В этот момент поле боя стало стремительно расчищаться. Пока Теодор накладывал на себя защитные заклинания (прочитать заклинание ему удалось), а Джон и раненый им великан лечились каждый на свой лад, бариаур, тоже уже основательно потрёпанный, внезапно сменил тактику. Оставив попытки добить гиганта у хаты, он развернулся и с разгона пронзил копьём того из великанов, который атаковал дварфа. Врага он убил, но копьё, разумеется, потерял. А вместе с ним и боевой дух. Взвалив находящегося при последнем издыхании товарища на спину, четвероногий ломанул в кусты.
Последним из Избранных наубёг пошёл Пьер, с треском вылетев из кустов, он ушёл от преследующего его мечника в невидимость. Мечник же, бросив недобитому бариауром великану бутылку лечебного зелья, потянул из саадака лук.
В центре против троих великанов остались пытающийся наложить на себя руки (в позитивном смысле) Элиат, пытающийся в негативном смысле наложить руки на противника Домициан, и упорствующий в намерении нанести смертельный удар Зигбель.
Вампирическое прикосновение Домициана удалось удивительно хорошо, - тифлинг не только значительно ослабил противника, но и основательно поправил собственное здоровье. Что помогло ему не умереть под ударами двух алебард совсем уж наглухо. Обескровленный им великан стал отступать, шаря по карманам зелья. Но второй противник, в отличие от Домициана чувствовал себя достаточно хорошо.
С Зигбелем же произошли странные вещи. Ему удалось нанести тот самый сокрушительный удар, внезапно подействовал яд, а самое главное, его противник необъяснимым образом подвернулся под алебарду товарища. От чего и скончался окончательно. Тем не менее, и сам рейнджер был теперь близок к этому состоянию. Считать ли это невезением или удачей, осталось загадкой.
Теперь в центре остался лишь один активный противник, но и противостоять ему с некоторыми шансами на выживание мог лишь Элиат.
Ещё двое великанов нервно лечились у хаты. Но там же был и обычных человеческих размеров лучник, натягивающий тетиву. Какая-то подозрительная активность мерещилась и в дверном проёме избушки.
Последний из врагов, поправив здоровье, снова ринулся на Теодора.