[Snake_Fightin]

Лицо человека, встретившего их императорской миной, удивляло. Секунды спустя Казнённый понял чем. Человек, полуобернувшийся к ним из глубокого кресла, носил на себе признаки и зрелости и старости. Наконец, Казнённый сообразил что к чему - кресло, где человек сидел, было установлено перед артистическим гримёрным столиком с большим зеркалом, им его освещaли шесть лапм.
-- Ммм, - пробормотал хозяин комнаты, - не удостоив гостей приветствием. Ммм... - Он почесал накладную бороду с таким удовольствием, будто подумал о чём-то очень вкусном. -- А представьте, - начал он, обращаясь видимо к голему, - представьте что вы стоите на газоне. И вас хорошо видно. Вы ведь быстро учитесь, сможете кривляться интересно, изображать дискобола, или, я не знаю, - лорда-мэра? И вот стоите вы на газоне и вас хорошо видно, а в это время вокруг в толпе орудуют мои ребятки.
Хозяин комнаты медленно, будто игрушка с закончившемся заводом поднялся из кресла, пошатываясь и вихляя приблизился к серву, и вдруг с неожиданной ловкость расправил мнимый горб и с силой потряс кованную руку гостя:
-- Пятнадцать процентов! Профсоюз! Ну-же! Ну! Что вы молчите? Хотите двадцать? Таки я дам вам двадцать, но знайте, что смерть моих малюток от голода будет лежать на вашей совести! Согласны?! Ну что же вы молчите?! Хотите тридцать? Но вы же знаете, что я не могу дать вам тридцать процентов, так я потеряю весь гешефт! Хорошо, я дам вам тридцать. Вы ограбили меня, совсем ограбили. Вы только поглядите на это, средь бела дня грабят и убивают. Режут без ножа! Согласны?
-- Сеньор, как бы выгодно не было ваше предложение, - Перехватил инициативу Казнённый, - но сейчас мы заняты совершенно другим делом, которому вынуждены посвятить всё своё время.
И Казнённый расказал о необходимости пробраться в стан пиратов.
Старый Моисей выслушал его, наклонив голову, нахмурив брови, запахнувшись в длинную серую рванину, как король Лир в плащ.
-- Хорошо, я помогу вам. Не знаю, стоит ли ваше дело того, чтоб отказываться от моего маленького бизнеса, но ладно, будь что будет.
Сбросив тряпьё, он зашагал в входной двери так решительно, что голем отодвинулся и дал пройти. На балконе галереи, под ярким светом дождливого дня Старый Моисей выглядел цирковым акробатом на пенсии, мускулистым человеком с подтянутой осанкой, пружинистой походкой, и лет, отсилы, пятидесяти.
Он схватил одиноко стоящую в пустом ведре швабру, и постучал рукоятью в пол галереи этажём выше. Нет ответа. Ещё через три-четыре серии ударов послышался наконец-то неодовольный бурчащий голос, судя по тембру женский.
Очевидно, его обладательница свесилась со своих перил вниз, потому что Моисей положил швабру и задрал голову вверх.
Однако, переговоры в первые полчаса не были особо успешными, по обрывкам фраз Казнённый понял, что собеседница мнимого старца пеняет на какие прежние обиды и размолвки.
Наконец артисто де грандэ не выдержал и повысил голос:
-- Сара, у тебя есть сердце, или у тебя нет сердца?
Что-то в последовавшем через минуту ответе обнадёжило его, потому что циркач глянул на гостей и сказал:
-- Вот и хорошо. Поднимаемся к ней.