаться им краёв небольшого отверстия, он принялся разматывать и распрямлять провод дальше, проталкивая его через коридор в руки Раулю.
- Осторожно, слепой петух! – шипел здоровяк.
- Ага, ага! – округлял рот волосатый, сосредоточенно толкая провод.
«Неваляшка» достиг конца коридора, со скрежетом развернулся.
Конец провода уткнулся в решётку Рауля, последовала вспышка, посыпались искры. Мэл скривился от страха. Но резина на ладонях не пропустила ток – не ударила педофила.
- Кривой дебил!
Саул догадался по разгладившемуся лицу Мэла, что Рауль всё-таки поймал другой конец провода. Мэл с уродливой улыбкой кивнул напарнику. Покосился в сторону приближающегося робота, подал знак товарищу, что нужно отступить.
«Неваляшка» вновь добрался до их камер, источая лучи сканера. Мэл сделал вид, что поднялся с койки, чтобы сходить в туалет – встал над унитазом, продолжая удерживать провод.
«Неваляшка» не видел провода. У старого робота было очень плохое зрение. Продолжая движение, он уткнулся металлической «головой» в медяную полосу, натянул её, остановился. Раздался громкий треск и шипение, резина в руках Мэла задымилась, он завизжал и в панике отпустил свой конец провод. Щурясь от вспышек, Саул наблюдал за тем, как провод дёргается в агонии по камере насильника-педофила. Тот спрятался за унитаз, повизгивая. Провод несколько раз рубанул по спине Мэла, словно плетью, оставляя сильные порезы.
Светопредставление быстро закончилось. Все лампы в коридоре одновременно взорвались, осыпая пол осколками. Проводку закоротило. Из трансформатора возле охранного отсека повалил дым. «Неваляшка» тоже слегка дымился. Его «голова» оплавилась, лампочки на ней погасли. Лишь одна мигала красным цветом – под надписью: «Ошибка!». Робот неподвижно застыл на месте.
С потолка полилась вода. Включилось аварийное освещение. На основном экране в центре управления тюрьмой должно было загореться сообщение о пожарной тревоге. А у главного механика – сообщение о поломке «Неваляшки».
Мэл и Рауль расхохотались. Один визгливо, вытирая кровь с исцарапанного лица. Другой громогласно, отчего дрожала стена. Они проверили проводом – напряжение из решётки исчезло. Заключённые достали заготовленные отмычки из зубных щёток.
- Детки-пипетки, детки-конфетки! – напевал педофил из камеры напротив, ковыряясь в замке. – Озорные детки, маленькие детки!
- А что дальше? Как вы собираетесь выбраться из комплекса? – спрашивал Саул, стоя у решётки. Прикасаться к ней он боялся.
- Это не твоё дело, щуплый! – рявкнул Рауль, высвобождаясь из своей камеры. Он вышел, огляделся, обошёл «Неваляшку», вспомнил что-то, быстро направился к камере Агамы Брэйна.
- Ра, помоги мне! Чёрт! – повизгивал Мэл. Отмычка выскальзывала из мокрых пальцев. – Маленькие паршивые недоношенные… - Дверь камеры поддалась. – Ага! Кто тут папочка? – Он вышел под обильный дождь с потолка, расставляя худые руки в стороны. – Ну кто тут папочка, а?
- Агама! – Рауль постучал по двери нигерийца ладонью. – Ублюдок! Ты знаешь, что я войду в историю, если прикончу тебя? Агамушка, дружок, мы с тобой сейчас перетрём одну тему… - Маньяк-поджигатель возился с многочисленными замками и цепочками. – Сейчас мы с тобой разберёмся, ниггер. Сейчас, только…
- Саул! – Мэл Хават набросился на решётку кибер-пирата, повис на ней и с воем затрясся, выпучивая глаза. Отступивший вглубь камеры Саул на секунду даже поверил тому, что педофила-насильника ударило током. – Поверил? – взвизгнул Мэл, выплёвывая скопившуюся в распахнутом рту воду. – Поверил, маменькин голубчик! Иди к папочке! – Он протянул руку, но достать до Саула не мог. – Ну идём, малыш! У нас мало времени!
- Охрана! – крикнул Саул.
- Тише! С ума что ли сошёл? – отпрянул Мэл, оглядываясь. Он прижимал ко рту указательный палец. – Тише, дорогой, мы только вскроем твою камеру… а потом вскроем… такого нежного мальчонку…
- Охрана! – во весь голос крикнул Саул, ударив ногой по решётчатой двери, к замку которой пристраивал отмычку Мэл.
- Заткнись, щуплый! – рявкнул Рауль, перестав возиться с дверью Агамы. – Проклятье…. У нас совсем нет времени на вас! – Здоровяк громыхнул кулаками по железной двери. – Агама! Чёртов ублюдок! Я убью тебя, если мы ещё увидимся! И все согласятся, что я был прав! Пошли, петух!
- Охрана! – вопил Саул. Он оглядывался в поисках какого-нибудь оружия. Но кроме чашки со своим именем, которую ему прислала мама, ничего больше в руку не просилось.
- Иди один пока, радость моя. У меня тут ещё маленькое дельце, я догоню! – Мэл хрюкал от смеха, щёлкая отмычкой в двери мальца.
- У нас нет времени, идиот! Сюда нагрянет охрана!
- Да ему рот заткну, не волнуйся! Дай только…
- У нас нет времени! Уходим! – Рауль схватил Мэла за шиворот и оттащил от камеры кибер-пирата.
- У тебя что ли есть план? – взвизгнул Мэл. - На улице нас перестреляют! А я так хотел напоследок завладеть Саулом-мальчиком…. Отведать его плоти!
- Я умру не сегодня! - твёрдо заявил Рауль. – Не сегодня.
Они покинули корпус смертников. Воцарилось спокойствие, не считая с шумом льющейся воды.
Саул стоял у решётки, вслушиваясь и поглядывая в тот конец коридора, где скрылись беглецы. Он даже подумал о том, чтобы попытаться выбраться. С надеждой покосился на замок в двери – вдруг Мэл оставил отмычку.
Новые звуки привлекли его внимание с другой стороны коридора. В камере Агамы Брэйна что-то происходило. Громыхали цепи, слышался натужный стон.
Душа Саула ушла в пятки. Захотелось сбежать, спрятаться. Позвать охрану. Но в горле стало сухо, как в Сахаре.
Маньяк номер один в мире выбрался из своей камеры полминуты спустя. Саул как можно тише отступил вглубь своей, дошёл до задней стенки и упёрся в неё спиной. Ледяная, знакомая, считай, родная. Она была единственным пристанищем для бедного кибер-пирата. Он словно слился с ней в единое целое, всерьёз понадеявшись, что хоть так, может, он избежит дьявольской кары…
Какое-то время он не видел ничего, кроме застывшего «Неваляшки» с мигающей лампочкой. Но вот за прутьями решётки появился силуэт высокого человека. Длинные мускулистые руки и ноги; чёрная, как сажа, кожа; лысая голова с массивной лобной долей. Красное аварийное освещение будто наполнило глаза нигерийца кровью. Хищный взгляд рыскал по камерам, подобно сенсорным лучам «Неваляшки».
Вжавшегося в стену парня Агама, конечно же, заметил, повернулся в его сторону, улыбнулся.
- Пожалуйста! – шепнул Саул по-английски.
- Бог.
Голос тяжёлый, как приговор судьи.
- Я ничего не видел! Клянусь! Я спал! Я не видел ни тебя, ни остальных! Уходи!
- Бог. – Английский словарь Агамы Брэйна оставлял желать лучшего.
- Я не понимаю тебя! – рыдал Саул Куинов, топая ногой, поднимая брызги.
- Бог!
Настойчивый тихий голос, но слышный даже через шум воды. Демонический посыл прямиком в мозг.
- Что… - Саул будто захлебнулся. – Что… Что ты хочешь от меня? Мне молиться? Я не умею молиться. Я…
- Молиться. – Агама сложил ладони перед собой и закрыл глаза. Открыл их снова. Продолжил буравить взглядом заключённого.
- Господи… - Саул заплакал. Зажмурился. Сцепил руки в «замок». – Господи, пожалуйста! Я хочу жить! Я ничего плохого никогда не делал! Господи! Меня даже посадили сюда ни за что! Господи! Умоляю тебя! Пощади меня! Гос…
Саул услышал подозрительные звуки, открыл глаза, но было уже поздно. Петля, наспех сплетённая из медного провода, набросилась на сведённые вместе руки кибер-пирата. Агама резко потянул провод на себя, петля сомкнулась на кистях Саула, тот упал и потащился вслед за проводом.
- Нет! Нет! Охрана! Нет! Агама, прошу тебя! Пожалуйста!
Теперь Агама Брэйн дотянулся до мальчишки. Схватил того за тюремную робу и притянул вплотную к решётке, дыхнул ему в лицо вонью:
- Всё.
- Нет! Умоляю! Не убивай меня! Я тебе ничего…
Агама поднёс свободную левую руку к своему рту. Стянул зубами посеревший кожаный «колпачок» со среднего пальца.
- О, боже! – заорал Саул. – О, нет! О, нет! – Его лицо исказилось от ужаса.
Будучи взаперти, Агама обгрызал один из пальцев, делая из собственной кости – ключ.
Ключ от замков на цепях, которые его сковывали.
- Нужно. – Нигериец почти любовно гладил волосы Саула. – Нужно.
- О, нет! О, нет! – плакал Саул, пытаясь вырваться из цепких сильных рук. Он подумал о том, что готовился к смерти уже много месяцев, но никак не ожидал того, что она придёт так рано. Он не был готов. Ещё не был.
- Всё.
Агама поднёс изуродованную кость пальца к лицу кибер-пирата.
- Нет! – протяжно закричал парень, дёргаясь, словно его било током.
- Всё.
С хирургической точностью Агама Брэйн вонзил острую кость в сонную артерию Саула. Кровь бурлящим потоком вырвалась на волю, размазываясь по мокрой от воды шее.
Саул захрипел, вцепился давно нестриженными ногтями в руку Агамы, но остановить смерть не мог.
- Всё! – провозгласил Агама.
Он рывком разрезал горло парня дальше, кривясь от боли. Палец тоже кровоточил. Агама продолжил рвать кожу и ломать мелкие шейные кости.
Саул больше не подавал признаков жизни.
Агама высунул голову кибер-пирата через отверстие в решётке. Начал бить по голове ногой – сверху вниз. Вскоре позвоночник парня сломался, как и другие кости в шее; лицо трупа стало похоже на сырую отбивную.
Агама склонился, взялся за голову Саула Куина. И оторвал её после нескольких мощных крученых рывков. Поднял её, минимально причесал мокрые волосы.
- Свобода! Ты – свобода!
Он бросил голову в другой конец коридора. Вернул кожу на средний палец. Осмотрелся. Взгляд остановился на «Неваляшке».
Свидетель мёртв, а значит, пора реализовывать план бегства.

Скрытый текст - 33:

33.

Из электронного справочника Рика Джаггера «Падшие»:
Трой Эдуардович Прохоров
(15 августа 2076 года – 14 августа 2126 года)

Российский военный лётчик, полковник ВВС Российской Федерации. Герой Российской Федерации. Наиболее результативный ас в Российско-Китайском конфликте 2104 года.
Родился в Екатеринбурге, после средней школы добровольно пошёл в армию, начал проходить обучение в лётчики. Почти сразу отличился спасением товарища, у которого не раскрылся парашют: для этого отцепил основной парашют, догнал в течение двух минут падающего новичка, на километровой высоте обнял его и раскрыл свою «запаску».
В целом, по отзывам командиров и врачей – всегда отличался отменной физической подготовкой, ярым патриотизмом, быстротой реакции и чрезмерной смелостью, которая долгое время мешала его продвижению по карьерной лестнице. Что, однако, отнюдь не огорчало бравого вояку.
Сослуживцы называли его по армейскому прозвищу – «Карлик», придуманному командиром роты с иронией: в конце 21 века рост Троя превышал два метра. Позывные псевдонимы во время Российско-Китайского конфликта были «Стервятник» и «Везунчик», последний в свете некоторых событий прижился даже в послевоенное время, когда президент Российской Федерации Игорь Авдеев при награждении героя так назвал его в прямом эфире. Как говорила потом жена Троя Прохорова, мужу не нравилась эта кличка, приуменьшающая его заслуги во время боевых действий. Многие специалисты убеждены, что доля удачи в действиях лётчика в 2104 году чрезвычайно мала, учитывая какие отточенные манёвры были совершены и какие уникальные стратегические решения он принимал в бою: «Враги терялись, а он действовал уверенно, будто проделывал это каждый день». Скорее неудача затронула его противников в том, что они с ним столкнулись.
В отличие от большинства лётчиков, Трой не верил в суеверия. Хотя отличительной чертой его знаменитого самолёта Су-999М являлись заметные полосы красного, синего и белого цвета, тянущиеся через весь корпус и символизирующие флаг родины. Китайские лётчики назвали его самолёт «Тьяво Пумиже» - что означало: полосатый истребитель.
Асом Троя Прохорова по праву начали называть во время Российско-Китайского конфликта, где ему удалось сбить 42 вражеских самолёта, при чём 23 были уничтожены за двухсуточный бой над Камчаткой. Пик славы «полосатика» и молодого лётчика пришёлся как раз на этот период - 18 и 19 февраля 2104 года.
После конфликта вплоть до 2126 года Российская Федерация пыталась выкупить у Китая обломки подбитого Су-999М Троя Прохорова, которые поместили в один из пекинских музеев, но китайское правительство каждый раз отказывалось от сделки, объясняя это тем, что сбитый «полосатик» стал напоминанием о воздушном превосходстве Китая. Что, однако, в России отрицалось.
За всю жизнь Трой Прохоров на своём «полосатике» уничтожил 58 вражеских единиц, из которых 47 являлись самолётами, 4 боевыми вертолётами и 7 единицами наземной техники.
Получив звание полковника ВВС, Трой отдалился от боевых миссий, став почётным инструктором в отряде лучших российских пилотов – «Альфа-Воздух». Но отдельные вылазки на конфликтные территории случались (случаи 1, 2, 3, 4, 5…).
Последней из них стал полёт команды «Альфа-Воздух» 14 августа 2126 года, когда Трой Прохоров в критической ситуации вопреки приказам старших по званию принял решение героически пожертвовать собой, спасая человечество от всемирной катастрофы.
Как сегодня говорят специалисты, его решение было «чертовски правильным» на тот момент…

Скрытый текст - 34:

34.
Вертолёт почти неощутимо опустился на площадку, став на четырехопорное шасси. В звуконепроницаемой кабине внешний рёв винтов походил на гудение мухи.
Солнце выдавало редкие лужи на взлётных полосах вокруг, от горизонта до горизонта. Недавно здесь прошёл короткий ливень. Вертолёт застал его в пути, вынудив Екатерину переживать, что дожидаться командира придётся под дождём.
- Не заснула? – спросил вертолётчик единственную пассажирку. – Тебе пора.
- Ага, родина зовёт! – Катя чмокнула его в щёку, развернулась и ловко шмыгнула через узкий, как в подводной лодке коридор, на ходу отвязывая от пояса верхнюю часть комбинезона. Она застёгивала его, когда уже спускался трап, а несущие винты почти остановились. На груди её красовалась эмблема Роскосмоса, а на плечах по бокам – российский флаг и нашивка сержанта.
- Удачи, детка! Задай им жару! – крикнул вдогонку пилот из недр фюзеляжа.
Лётчицу встречал Ян Треско, подходя к вертолёту. Он промок под дождём, кучерявые волосы непривычно прилизались, облепив лицо, словно щупальца. Сперва она сравнила его с бедным вымокшим щенком, но спустя секунду возникли иные ассоциации…
- Катюха! – распластал объятия Ян Треско.
- От тебя несёт спиртным, как от бомжа! - Она оттолкнула его, поморщившись.
- Отрезвляющая таблетка борется с симптомами, но не приглушает запах. Трой не позволил мне заскочить домой переодеться и принять душ, приказал сразу лететь сюда. Хотя, судя по тому, сколько мы ждём разрешения на вылет, я бы успел не только привести себя в порядок, но и предварительно, как следует, напиться!
- У тебя всё так плохо в личной жизни?
- У меня всё так хорошо, что нужно хотя бы алкоголиком стать, сбалансировать уровень счастья!
- Дураки всегда счастливы.
- Полегче, малыш. Я хоть и дурак…
Она резко подняла указательный палец, призывая его замолчать. Ян Треско закинул в раскрытый рот жвачку и улыбнулся, поиграв бровями.
Катя включила вибрирующий коммуникатор на рукаве комбинезона. Экран оповещал: «Трой Прохоров».
- Да, командир!
- Екатерина, вы там все в сборе? – раздался тяжёлый бас из динамика.
- Двое из семи. Остальные в полёте, будут с минуты на минуту.
- Тогда ожидайте. Будьте наготове.
- Разрешите поинтересоваться, мы полетим сбивать осколки кометы?
- Сложная ситуация. Но если приказ всё же будет получен, медлить категорически нельзя. Каждая секунда на счету.
- Так точно, командир. Мы будем готовы.
- До связи.
Катя отключила коммуникатор. Ян Треско, громко чавкая жвачкой, выпалил:
- Космические геологи сели в лужу, а солдатам теперь нужно вытирать им задницы.
- Я вот не помню ситуации, когда кому-то приходилось исправлять наши ошибки! – Она надела солнечные очки. Солнце как раз бросало на пилотов последние умирающие лучи, скрываясь за крышей аэродрома.
- Мы не делаем ошибок. Иначе… сама понимаешь.
Они недолго постояли в тишине, наблюдая, как улетает вертолёт, тяжело громыхая лопастями. Вокруг пока не было ни души. Основные здания военного аэродрома и ангары для самолётов раскинулись в отдалении, за ними на розовом небосводе садилось солнце. На востоке протянулась бесконечная унылая степь с единичными молодыми деревцами. Где-то на горизонте, в тучное, озаряемое уходящей грозой небо, взлетал какой-то самолёт. Если бы не было туч на юго-востоке, можно было разглядеть большую красную звёздочку – комету Свифта-Туттля. Куда более близкую, чем могло в данный момент показаться с Земли.
- Вот блин, почему сейчас? – Ян Треско раздражённо ерошил мокрые волосы. - Почему именно в наши отпускные?
- У проблем не бывает выходных. Меня бесит, что мы сидим без дела, когда уже надо быть в полёте.
- Эй, откуда ты почерпнула такую порцию боевого духа? Тебя что ли трахнул командир?
Катя ударила его в плечо быстрее, чем подумала о том, что делает. Ян пошатнулся, отступив. Хохотнул, изо всех сил стараясь не держаться за больное место. Окончания нервов сигналили мозгу об ударе, сравнимом по силе с кувалдой. «Катюха – баба крепкая!» - в очередной раз убедился Ян.
- Я упустил момент, когда кое-кого назначили связистом. Катюху повысили?
- Просто я ответственнее, чем некоторые.
- Так и знал, что Трой к тебе неравнодушен.
- Странно, если бы он был неравнодушен к тебе. Хотя…
- Хотя что?
- Ничего! Ничего! – Катя хохотнула.
Ян тоже улыбнулся, радостно впитывая каждую миллисекунду её звонкого смеха. Издалека к ним приближались знакомые фигуры – ещё пять пилотов команды «Альфа-воздух». Все в специальных комбинезонах, у всех шлемы в руках.
- Высмеяла свою недельную дозу. Теперь опять будешь хмурая ходить.
- Хорошо хоть не с твоих шуток смеялась.
- Тебе нужно чаще улыбаться. А то морщины появятся. - Ян повёл пальцем между глаз.
- Будто их и так нет… - Она поправила солнечные очки.
- Кейт, да ты ходячий секс! Тебе не стоит волноваться: мужики ещё много лет не дадут тебе проходу.
Она издала пренебрежительное фырканье:
- Слюнявые самцы. Мальчишки. Мне не это нужно.
- А что тебе тогда нужно? Вот посмотри на меня: надёжный, умный, с отличным чувством юмора….
- Только на фотографиях.
- …и очень фотогеничный, ты права! Вот ты только представь нас вместе на свадебном фото…
- Если ты не заткнёшься…
- Хотя, зная твой характер, боюсь, что фату придётся надевать мне…
- Клянусь, я сломаю тебе шею!
- А представь, какие милые у нас будут детишки!
Она ударила его в кадык ребром ладони. Ян Треско подавился последним словом, согнулся и закашлялся. Жвачка выпала изо рта.
- Иногда я жалею, что меня хорошо воспитали, - улыбнулась Катя. - Отделала бы тебя так, что живого места не осталось бы.
- Как это сексуально звучит! – прохрипел Ян.
Подошедшие члены команды рассмеялись при виде ссоры товарищей.
- Треско, как всегда, в своей обычной позе!
- Соскучился по Катюхиным оплеухам, сразу видно!
- И не только по ним! – заявил Ян, выпрямляясь. Катя сверкнула в его сторону взглядом, но поняла, что он не о ней: парень хлопал по животу Алексея. – По твоему пузу соскучился, Лекс! По пузу твоему!
- Но-но-но! Пузо моё только жена имеет право трогать! – взвизгнул грузный лётчик, отстраняясь и поднимая кулаки в перчатках.
- То-то я гляжу, пыль никто давно не протирал! – разгорячился Ян, становясь в боевую стойку каратиста.
- Вот гад! – тряхнул головой Алексей, улыбнувшись. – А ну-ка держи Кучерявого!
Зашедший к Яну с тыла Макс, не выпуская из зубов тлеющую папиросу, крепко ухватился за руки парня. Тот начал брыкаться, смеясь и одновременно издавая боевые кличи. Макс не устоял, ребята повалились на мокрый асфальт. Лекс сделал вид, что собирается прыгнуть на них сверху, отчего раздались искренние вопли ужаса.
- Трой с тобой тоже связался? - подобрался к Катюхе с фланга Денис, по-взрослому держась в стороне от мальчишеских разборок. – Настроение у него боевое. Похоже, в штабе нехилая паника.
- Все ждут приказов от тех, кто ждёт приказов, от тех, кто не знает, что делать, - пожала плечами Катя.
Парни ворчливо поднимались с асфальта, отряхиваясь. Ян Треско, как обычно, что-то ляпнул, и на него снова набросились.
- Интересно, как там сейчас Вернер. – Солнцезащитные стёкла скрывали её зрачки, но Денис точно знал, что она смотрела в небо. - «Барьер» промахнулся. Надеюсь, не по его вине.
- В любом случае, ему сейчас не позавидуешь. Как и всем остальным сотрудникам НАСА.
- Да, много дерьма выльется на их головы за эту промашку с Индией.
- Трой летит! – отвлёк внимание нападавших Ян Треско, указывая вдаль. Лётчики пригляделись. Лёгкий пассажирский бус, паря в полуметре от земли, быстро пересекал открытую территорию между ними и главным зданием аэродрома. Не дожидаясь остановки транспорта, Трой Прохоров выпрыгнул из салона, махнув на прощанье рукой кому-то. Из буса ответила худая бледная ручонка. Водитель развернул бус обратно к базе, кинув вдогонку Трою пожелания удачи и успехов в бою.
У Троя были проблемы с женой, они находились на пороге развода. Официально из-за работы мужа. Но, скорее всего, из-за его характера. А что из этого было причиной и следствием – уже неважно. Вот и сейчас, присматривали за младшим сыном Троя скорее служащие аэродрома, чем он сам.
Солдаты вытянулись по стойке «смирно»:
- Здравия желаем, товарищ командир!
Тот твёрдо кивнул, проходя мимо, что расценивалось, как «вольно».
Катя поспешно следовала за ним, внимательно слушая приказания и координаты.
- Задание плёвое, но очень важное! – заявил Трой Прохоров привычным командирским тоном. – Помните, что на вас будет смотреть весь мир! Никаких ошибок.
- Так точно! – ответили лётчики.
- Ракетам «земля-космос» не дали взлететь. Азиаты шокированы ситуацией с Индией. Боятся новых потерь. Сказали, что если мы запустим ракеты, то они в ответ запустят свои.
- Идиоты, - процедил Макс.
- Наши самолёты тоже без ядерных боеголовок? – удивился Ян. – Чем же нам бить по комете?
- Стандартным набором.
- Весёлая будет операция! - усмехнулся Алексей.
- По машинам! – небрежно махнул Трой, направляясь к своему новому «полосатику».
- Так точно! – повторяли они, надевая шлемы. Механики и прочие юниты поддержки заканчивали последние проверки, копошась возле самолётов. Роботы с помощью тележек везли в сторону ангаров отделённые ядерные бомбы.
Ян Треско тронул за плечо возящуюся с застёжками Екатерину. Они вместе шли к своим истребителям.
- У нас с тобой так никогда и не получится?
- Не в этой жизни, милый.
- Это не звучит, как твёрдое «нет».
- Надежда – это хорошо.
- На богинь не надеются. В них верят!
- Ой, избавь меня.
Он начал взбираться в кабину своего «Орла», оглянулся через плечо и крикнул:
- Хорошо, что у меня есть другие варианты!
- Я почти начала ревновать, - ответила Катя, не оборачиваясь.
- Но ты не забывай, стоит тебе только свистнуть…
- Я скорее зашью себе рот.
- Оу, это отсеет половину известных мне поз!
Гермокабина «Орла» встречала Яна полчищем экранов и датчиков. И это ещё без голографических 3D-моделей, которые появлялись при включении всех приборов. В системах навигации, коммуникации, отображения и управления различными устройствами, казалось, сам чёрт ногу сломит. Но Ян подумал: «Примитивно. То ли дело в японских машинках – не интерфейс, а загляденье!».
Когда из гаргрота выдвинулся фонарь, отрезая кабину от внешнего мира бронированным полиметилметакрилатовым стеклом, Ян пододвинул к себе экран системы коммуникации. Сбоку появлялись лица других пилотов, полосы сердцебиения под ними - можно было развернуть более подробные характеристики: потоотделение, психическое состояние, уровень адреналина, количество кислорода в кабине и запасных баллонах…. В радиоэфире шла проверка связи, а зона сообщений экстренного ручного набора пустовала.
Ян Треско посмотрел в окно на соседний самолёт. В кабине пилота Катя настраивала датчики. Её острый подбородок и вздёрнутый носик подсвечивались зелёно-голубыми сенсорными экранами и мини-голограммами.
Ян отправил ей сообщение по обособленной линии: «Ты такая секси».
Она бросила короткий взгляд на панель сообщений, затем вернулась к настройке приборов.
«Экстренные ситуации тебе к лицу!» - отправил второе.
Она сжала губы, подавив улыбку. Ян готов был поклясться, что заметил это с расстояния. И шепнул:
- Хвала Свифту-мать-его-Туттлю.

Скрытый текст - 35:

33.
Ярко-освещённый капитанский мостик «Ареса-16», а также прилегающие к нему отсеки центра управления крейсером пребывали в напряжённой рабочей тишине. Присутствие командира в верхней кормовой части корабля отнюдь не поднимало боевой дух подчинённых, скорее наоборот – вселяло праведный страх. Молчали караульные, старательно вытягиваясь по стойке «смирно». Молчали наблюдатели у экранов, лишь изредка перешёптывались, да и то по делу. Молчали офицеры, нервно переминаясь на своих местах и опасаясь за проступки подопечных. Само собой, молчали роботы, тихо лавируя между застывшими фигурами людей.
Суровый, как сама Смерть, Бристл вышагивал по отполированному до блеска полу смотровой площадки в стандартной темно-синей форме, сцепив руки за спиной и чуть наклонившись вперёд. Роботы-помощники, покорной свитой следовавшие за капитаном, развернули вокруг него голографические панели. Основные экраны и прозрачные стены показывали комету на фоне Земли. Сбоку появлялись цифры – скорость объекта, расстояние до него и до Земли, его размеры, состав пород. Вычерчивались возможные траектории осколков. Оценивались последствия. Точность данных сильно страдала, но даже со скидкой на большие погрешности – возможный результат не сулил ничего хорошего.
«Арес-16» сохранял относительный покой, практически не двигаясь в пространстве. Его медленно тащило вбок по дальней орбите планеты. Турбинные сопла прятались под «пузом» корабля, двигатели не работали, но были приведены в режим боевой готовности, которую объявили по всему судну. С военной точки зрения «Арес-16» походил на хищника, притаившегося неподалёку от добычи и ждущего подходящего момента для прыжка.
Комета отдалялась. Осколки входили в атмосферу, объятые гигантским пламенем. Издалека они не представляли ничего особенного, да и на фоне Земли – не верилось, что комета способна как-то навредить гиганту.
- Мы должны ударить по ним из всех орудий! – шепнул один солдат другому перед мониторами наблюдения за объектом.
- Бристл тянет с приказом! – шепнул в ответ другой, косясь на грозную фигуру капитана.
- Он сам ждёт приказа! – пояснил третий. Солдаты глянули в сторону связистов. Вспотевшие новобранцы усердно пялились в свои экраны. Один из парней почувствовал взгляды товарищей, обернулся, развёл руками. Приказов от командования всё ещё не было.
- Мы ведь можем уничтожить осколки! – шипел первый. – Мы должны это сделать! Барьер промахнулся, НАСА выбыло из игры! Кроме нас, рядом никого нет!
- Ш-ш! – поднял ко рту палец один из солдат. Это напоминало отрезвляющую оплеуху. На время вернулась полная тишина. Все знали, какой бывает в ярости Бристл, если ему не нравится поведение членов его команды.
Большинство солдат было одето в форму синих тонов, только офицеры – голубого цвета. На наплечных дисплеях у каждого отображались погоны, а также обозначения КНКУ и Звёздного Флота. Крейсер «Арес-16», как и другие «Аресы», являлся основной силой японско-китайского объединённых космических сил. Японцы изобретали, китайцы собирали, а лучшим солдатам обоих государств – предоставлялись посты на самых огромных и самых мощных кораблях человечества.
- Мхе… - кашлянул Бристл, остановился, с отчётливым хрустом почесал бритый подбородок, вернул руку за спину, продолжил патрулирование.
В век космической экспансии служба на звёздном крейсере была не только престижна, но и необходима. Впрочем, так, наверное, считали все азиаты, кроме тех, кто служил под началом у былого ветерана Российско-Китайского Конфликта. Вера у всех членов команды «Ареса-16» утрачивалась ещё в первые дни службы.
- К чёрту Бристла! – повысил громкость шёпота младший сержант, отвечавший в свою смену за готовность главных орудий «Ареса-16». – К чёрту Звёздный Флот и КНКУ! Мы должны стрелять! Лучше нарушить приказ, чем…
Окружающие солдаты посмотрели на него, как на умалишённого.
- Нарушить приказ? – почти крикнул на него один из старших по званию. – Ты знаешь, что с тобой потом Бристл сделает?
Младший сержант нервно кусал губу. Слова застряли в горле. Шутки шутками, а Бристл и вправду был местным иродом. У него имелось столько наград, а в Китае так сильно боролись с перенаселением… да… Бристла никто бы не снял с поста за убийство одного из подчинённых. Не говоря уже о более серьёзных мерах.
Но осколки кометы падали, часы тикали. Числа, описывающие расстояние до поверхности планеты, хоть и безбожно врали, но быстро уменьшались.
- «Гераклит» далеко! – не унимался младший сержант. - Другие «Аресы» тоже не успеют! Есть только мы!
- Нет приказа – значит, сиди и молчи!
- Он дело говорит! – поддержал другой, постукивая пальцами по сенсорной клавиатуре. – Скорее всего, осколки упадут в Гималаях. Это почти наш дом.
- Почти Китай, - вздохнул ещё кто-то.
- Почти Тибет, - покачал головой один из радистов.
- Корея, Япония, Индонезия.… Всё недалеко! Мы должны что-то предпринять, раз другие растерялись.
- Нельзя без приказа! – процедил старшина.
- Там мои родные! – потупил взгляд сержант. – И ваши, наверное…
От панели сообщений донеслись взволнованные голоса связистов. Все повернулись в их сторону.
- Ждать! – раздосадовано провозгласил один из парней. Лицо его, как и у остальных, было напряжено: брови у переносицы, лоб в поту.
- Приказано ждать! – пропел старшина, поправляя фуражку.
- Ждать? Ждать взрывов? – сержант почти рвал на себе волосы.
- Китайская авиация на подходе! – сообщил один из радистов, почти выкрикнув. – Без ядерных ракет.
- Без ядерок? Чем они собрались сбивать метеориты?
- Мхе! – призвал к порядку Бристл с мостика.
- Русские тоже скоро будут! – тихим голосом добавил радист. – «Альфа-воздух», девять единиц. Сканер не находит у них бомб, только реактивные ракеты радиуса М-1.
- Старые знакомые. – Старшина скривился, подойдя к радисту.
- «Единичками» палить будут! – схватился за лицо сержант. – Они там что, берёзы сажать собрались?
- Цыц! – рявкнул старшина.
Солдаты замолчали и выпрямились. Все почувствовали тяжёлый взгляд Бристла.
Чуть вздыхая, грузный капитан спустился по ступенькам в «полустенки» - отсеки управления и связи на носу крейсера.
- Что за непорядок? – спросил он старшину. Последний побелел и потерял дар речи, захлопал, как рыба ртом. Словно Дарт Вейдер душил его Силой.
- Капитан! – вскочил младший сержант, отдавая рукой честь. – Разрешите высказаться!
- Мхе… - сказал Бристл, медленно переводя взгляд на молодого военного.
Расценив это, как согласие, парень продолжил, глядя в пол:
- Мы считаем, что вероятные последствия… удара по планете… намного страшнее в нынешней перспективе, чем… э-э… гнев штаба… в случае, если мы нарушим… э-э… приказ.
Бристл подошёл к солдату вплотную, шумно раздувая ноздри. Младший сержант отвернулся от бычьего дыхания, собрал остатки смелости и выпалил:
- Мы не НАСА. Мы не промахнёмся. И не будет жертв среди…
- Довольно! – прорычал капитан. – В допросную, живо.
Допросной он фактически называл свой кабинет, где вёл переговоры. Почти каждый солдат рано или поздно попадал туда. И выходил оттуда в не самом лучшем настроении. Для младшего сержанта – это был первое «свидание» с Бристлом.
Они остались вдвоём. Капитан курил. На столе он развернул электронные документы, листал досье на младшего сержанта. Жертва притихла, напуганная уединением с очень нехорошим человеком. Тем не менее, солдат поглядывал на боковую стену, куда в лаконичной форме поступала вся важная информация из отсека управления и связи. В первую очередь она предназначалась для капитана.
- Зак Кепеш, - прочитал Бристл. – Двадцать два года. Служит на корабле с две тысячи двадцать четвёртого. А в армию пошёл в двадцать втором. – Тут Бристл удивлённо поднял брови: - Добровольцем!
Младший сержант кивнул, закусив губы. Подкралась мысль о возможном повышении. Другая мысль – о том, как Бристл ценит смелость – подкрепила первую. Но капитан продолжил, переворачивая страницу:
- Весь твой послужной список уместится на моём мизинце. Мхе…
Грёзы о повышении развеялись, как сигаретный дым.
- Посмотрим дальше. Список нарушений. Привлекался к ответственности по статьям…. – протянул Бристл, затягиваясь. - О, нарушение корабельного Устава!
Зак вспомнил, как безуспешно пытался покрывать товарища, прозевавшего своё дежурство. Заку сделали выговор и применили штрафные санкции, а его товарища с позором отстранили, понизив в звании до рядового и отправив служить в Монголию.
- Мхе… Нарушение Кодекса Звёздного Флота.
Зак вспомнил, как год назад Бристл отправил жалобу на весь основной состав «Ареса-16» за неповиновение приказам. Экипаж всего лишь собрался в кают-компании, чтобы посмотреть борьбу за Кубок Мира по футболу. Большинство дежурных тогда втайне от офицеров покинули свои посты. И только один капитан во всём Звёздном флоте мог проснуться в четыре часа утра по корабельному времени, чтобы проверить добросовестность подчинённых. Досталось всем.
- Нарушение Уголовного Кодекса КНКУ… - Бристл поднял голову и всмотрелся в солдата. – У тебя список нарушений побольше списка заслуг будет, а?
- Это… Это было в юности! – не выдержал Зак, подняв руки и досадно усмехнувшись. – Я был несмышленым маленьким…
Бристл уже нажал на кнопку «Подробнее». Зачитал возникший текст:
- Двадцать первое мая две тысячи девятнадцатого года. Зак Кепеш угнал плавучий дом отчима. Был пойман на следующий день морской полицией. – Бристл посмотрел на Зака, подняв бровь. – Любишь похищать транспортные средства? Я смотрю, ты парень – не промах.
- Я… Вы не понимаете! – усмехнулся Зак. – Там долгая история… Поверьте, там всё очень…
- Не желаешь кофе? – Бристл поднялся из-за стола.
- Ч-что? Кофе? – растерянно заморгал Зак. - Нет. Нет, пожалуй.
- Мхе… Я бы хотел поговорить с тобой начистоту, Зак Кепеш. – Бристл взял появившийся стакан из ниши в стене. – «Арес»! Выключи камеры в допросной. Нам нужно поговорить наедине.
На боковом экране появился значок с перечёркнутой надписью «запись».
- Послушайте, - начал Зак, сосредоточено потирая переносицу. – Осколки кометы скоро врежутся в Землю. А после промашки с Индией все боятся применять тяжёлое вооружение! Но если мы ударим с нашей позиции, пока ещё есть время…
- Считаешь себя умником? – Бристл присел на край стола, одной рукой снял фуражку и отложил её в сторону. В другой он держал чашку, из которой поднимался пар.
- Что? Умником? Нет. У меня даже нет высшего образования… Я просто говорю, что…
- Ты считаешь себя умником. – Бристл убрал окурок в возникшую на столе пепельницу. – Мхе… Ты считаешь себя самым умным засранцем на борту.
- Сэр! – воскликнул Зак, улыбнувшись и подняв руки в знаке примирения. – Я совершенно не считаю себя умником. Я просто предложил план действий. Мысли вслух. Вдруг вам было бы интересно услышать мнение своих…
- Я не вижу причин, почему ты считаешь себя умнее других.
Бристл поднял чашку над головой.
И медленно перевернул её, опрокинул на себя.
Горячий кофе полился на его лоб, на его плечи, на его лицо. Рука с чашкой затряслась, а пальцы другой до скрипа сжали край стола. Стол тоже затрясся.
- Твою мать! – отдёрнулся Зак, подскакивая.
- Мхе... – простонал Бристл, раскрывая рот в болезненном оскале. Судорога свела его шею, заставив повернуть голову вбок.
- Мать моя женщина! – воскликнул младший сержант, пятясь к стене.
- Мхе… - Бристл отбросил пластмассовую чашку, поднялся на шатающиеся ноги. Кофе всё ещё стекал по мундиру, по медалям, капал на пол, образуя лужицы.
- Капитан! – позвал его Зак, нервно щупая собственные губы. – Оу, чёрт… Сейчас я кого-нибудь позову…
Зак двинулся к двери, но Бристл неожиданно помчался на него, с грохотом переворачивая стул, подвернувшийся под ноги. Прижал младшего сержанта к стене, держа за ворот формы. От его раскрасневшегося лица шёл пар, тянуло жаром.
- Плеснул в меня кипятком? – взревел он, чуть разлепляя воспалённые веки. – Сосунок!
Он размахнулся и врезал кулаком по лицу Зака. Тот в страхе отдёрнулся, поэтому удар получился скользящим, но этого хватило, чтобы больно резануть по правому уху. Из края его раковины тотчас стрельнули на стену капли крови.
- Чёрт! – крикнул Зак, пытаясь оттолкнуть капитана. С большим успехом можно было пытаться отодвинуть бегемота.
Второй мощный удар пришёлся уже точно в цель. В бровь и частично в глаз. Зака откинуло на стену, он съехал по ней также быстро, как кровь заполнила его лицо. Бристл отбросил в сторону оторванный кусок формы с пуговицами, оставшийся в левой руке. Рыча, склонился над Заком, снова поставил его на ноги. Опять ударил. Сначала под дых. Зак закашлялся. Потом ещё раз по лицу – ломая нос и скулу. Младший сержант встретился с полом, награждая себя ещё одним переломом носа. Вспышки боли не давали ему потерять сознание – он начал негромко завывать. Кровь растекалась по полу. Парень задёргал руками и ногами, пытаясь одновременно встать и защититься от повторного нападения.
- Умник тут нашёлся! – шипел Бристл, вытирая лицо рукавом. – И кого только старшина назначил сержантом?
Он намеренно наступил на пальцы руки Зака сапогом. Тот, наконец, закричал в полный голос. Его могли слышать только Бристл и корабельный «чёрный ящик». Стены «допросной» знавали крики погромче.
- Ты забыл, что такое приказ, юнга? – заорал на Зака капитан.
Другой ногой тот наступил на затылок солдата, вминая его лицо в пол. Окончательно раздавливая нос и частично заглушая вопль. Зак фыркал, брызгая кровью во все стороны. Но подняться или даже повернуться не мог.
На секунду капитан перенёс всю тяжесть своего тела на ногу, которой стоял на голове бедняги, потом сделал шаг в сторону двери, открыл её и крикнул:
- Часовые! Бегом сюда!
Несколько караульных появились из коридора в проёме двери. Им это было не впервой. Они здесь часто дежурили. На лицах – будничная сосредоточенность и капелька страха. Бристла, наверное, боялась даже собственная кровать.
- Убрать ублюдка в лазарет! Сменить погоны! Оформить отчёт о нападении на капитана! Бегом!
- О, господи! Сэр! - Солдаты уставились на лицо капитана. Кожа во многих местах сморщилась, надорвалась, образуя кровавые пятна. – Вам тоже нужна медицинская помощь! Позвать медика?
- Успеется! - махнул рукой Бристл, вытирая лицо платком. – До медкапсулы сам доберусь. Бывало и похуже.
Часовые утащили мычащего Зака Кепеша, оставляя по полу кровавые разводы. Бристл положил платок на лицо, запрокинув голову. Дрожащими окровавленными пальцами запалил новую сигарету.
- И чтобы блестело тут всё! – крикнул он вдогонку. Затянулся.