[Gasparo]

Арбалетов и метательного оружия вообще ни у кого из Избранных не оказалось. Зато его было много у нападавших. Болты полетели сразу с двух сторон. Из кустов у избушки часто стреляли лучники.
Далее – сразу после «ах ты ж…» - события развивались очень быстро. Так и не отдав никаких указаний, гитьянки исчез, после чего сразу же образовался в гуще гномов-близнецов у сторожки. Порочный сатир, крикнув «Атас» тоже ломанул в ту сторону, растаяв в воздухе на полшаге. Бариаур с копьём на перевес ринулся налево, между двумя великанами, - туда, где присели вражеские арбалетчики. Дварф никуда исчезать не стал, а вместо этого расхохотался диким смехом и ударил себя могучим кулаком в грудь, прямо по фракционному дракону, чем и произвёл гром. Гром в свою очередь произвёл молнию, шарахнувшую одного из наступающих гигантов так, что тот сел.
Гитьянки тем временем зарубил одним круговым взмахом сразу шестерых гномов, в результате чего, они полопались как пузыри и пропали. Но на седьмом клинок остановился с бессильным звоном. Этот гном левой рукой показал средний палец врагу, а из указательного правой пустил фаербол в гущу мешкающих.
Если бы в Фортуната, Домициана, Джона, Элиата и Зигбеля часто метали фаерболы, то герои легко определили бы, что шар вышел так себе – на троечку. Ловкий Фортунат и невезучий Зигбель, вообще, сумели уклониться от потоков пламени и комьев земли. Остальных, включая дворфа, только раскидало, изрядно подпалив. Настолько изрядно, что почувствовал это не только бесчувственный Элиат, но и огнестойкий Домициан.
Что же касается стрел, то две из них, предсказуемо не причинив вреда, угодили в Джона, одна – не менее предсказуемо вред причинив – в Фортуната. И ещё две дварфа, когда тот, вскочив на ноги, с топором и совершенно нецензурным рёвом ринулся на ударенного молнией великана.