[Леди N.]

Многих мужчин доводят до предынфарктного состоянии женские слезы. Потому что - ну что делать с этим рыдающим существом? Я понимаю таких мужчин. Потому что понятия не имею, что делать с плачущими и мужчинами и женщинами. Мои слезы давно выжег огонь, а если и плакала я в детстве, то уже не помню этого. Поэтому всегда стараюсь избегать таких ситуаций.
Даниэль плакал, и я впала на пару секунд в замешательство. Не умею я утешать. Ну не по головке же его гладить?
- Дети просто не знают, что такое смерть, Даниэль. Поэтому тебя не а что себя корить, - я постаралась смягчить хрипотцу в голосе, всегда заметную, когда я говорю тихо. - А для чего и зачем мы живем... Всё равно. Ради себя. Ради каждого прожитого мига. Ради этого парка. Не было бы в нем смыла, если бы мы не смогли его увидеть. Возможно, все мы придаем смысл существованию друг друга... Впрочем, я сама в это не верю.
Кто знает, что я еще бы наговорила, если не телефонный звонок. Выхватив аппарат из сумочки как кинжал и, потрепав Даниэля по плечу, я в несколько шагов взбежала на пригорок и только тогда посмотрела кто мой предполагаемый абонент.
Япппонские жучки и богомолы!
Впрочем, чем быстрее, тем лучше.
- Я слушаю тебя.
"А знаешь, Этель, ведь ты не вернешься. Я понял".
- Да.
Я была неспособна врать ему на прямые вопросы.
"Ты полюбила другого?"
- Нет.
"Но тогда..."
- Нет.
Задушить надежду в этом голосе, не дать ей разрастаться.
В трубке была тишина. Потом:
"Куда мне выслать твои вещи?"
- Сожги их.
Опять пауза.
"Если тебе когда нибудь понадобится моя помощь..."
- Ты прости меня, - быстро сказала я. - И пообещай только одну вещь.
"Да".
-Постарайся быть счастливым.
Я нажала на "отбой", подумала и вовсе выключила телефон.
Постояла мгновение, откинув голову назад. Можно ли назвать меня бессердечной? Отчасти да. Мне не было жаль Даниэля, переживающего жуткую историю из своего детства. Потому что время не всегда лечит и есть вещи, воспоминания о которых всегда заставят сердце сжиматься в ком. И никто тебе не поможет. Твоя ноша тебе и нести. Слезы лишь выражение внутренней боли, дающие облегчение. Чего же тут жалеть? И не было жаль того человека, который еще недавно слушал гудки "отбоя" в своем телефоне. Пройдет какое-то количество времени, и он удалит мой номер и непременно будет счастлив. Я причинила ему боль не со зла. Но когда вопрос встал: его спокойствие или моё, я выбрала себя. И всегда выбирала.
И вот Даниэль, от которого мне не нужно убегать, потому что он точно знает что я из себя представляю. У нас может получиться взаимовыгодное существование. Я не люблю его, так это не беда. Он вроде бы любит, но и это не страшно. Завтра разлюбит он, послезавтра полюблю я... Нам может быть удобно друг с другом. Вот только ему всегда будет нужна поддержка. А мне всегда будет нужна надежность. И мы вряд ли способны дать это друг другу.
Сделка?
Ах ты ж, зараза!
Я размахнулась и бросила телефон так далеко, как только могла. Сгорел он еще в полете.
Глупое ребячество. Я никого не хотела утешать. Но я хотела чтобы кто-нибудь обнял меня.