[Gasparo]

Новый переход оказался легче предыдущих. Помогала магия. Не говоря уж о психологическом давлении постоянно грозящей провалиться опоры, только теперь все заметили, насколько проще шагать по плоскому льду. До этого, лёд прогибался, и идущим постоянно приходилось преодолевать небольшой, почти незаметный подъём. Но и он отнимал силы.
Впрочем, оценить новинку удалось не всем. Щит Волчонка не позволял ему воспользоваться защитной магией. Не сработало заклинание и на Боуля. Устойчивость к магии имеет свои недостатки.
Тем не менее, переход казался легче. Несмотря на санки, с плащами на полозьях катившиеся не так охотно.
Переход казался легче предыдущих поначалу. Ибо продолжался дольше. Настолько долго, что заклинания, защищающие от коварства льда, уж прекратили действие. А результата всё не было.
Пространство по-прежнему вело себя странно. Корабль, от которого они уходили, наконец, исчез. Пирамиды же приближаться не желали. Зато башня, видимо обиженная пренебрежением, показалась почти на одной линии с белой гребёнкой. Такие состав и взаимное расположение ориентиры, вероятно, нашли удовлетворительным, и довольно долго придерживались его, игнорируя попытки группы сократить дистанцию. Складывалось впечатление, что герои, просто, прокручивают ногами бесконечное полотно льда.
Они шли, минуя уже привычные полыньи, возле которых попадались всё те же серебристые рыбы, раковины аммонитов, отличающие неуместным здесь радужным перламутром, странные ракообразные, смахивающие на пауков, змеевидные, бесформенные, раздутые твари. Все – мертвые и замёрзшие.
Однажды им попалась трещина, - тонкая извилистая белая линия, тянущаяся, насколько хватает глаз. Однажды – крупный аммонит, вмёрзший в лёд золотистой шестифутовой спиралью панциря. Однажды Волчонок нашел собственную метку. Причём, из числа последних, которые он оставлял по пути к кораблю уже недалеко от цели.
Было и ещё одно странное происшествие за время пути. Набивая заплечны мешок промёрзшими дарами местного моря, Волчонок обнаружил некоторые несообразности в нём. Доска с надписью «319бис» исчезла. Следопыт не мог сказать, когда именно момент произошла пропажа, но не сомневался, что без магии здесь не обошлось. Он был слишком внимателен, чтобы просто так потерять крупный предмет. К тому же хранившийся в завязанном мешке.
Наконец, пирамиды и башня стали чуть ближе. Потом ещё чуть-чуть. И лишь убедившись, что путники вымотаны достаточно и, может быть, ещё немного и они откажутся от намерения без отдыха достичь хоть какой-то цели, - а такой исход грозил льду потерей возможности осуществлять изощренную пытку, - ориентиры, внезапно ринувшись навстречу с двух сторон, позволили себя рассмотреть.
Пирамиды оказались огромны. Справа от группы, ледяные горы – вернее всего, горы из чистого льда, - громоздились массивом мили в две в поперечнике и – кое-где - в добрые полмили высотой. Судя по оттенку, - лёд казался молочно-белым, а не прозрачно-голубым, - он был естественным. Остров на две части рассекала пропасть, на дне которой - о чудо! – виднелась широкая, ярдов пятьдесят-сто, - протока открытой воды. Уже с такого расстояния была заметна грандиозная арка, соединяющая бело-голубые горы над пропастью.
О размерах и природе башни, теперь уже сравнительно недалёкой, по-прежнему нельзя было судить с уверенностью. Видно стало лишь то, что она бела, как мел, и раздвоена на вершине.
Примерно в это же время появился и третий ориентир. Сзади, на противоположной от Пирамид и Башни стороне горизонта разгорелась голубая искра.