Костёр выплюнул в небо очередное облако искр, ненадолго осветив поляну.
У огня, сидит девчушка лет семнадцати, кутаясь в длинный жилет из лисьих шкур, Соломенно – вьющиеся рыжие волосы обрамляют бледное личико, скромно помеченное веснушками. Острый, чуть вздёрнутый носик и некая «детскость» лица резко контрастируют с настороженным острым взглядом глаз цвета стали.
В трёх метрах от края поляны хрустнула ветка. Рука рыжей потянулась к поясу. Между деревьями двухметровый дождевой червь. На курносом лице мелькнула улыбка, рука легла обратно на колено.
- Да, дождевые черви милые создания, - раздался хриплый надтреснутый голос у неё за плечом.
В один миг девушка оказалась по другую сторону костра. В миниатюрной ладошке лежала рукоять причудливого оружия, напоминающего и акинак, и топор. Мелькнувший в глазах испуг сменился лёгким недоумением, левая рука потянулась к краю жилетки.
- Закон костра свят, рыжая.
Девушка, чуть поколебавшись, выпрямилась.
Из леса вышел высокий старик. Длинные волнистые волосы спадают на плечи, серебряной лавиной опускаются ниже лопаток. Плотно сжатые губы заключены в аккуратную рамку эспаньолки.
Серые камуфляжные штаны заправлены в высокие берцы, поверх камуфляжной куртки с закатанными рукавами одет длинный кожаный плащ с отрезанными рукавами. Из-за спины выглядывает воронёное дуло винтовки. На плече серой полосой лежит лямка рюкзака.
Незнакомец вытащил из бревна, которое держал в руках, два тонких метательных ножа.
- «Иглы» из двухсоток, ярта из монолитного куска арматуры, серьга в виде кинжала… - Старик сел у костра. - Ты из племени Аргаса?
Рыжая приняла из протянутой руки метательные ножи.
- Да, вождь – мой дядя. А ты кто?
Рассмотрев поближе странного путника, девушка поняла, что впечатление было обманчиво. Возраст собеседника угадать было сложно: на внешность ему могло быть от сорока до шестидесяти. Лицо покрыто сеткой неглубоких морщин, волосы седые, но не поредевшие. А глаза цвета серебра живые, внутри полыхает пламя, способное как согреть, так и сжечь дотла…
Старик скупо улыбнулся и положил винтовку справа от себя.
- Моё имя ничего тебе не скажет, дочь Бера. Я Охотник.
- Я тоже охотница, и что?
Путник улыбнулся.
- Ты не прошла посвящения. Ты не охотница.
- С чего ты взял?!
- Раскраска где?
- А я не на охоте! – заявила девушка и показала язык.
Охотник замолчал и уставился на кончик своего сапога.
- Прости, не подумал. – Он посмотрел ей в глаза. – Я сам не охотник. Охотник – это моё прозвище.
Маленькая охотница на миг прищурилась.
- Тот самый?
- Тот самый.
Выразительные глаза цвета стали расширились от удивления. И отец, одноглазый суровый воин по имени Бер, и дядя Кремень, страшный и глупый на вид, но очень добрый и мудрый вождь племени Аргаса рассказывали ей про Охотника, великого воина и друга племени.
- Я представляла тебя другим…
- Каким?
- Ну… не знаю.
- Огромного роста, молодой и в плечах косая сажень?
Кончики её ушей заалели.
- Ну да…
- Я был таким когда-то, - улыбка исчезла с его лица. – Давно. Наверно, до твоего рождения.
- Старость?
- Нет. Рана.
Она замолчала. Мужчины не любят, когда им напоминают о старых поражениях.
Тишину прервал путник.
- Твой отец называет тебя Лисичкой, а вот имени твоего он так и не сказал. Как величать тебя?
- Соня.
Охотник расхохотался.
- Рыжая Соня?
- ничего смешного в моём имени нет! – насупилась девчушка.
- Кому как! – Седой продолжал посмеиваться. – Не обижайся, ты не застала Старый Мир… Спроси у отца, почему он так тебя так нарёк.
Рыжая охотница замолчала, посмотрела на проглядывающую сквозь кроны луну.
- Скоро полночь…
- И что?
- Жду.
- Зачем?
- Хочу… - она осеклась. – А что ты здесь делаешь?
- Вспомнила! Мы тут уже полчаса сидим, а ты только поинтересовалась?
- Зачем ты здесь? – спросила Лиса уже более настороженно.
- Я шёл к вашей стоянке. А искать Цвет я не буду.
Соня вздрогнула.
- Откуда ты знаешь?..
- Поживи с моё… - Охотник наткнулся на вопрошающий взгляд. – Ну а что ещё может делать мечтательная семнадцатилетняя девушка в лесу, ночью в день солнцестояния?
- Охотится.
- Ты сама сказала, что ты не на охоте.
Они замолчали. Охотник подбросил в костёр полено, достал из кармана портсигар, достал папиросу и прикурил.
- Почему ты не будешь искать Цвет?
- Я его уже нашёл.
Лиса вскочила на ноги.
- Как? Где? Когда?
- Давно. Лет пятнадцать назад.
- А что с ним надо делать? – спросила маленькая охотница, садясь обратно. – А то в наших преданиях говорится, что Цвет папоротника дарит способность замечать невидимое, дарит волшебную силу, нужно только найти. А что с ним делать дальше, не говорится. Съесть его, что ли? Или сжечь? Или вообще сварить и выпить?
- Его нужно просто найти.
Охотник бросил окурок в костёр.
- Время приближается,- сказала Соня, вставая. – Последи за костром, ладно?
Охотница легко встала и ушла на другой край поляны.
Лиса вернулась, когда первые лучи солнца прорезали ночную тьму. Охотник сидел у костра, над огнём на двух вертелах медленно дожаривались птичьи тушки, пеклись две луковицы и грибы.
- Садись, чудо. Завтрак готов.
Соня подошла к нему вплотную.
- Ты специально меня отвлёк.
- Зачем мне это? – Седой странник аккуратно снял вертела и положил их на приготовленный лист лопуха.
- Вот и я спрашиваю, зачем?! Тебе жалко было? – Она смотрела на мужчину сверху вниз. – Сам нашёл, значит, а мне не дал!
- Ты ушла до полуночи. Может уснула или проспустила момент?
- Ах ты гад! – Лиса пнула его в бедро. – Я целый день готовилась, как дурра сидела всю ночь у этого веника, а ты ещё издеваешься? Мало того…
Охотник поднял на неё глаза.
- Не истери.
Соня хотела ещё раз его пнуть, но нарвалась на ледяной колючий взгляд светлых глаз.
- Не истери, - повторил Охотник и показал пальцем на землю. – Садись завтракать.
Сдержав ругательство, рыжая охотница опустилась на землю. От вертела с птичьей тушкой шёл умопомрачительный запах, печёная луковица соблазнительно истекала соком. Как-то само собой вспомнилось, что не ела с утра, почти сутки. Да и пить тоже захотелось – а в котелке темнеет какой-то отвар, что пахнет так маняще. Желудок взвыл от голода и начал бросаться на рёбра.
Мясо оказалось потрясающе нежным. Сок с луковицы тёк по подбородку, Соня стирала его повязкой на руке, пыталась есть аккуратно – но не получалось.
- Никогда не ела такую вкуснятину… Ты точно не мешал мне?
- Точно. – Путник кинул кости в кусты – зверью тоже лакомится надо – и достал папиросу. – Ты просто не нашла цвет.
- Знаю. Ты прости, я просто уже третий год пытаюсь найти его. Расстроилась, вот и накричала.
- Понимаю. – Охотник выпустил длинную струю вонючего дыма.
- Может, я делаю что-то не то? Ты же нашёл цветок.
- Я не находил цветок.
В стальных глазах мелькнула обида.
- Ты же сам сказал, что нашёл!
- Я такого не говорил.
В глазах начали закипать слёзы.
- Не ври! Ты мне сказал, что нашёл цветок пятнадцать лет назад!
- Не цветок. Цвет.
Обида сменилась недоумением.
- А разве это не одно и то же?
- Конечно нет. Папоротник не цветёт. Цветка папоротника не существует.
- Ничего не понимаю…
Окурок кувырком полетел в костёр.
- Миф врёт. Ты не получишь способность видеть невидимое, не обретёшь колдовские способности и не сможешь распознавать ложь, если найдёшь Цвет.
- Я совсем запуталась… Сначала ты сказал, что нашёл Цвет, потом сказал, что его нет, сейчас говоришь так, будто он есть. И не врёшь вроде.
- Не вру. Что бы найти Цвет папоротника, надо уметь видеть истину и замечать сокрытое.
- То есть я никогда его не найду?
Охотник невесело усмехнулся.
-Если будешь всю жизнь сидеть в ожидании чуда, в предвкушении того, что какое-то волшебство тебе таст колдовскую силу, то нет.
Прекрасное детское личико помрачнело.
- Но как же?..
Седой встал.
- Идём, я покажу тебе цвет.
Лиса чуть не подпрыгнула, и вперёд Охотника побежала к раскидистому кусту.
Странник присел на корточки, взял в руку лист и перевернул его тыльной стороной вверх.
- Папоротники – одни из древнейших растений нашего мира. Они появились в те времена, когда людей на планете ещё не было.
- До Гнева богов?
- То, что ты назвала Гневом богов, было сорок лет назад. А папоротники появились за четыреста миллионов лет до нас с тобой.
- Быть того не может!
- Может. Не перебивай. В те времена растения ещё не цвели. Они размножались спорами, как грибы.
- Это как? – усмехнулась Соня. - Спорили, что ли?
- У папоротника споры падают с тыльной стороны листочков. Споры – вид семян, похожий на пыль.
- А, знаю! Грибы-дождевики выплёвывают вонючие тучи какой-то пыли!
- Да, ваш волхв Самотёк неплохо тебя учит, - почему-то с усмешкой сказал Охотник. – а он не говорил тебе, что раньше дождевики были меньше твоего кулачка?
- Эти двухметровые монстры?
- Они самые.
Соня задумалась.
- А в чём тогда суть этого придания о цвете папоротника?
- Суть в том, что умение видеть сокрытое можно получить самому, а нашедший цвет папоротника, то есть нашедший невидимое, просто подтверждает для себя своё умение.
- А колдовская сила?
- Способность видеть то, чего не видят остальные – уже сродни колдовству. Только это называется умением.
Лиса задумалась.
Они шли через лес в сторону стоянки племени, когда Охотник попросил остановиться.
- Здесь я сверну. Мне нужно идти дальше.
- Ты же шёл к нам?
- Верно. Но я встретил тебя. Ты сама передашь мои слова дяде.
- А ты куда пойдёшь?
- Мне нужно в Тамбовскую общину к Ратибору.
- Это где?
- Далеко. За Хребтом. Передай дяде, что Серые очистили город в трёх неделях пути на юг. Они дождутся вас, после чего город будет вашим.
- А с чего он мне поверит?
- Расскажи ему про Цвет. Он поймёт. И, кстати, пусть сменит волхва. – Охотник грустно улыбнулся, посмотрел на небо, потом на запад. – Прощай, Лисичка.
Он сделал два шага в сторону, но Соня схватила его за плечо.
- Что значит «прощай»? Ты больше не придёшь?
- Скорее всего, нет. Да и зачем?
- Но ты столько мне рассказал, столькому научил…
- Учись видеть сокрытое. Научишься большему.
Охотник снял её руку с плеча и пошёл на запад.
На глазах Сони выступили слёзы. В голове звучало «Прощай, Лисичка!», плечо жгло от прикосновения ладони.
«Самонадеянный олень! Сам будто всё видит!»
14.06.2012.