|
Пожалуй, тут я не соглашусь с Робином Пэком.
Его тезис заключается в том, что фэнтези -- это чистый антураж, и ничего больше, этическую дилемму, как непременную основу сюжета любого фэнтезийного произведения (и фундаментальное свойство фэнтези) он отрицает.
Ну, что же, даже если взять Мартина, то приходится признать, что там действительно нет открытой этической назидательности "что такое хорошо, и что такое плохо". Однако же, фэнтези ушла от прямой назидательности к более тонким методам уже лет тридцать назад, и при этом всё равно осталась этической литературой.
Если же вернуться напрямую к Мартину, то первое, на что я бы обратил внимание: Эпопея ещё не дописана, финальные награда за порок и наказание за добродетель ещё не распределены, и поэтому говорить о принципиальной неэтичности сюжета пока рано. Книга ещё не дописана (и пока даже не ясно, будет ли она дописана вообще), сюжет ещё не закончен, и обсуждать пока по большому счёту нечего.
Далее, даже если ориентироваться строго на то, что есть, то этика в мартиновских построениях всё равно присутствует. Героев всё равно беспокоит стремление поступать хорошо и правильно, вместе с ними "правильность" или "неправильность" (а, точнее, этичность и неэтичность) их поступков беспокоит читателя. Это один из главных источников популярности мартиновской эпопеи: читатели гневаются на подлости и сочувствуют благородству.
Стало быть, и у Мартина есть этика, и у Мартина она играет заметную роль, хотя и меньшую, чем в большинстве фэнтезийных произведений. Ну, так и магии и сверхъестественных существ у Мартина меньше, чем в среднем в фэнтези. И самого фэнтези у Мартина тоже меньше.
|