[Gasparo]

…Когда партия покидала место привала, большинство её участников посетило краткое видение. Появившись на некотором отдалении, обнажённая девушка явно эльфийской крови, торжествующе выставив четвёртый размер, приветливо помахала им рукой. Видение продолжалось лишь несколько мгновений, прежде чем девица рыбкой нырнула в полынью. Морозостойкую, довольную, совершенно неуместную в этом мире русалку видели все. Исключение составил Дэниел Фортескью, ничего не заметивший и, соответственно, никакого удовольствия не получивший.
Следующий переход оказался тяжелее предыдущего. Он продолжался дольше. Или так казалось. Но скорее всего, дольше. С одной стороны, группа двигалась медленнее. Отдых в условиях, комфортными которые не нашёл бы самый суровый первопроходец, восстановил силы отнюдь не до конца.
С другой стороны, цель начинала казаться достижимой. План гнул своё, путешественники своё, и план постепенно уступал. Пусть и не в главном. Башня, оставшаяся за спиной, некоторое время даже росла, но потом как-то быстро сникла и пропала из виду. Облачко же приближалось. Неохотно. Теперь уже совершенно точно можно было сказать, что пройденный путь в этом измерении не равняется произведению времени на скорость. А равняется глабрезу знает чему.
Но облачко всё-таки приближалось.
Собственно, в какой-то момент определение перестало подходить к объекту. Облачко он более не напоминал. Появились детали, оттенки. Ещё почти не различимые, ни во что узнаваемое не складывающиеся, но определённо указывающие на сложную структуру образования.
Менялся и лёд. Полыньи стали попадаться реже. Исчезли мёрзлые рыбы возле них. Во всяком случае, это касалось рыб съедобных на вид. Впрочем, не видно стало и уродливых, раздутых, многоногих или змеевидных тварей. Кое-где лёд был покрыт неглубокими царапинами, будто бы прорезанными чем-то острым и твёрдым. Округлые отверстия, пробитые чудовищами из-под воды, сменились длинными полосами, шириной около трёх футов. Для полыней и разломов края этих образований казались слишком уж ровными. Нов любом случае, полосы оказались старыми и насквозь промёрзшими, так что лёд в них не уступал прочностью основной части панциря этого плана. Он тоже мутнел, проминался и трещал под ногами, понуждая не медлить со следующим шагом.
Реже – чаще… Могло показаться, что борозд и полыней попадалось много. На самом деле, это было не так. Одну от другой отделали многие тысячи шагов. Но путники делали эти шаги. Потому что облачко становилось ближе, и уже нельзя было остановиться, так и не поняв, что же оно из себя представляет. Хотя, силы уходили, и их оставалось меньше, чем перед предыдущим привалом. Намного меньше.
Наконец, облачко сдалось. Оно превратилось в корабль. Тёмная полоса, отделяющая его от ледяной массы, оказалась не чёрным небом, а бурым деревянным бортом. Белая масса оказалась снегом и льдом, обильно покрывающим палубу. Ещё одна часть белого превратилась в дырявый обрывок паруса, в мёртвом воздухе плана бессильно свисающий с уцелевшей реи.
Подойдя ещё ближе, группа смогла различить, что вмерзший в лёд плана корабль является крупным, но явно торговым, судя по обводам корпуса, судном. А с реи свисает вовсе не дырявый парус, а белое знамя с изображением узкой чёрной ладони.