Глава 24.
Иерусалим. Заброшенный склад на окраине.
Рука еще болела. Хмурясь, Рене несколько раз сжал кулак – мышцы двигались нехотя, словно после сна. Ныл живот, куда попал коленом дюжий паломник, левый глаз совсем заплыл, сузив обзор. Напарнику тоже досталось - в свалке ему порвали рот и теперь Жак выглядел как тот смешной парень из фильма, Гуйнплен кажется.
На этот раз господин отказался их лечить. Хорошо хоть доставил на вертолете к месту следующего иссушения, строго наказав впредь не высовываться и терпеливо ждать. Будто они когда-то делали по-другому! Ну, покурили травки, ну погуляли немного, но ведь к назначенному времени успели! А то, что тряпки бабские сбросили, так их бы всё равно рассекретили, пусть уж глупые людишки сразу видят, с кем имеют дело. Мы – воины, пусть они боятся и трепещут. Да, именно так. Трепещут! Рене посмаковал пришедшее на ум слово и остался доволен. Трепещут так, как они перед господином.
Покосившееся здание было таким древним, что наверняка помнило еще крестоносцев. Под стенами громоздились кучи мусора, ворота давно рухнули и сквозь гнилые доски проросли чахлые кусты. Настороженно озираясь, големы вошли внутрь.
Под ногами хрустели обломки ящиков, прыскали испуганные крысы. Жак вляпался в кучу дерьма у входа и теперь приглушенно ругался. Это было невозможным, но тьма внутри склада сгустилась до такой степени, что с трудом справлялись даже очки истинного зрения. Вооружившись палкой и фонарем, Рене принялся раскидывать завалы. Жак бросился помогать.
За день они перелопатили груды мусора, кашляя от поднявшейся пыли. Несколько раз на големов самоотверженно бросались крысы, когда под очередной кучей обнаруживались их гнезда. Жак бранился как пьяный тролль и давил еще слепых крысят мощными подошвами гриндерсов, а Рене ухмылялся, глядя на перепачканные кровью и дерьмом ботинки напарника.
Заваленная прогнившими тюками, искомая плита нашлась у дальней стены склада. Обнаружил её со своей удачей Жак. На пыльной поверхности желтоватого камня виднелся полустертый крест – как и говорил господин. Рене принес ломы, големы поднатужились и отвалили тяжелый люк. Из открывшегося провала пахнуло плесенью. Рене вытер со лба пот и достал телефон:
- Господин, мы нашли проход. Ждем!
* * *
…Клод расстелил на столе кусок потемневшей кожи, на котором был изображен подробный план города. Среди мелких домиков выделялись строения с надписями: дворец Ирода, Амфитеатр, притвор Соломонов, Форум, купальня Силоам, а в левом верхнем углу холм – Голгофа. От последней уходила вбок пунктирная линия, явно нарисованная гораздо позже оригинала.
- Иерусалим неоднократно разрушали и перестраивали, но Старый город остался в своих границах, - сказал Вобер. – Когда храмовый комплекс стал единым целым, строители задумались: а что если он вновь подвергнется нападению неверных? Священники должны спастись сами и спасти христианские реликвии от уничтожения. Прямо за ротондой Воскресения, из часовни сиро-яковитов выкопали подземный ход, который протянулся до рощи масличных деревьев. Сейчас на этом месте дорога, огибающая Старый город, какие-то постройки, но я думаю, тоннель до сих пор там.
- Так чего мы ждем? – вопросил Ломов. – Раньше сядем, раньше выйдем!
- Наши братья помогут отыскать вход, - добавил проповедник.
Наступило утро, которое ничем не отличалось от ночи. Артем в глубине души надеялся, что сегодня солнце взойдет как обычно и растопит своими лучами все горести и невзгоды, но чуда не произошло. Черный полог неба всё также укутывал землю, ощутимо похолодало. Если еще вчера они изнывали от жары, то теперь кутались в плащи с капюшонами, которые им любезно презентовал проповедник. Старик шел позади с десятком «братьев», как он называл своих сатанистов. Возможно, это какой-то Орден, наподобие тамплиеров?
- Христиане называют их еретиками, - ответил Клод. – В средние века за ними охотилась святая инквизиция, костры полыхали до небес и церкви тогда удалось остановить распространение нового учения, несмотря на его привлекательность.
- В чем же оно состояло? – спросил Артем, не обращая внимание на закатившего глаза Ломова.
- Ты наверняка знаешь, что когда Христа распяли, один из римских легионеров проткнул Иисуса копьем, чтобы прекратить его мучения. Воин целил в сердце, но из раны полилась вода с кровью. На основании этого еретики утверждают, что наконечник не достал до требуемого органа, рана оказалась тяжелой, но не смертельной. Последователи приставили к распятию лестницу и сняли своего кумира с креста. Его замотали в ткань, словно труп, положили на ту же лесенку и отнесли в укромное место. Позже, когда Иисус поправился, его переправили за море, где он женился на Марии Магдалине и счастливо прожил до глубокой старости, воспитывая многочисленных детей. Не было ни мученической гибели, ни божественного воскресения.
- Это же всё меняет!
- Вот именно. Церковь требует жить праведно, в соответствии с заповедями бога, который якобы искупил грехи человечества своей жертвой, и тогда после смерти ты попадешь в рай. Еретики же говорят, что рая и ада не существует, жить надо здесь и сейчас, жить счастливо, не отказывая себе в удовольствиях. Мало того, они даже придумали, как! В те времена развлечений было мало, не то, что в наш просвещенный век, но если хорошенько подумать, две взаимосвязанных страсти прошли через века и ничуть не потеряли своей актуальности.
- Это какие? – спросил Артем, уже догадавшись.
- Водка и бабы! – хохотнул Шрек.
- Точно, - кивнул Вобер. – Уже тогда талантливые самоучки начали кипятить вино, получая на выходе жидкость, названную арабским словом «алкоголь». С этим понятно. Но вот со второй страстью всё было гораздо сложнее - если ты спал с женщиной, обычно появлялся ребенок, презервативов тогда еще не изобрели. Многие священники, несмотря на обет безбрачия, а может и благодаря ему, имели любовниц. Дети рождались, невольные отцы вынуждены были содержать, пристраивать в жизни бастардов, причем такие сложности возникали и в среде дворян, и даже у королей. Еретики нашли выход – не хочешь ребенка, изливай семя не в женщину, а на неё.
- Гениально! – фыркнул Ломов.
- А главное – просто, - подтвердил Клод. – Новое учение начало приобретать всё новых сторонников, возведя в статус реликвий Святое копье и Священный Грааль – ту самую лесенку, с помощью которой Иисуса сняли с креста и отнесли в безопасное место. Христианского бога еретики назвали дьяволом, да и что это за отец такой, вопрошали они, что спокойно дал распять собственного сына? Церковь заволновалась, почувствовала угрозу своей власти. Именно тогда Папа римский и благословил создание святой инквизиции, наделив её особыми полномочиями. Новая организация оказалась более чем эффективной, выжившие еретики были вынуждены скрываться, их клеймили вероотступниками, дьяволопоклонниками, сатанистами и уничтожали всех, кого удавалось найти.
Артем уже по-новому взглянул на молчаливых монахов, которые шли позади. Нет, тьма из их аур никуда не делась, но вот однозначно зловещей назвать её дуал уже не мог. Без тьмы не было бы и света, разве можно заподозрить злой умысел в данной Богом смене дня и ночи? А именно сейчас, когда эту смену отменил своими действиями единственный человек, природа стремится восстановить равновесие. Пусть даже и с помощью еретиков-сатанистов.
- Почему этот решил, что мы отмечены Люцифером? – шепотом спросил Артем. – А как же Анубис?
- Разные ипостаси Господа, - пожал плечами Вобер.
Впереди показались заброшенные склады. Клод сверился с картой, покрутил головой и уверенно ткнул пальцем в сторону покосившегося здания. Смолин с Ломовым достали пистолеты, пошли впереди. Братья с проповедником прикрывали тыл, причем явно не с пустыми руками – Артем заметил под плащами характерные выпуклости. Луч фонаря скользнул по треснувшей стене и застыл на лежащих воротах.
- Кто-то опередил нас, - сказал Клод, разглядывая отпечаток ботинка в подсохшей коричневой кучке.
Полицейские первыми подошли к темному провалу, заглянули внутрь. Луч фонаря выхватывал из темноты пластиковые бутылки, сгнившие коробки, какое-то тряпье – если складом и пользовались, то исключительно в качестве свалки мусора. Тем удивительнее было облако пыли, медленно оседавшее у дальней стены. Смолин шагнул вперед, выставив в сторону руку с фонарем. Это его и спасло.
Короткая очередь вспорола тишину, свет погас. Полицейские мгновенно бросились на пол. Смолин сдавленно ругался, стиснув отбитую пулей руку; Ломов палил из пистолета в темноту. Артем выглянул на мгновение, спрятался за стену.
- Големы. Двое.
- Слуги грандмастера, - сказал Вобер проповеднику. - Цельтесь им в голову или грудину.
Тот кивнул, братья бесшумными тенями начали просачиваться на склад. Ломов опустошил магазин и вспомнил про очки с одним стеклом – следующие выстрелы координатор слал уже в обозначившуюся цель. Смолин справился с болью и, укрывшись за грудой кирпичей, тоже достал пистолет. Хлестнули злые очереди, свист пуль наполнил пространство склада. Артем было пополз на подмогу, но Вобер покачал головой – еще рано.
Пользуясь тем, что полицейские отвлекли внимание, братья незамеченными продвигались вперед. Артем наблюдал в щелочку, как темные фигуры скользят меж мусорными кучами, ориентируясь на выстрелы. Зажав врага в клещи, братья одновременно поднялись из-за укрытий, свет фонарей уткнулся в големов. Слуги грандмастера и не подумали прятаться, словно бравируя своей неуязвимостью – один еще отстреливался от полицейских, а второй перевел огонь на новые цели. Как бы там не было, слитные очереди из десятка автоматов способны были превратить в руины дом, а уж всего двух, пускай и крепких биороботов, они за несколько мгновений чуть не порвали на куски, концентрация огня всегда себя оправдывает. Один из братьев охнул, когда его достал выстрел голема, но и враги отступили перед шквалом свистящих пуль, упали на колени, а потом и вовсе затихли на грязном полу.
- Наш выход, - махнул рукой Клод.
* * *
…Рене первым заметил пришельцев и, не раздумывая, послал в их сторону очередь из «узи». Жак поморщился – он бы сначала подпустил гостей поближе, а уж потом нашпиговал свинцом. Сейчас же не оставалось ничего, как поддержать огнем старшего. Старшего, но не умного. Когда господин достигнет своей цели, нужно будет сказать ему. Ведь это совсем несправедливо, что осторожный и сообразительный Жак должен подчиняться грубому и недалекому Рене!
Чужаки немного постреляли и затаились, что и требовалось доказать. Пока Жак менял обойму, Рене азартно поливал из автомата кучи мусора, но вряд ли попал в кого-нибудь. Гости же пристрелялись – следующие выстрелы легли куда кучнее и ближе, пуля оцарапала Жаку плечо, он чертыхнулся и отступил за колонну. Рене плевать хотел на осторожность, так и стоял на виду, паля из любимого «узи». Явно представляет себя каким-нибудь Рембо, хмыкнул Жак. Идиот тупоголовый, чтоб тебя грохнули!
Жак выглянул из-за колонны, послал короткую очередь. Вдоль стены скользили какие-то тени. Рене не замечал их, сосредоточив всё внимание на выходе из склада. Жак прыгнул к напарнику, дернул того за плечо, но было уже поздно. Потоки света залили склад, из-за груд мусора вставали фигуры в капюшонах, целясь в големов из короткоствольных автоматов. Дьявол! Жак вдавил спусковой крючок. «Узи» выплюнул в сторону новых противников струю пламени, один упал, но и только.
Вот тут загрохотало! Жак чувствовал, как злые пули впиваются в его крепкое тело, отрывая куски мяса и круша кости. Спрятаться негде, они стоят, словно на расстреле – сзади стена, а между ними вход в подземелья, который им надо охранять любой ценой. Но ведь можно отступить туда, отстреливаться на ходу! Так они выиграют время и сохранят свои жизни! Жак повернулся к Рене, чтобы поделиться своим открытием, даже открыл рот, но слова застряли в глотке. Его напарник без движения лежал на полу. Глаза Рене невидяще смотрели вдаль, очки вместе с верхней частью черепа отсутствовали, из разбитой головы медленно вытекала желеобразная масса. Грудь старшего словно разворотил снаряд. Кто-то знал, куда стрелять, отрешенно подумал Жак. Радости от смерти товарища он почему-то не испытывал.
Жак решил перезарядить автомат, но с удивлением обнаружил, что тот валяется в груде мусора. Вместе с отсеченной очередью рукой. Жак посмотрел вниз – почему-то он стоял на коленях. В плечо вновь кто-то вгрызся, перемалывая кости, словно акула. В грудь точно вдарил молот. Жак медленно завалился на спину, пребольно стукнулся головой о каменный пол. Ну, по крайней мере, целой головой! Больше поводов для радости не было - Жак не мог пошевелить ни ногой, ни рукой; лежал беспомощный, как выброшенная на берег рыбина. К нему медленно шли двое. Против парнишки Жак ничего не имел, но вот чертова Вобера придушил бы собственными руками. Если бы мог. Жак напрягся, пальцы нащупали приносящий удачу амулет. Что-то не так! Жак с усилием повернул голову, боясь поверить в то, что уже знал. Еле сдержал стон. В центре талисмана чернело пробитое пулей отверстие - магия ушла, надеяться больше не на что.
- Где твой хозяин? – донёсся издалека голос Вобера. – Он уже прошел в храм?
Жак хотел ответить, смысла запираться не было, но не смог пошевелить губами. Жизнь медленно покидала биоробота. Жалко, подумал он с сожалением, господин никогда не узнает, как был умен его слуга. Глаза голема остекленели.
* * *
Погибшего сатаниста положили у стены, проповедник коротко пошептал над ним и закрыл мертвецу лицо капюшоном. Больше пострадавших не было, если не считать Смолина с его ушибленной рукой. Артем тихонько перевел дух, он впервые оказался в такой перестрелке и не мог сказать, что опыт оказался приятным - он весь бой провалялся на каменном полу, страстно желая в него зарыться, и теперь немного стыдился своей слабости. Впрочем, штаны не намочил – и то ладно.
Вобер быстро обыскал мертвых големов, сложил всё найденное в рюкзачок и вручил Артему – пригодится. Из открытого тоннеля тянуло плесенью. Клод с мощным фонарем спрыгнул вниз, осмотрелся и крикнул:
- Мы пришли вовремя, Балдур уже здесь!
Артем забросил рюкзачок за спину и спустился вслед за полицейскими. На влажной земле виднелась уходящая в темноту цепочка следов. Клод на этот раз пошел впереди, постоянно оглядывался, подгоняя остальных. Артем старался поспевать. Свет фонаря выхватывал покрытые грибком крепежные столбы, влажные распорки. Видимо, грунтовые воды вплотную подступили к древнему ходу, а значит, скоро всё здесь обвалится, но еще не сегодня, не сегодня.
Тоннель извивался каменным змеем, постепенно забирая вправо. Вскоре Артем ощутил легкую вибрацию - словно кто-то задел гигантскую струну и теперь её колебания сотрясают воздух, заставляя ныть зубы. Клод тоже почувствовал что-то такое, остановился, прислушиваясь, наклонил голову, словно пес. На его лице отразилась нешуточная тревога, он вздрогнул и припустил по коридору.
- Быстрее! Он уже начал!
Под ногами чавкала грязь, хлюпала вода. Спереди мелькал фонарь Вобера, сзади пыхтел Ломов. Артем несколько раз больно приложился плечом на поворотах, чуть не растянулся на скользкой глине, но вот ход кончился. Ржавая квадратная дверца была распахнута настежь. Артем вывалился из неё в обшарпанную комнату, следом за ним выбрались полицейские, а там подоспели и братья. Последним, отдуваясь и пыхтя, показался проповедник. В часовне, и так небольшой, стало совсем тесно.
- Ну, что там? – спросил Артем у выглядывавшего в арку Клода.
- Камлает, - процедил Вобер.
Многочисленные свечи прогорали в лампадках, в храме пахло миррой и ладаном. Балдур стоял посреди зала – глаза прикрыты, губы шевелятся, кадык гуляет по худой шее, выталкивая в горло тягучие мантры. Приглядевшись, Артем заметил, что ротонда Воскресения подернулась дымкой. Истинное зрение показало, как энергия тонкой пока струйкой утекает в разрыв реальности, уничтожая стержень святыни. Клод глухо выругался.
- Проповедник, пусть ваши люди рассредоточатся. Стрелять по моей команде.
- Этот нас не заметит?
- Он сейчас глух, как тетерев на току.
- Хорошо.
Опасливо косясь на поющего Балдура, братья медленно окружили его, спрятавшись до времени в тени арок. Проповедник достал золотую по виду чашу, ссыпал туда древесную стружку из маленького мешочка и так быстро, что никто и не сообразил помешать, чиркнул скальпелем по запястью. Капли густой крови упали на опилки.
- Я готов, - просто сказал старик.
- Замечательно, - как ни в чем не бывало кивнул Вобер. – Господа полицейские, прикройте нас, вдруг что-то пойдет не так.
- Так точно, - произнес Смолин, сжимая в здоровой руке пистолет.
- Артем, пока ты не научился строить, будем разрушать. Это просто. Уберем защитные иллюзии Балдура, остальное довершит природа-матушка, - сказал Клод и добавил со значением: - Действуем после того, как он отвлечется на наших друзей.
«Интересно, что бы сказал проповедник, если бы знал, какая роль уготована его братьям?» – задался вопросом Артем. Впрочем, никаких угрызений совести он не испытывал. Балдура нужно остановить, а если для этого придется пожертвовать десятком жизней, что ж, так тому и быть, это не самая высокая цена за возвращение солнца.
- Работаем! – крикнул Вобер.
Как и полчаса назад, слитно загрохотали автоматы. Казалось бы, сейчас цель всего одна и уничтожить такую вроде бы проще, но это только на первый взгляд - если принять големов за пехоту, то Балдур был танком. Очереди ударили в центр зала, Артем ожидал увидеть, как брызнут фонтанчики крови, но его ждало разочарование. Грандмастера окружал прозрачный купол защиты, пули вспыхивали в нём и падали на пол сплющенными кусочками свинца. Братьев это не смутило. Перезарядив оружие, они вновь сосредоточили огонь на Балдуре. Видимо, купол не был рассчитан на длительное противодействие атаке со всех сторон – пение смолкло.
Грандмастер открыл глаза. В глазах стояла смерть.
Братья вскрикнули – Балдур превратился в трехметрового гиганта. Одетый лишь в набедренную повязку, в руках он держал массивную алебарду. Под голой кожей перекатывались бугры мускулов, на лице застыла свирепая гримаса; издав короткий крик, воин легко крутанул тяжелым топором.
Артем различал, что это качественная иллюзия, но для гибнущих людей сотворенный Балдуром гигант мало чем отличался от реального противника, по крайней мере, его алебарда рубила с завидной эффективностью. Первым же взмахом воин задел одного брата, на развороте достал второго, и вот уже два смертельно раненых человека катаются в агонии, орошая пол храма алой кровью. Остальные отступили под защиту арок, вновь застрекотали автоматы, но пули отскакивали от гиганта, словно его заговорила мать Ахилла.
Воин продолжал вращать алебардой, её острие с легкостью смахнуло голову очередной жертве. Братья гибли, гибли, но всё же не напрасно. Артем видел, как души сатанистов притягиваются Балдуром, в слепящей ауре фанатика проросли первые темные червоточины, но слабеть грандмастер пока не собирался. Очередной еретик рухнул на спину - алебарда отсекла ему ноги. Рядом с Артемом вскрикнул проповедник. На его глазах убивали братьев по вере, глаза старика зажглись безумным пламенем, он хрипло заговорил речитативом, роняя капли собственной крови в подставленную чашу.
Раздался громкий треск, словно порвали крепкую ткань. Запахло серой. Прямо над тающей ротондой разверзлась дыра, нутро которой озаряли языки пламени. Из неё полез кто-то рогатый, замычал недовольно. Проповедник воздел окровавленные руки, приглашая гостя спуститься в наш мир. Вдалеке загрохотало. Похожее на минотавра создание спрыгнуло на пол, громко стукнули в камень копыта. В лапах мохнатый рогач сжимал внушительную секиру.
- Это что же, дьявол? – прошептал Артем.
- Старик как-то приманил пробой, - восхищенно сказал Клод.
Гигант разрубил последнего еретика до пояса и повернулся к новому противнику. С лезвия алебарды на пол медленно стекала кровь, на древке виднелись прилипшие волосы. Минотавр грозно всхрапнул, секира прочертила в воздухе блестящую дугу. Гигант отпрыгнул. Зазвенела сталь.
- Работаем! – повторил Вобер.
Артем нащупал защиту Балдура, она выглядела для него как многослойная броня, укрывшая тело грандмастера. Разрушь её – и природа сама порвет пришельца из другого отражения.
Артем вспомнил подземелье Анубиса, представил, как крушит панцирь Балдура. В руках медленно вырос призрачный молот. Артем размахнулся и швырнул его в грандмастера. Торрр! Брызнули осколки, первый слой защиты осыпался красными лепестками. Вобер посмотрел с уважением, метнул в свою очередь зубастый диск, который взрезал следующий, оранжевый слой брони. Улучшив момент, минотавр добавил врагу секирой. Гигант закачался, истекая кровью, медленно осел на пол и расплылся безобидной лужицей, словно снеговик по весне. Лишившись иллюзорного защитника, Балдур отступил к выходу кафедрального зала – лицо мокрое от пота, губы дрожат, в глазах плещется несдерживаемый гнев.
Вновь затрещала ткань реальности. Дыра затягивалась. Минотавр взревел жалобно, но его неумолимо выталкивало в родное отражение. Секира воткнулась в пол якорем. Артем заворожено наблюдал, как металл рвет камень. Раздался хлопок и мнимый сатана покинул храм божий. Хотя, если вспомнить про разные ипостаси…
- Ротонда! – крикнул Артем. – Она тает!
Балдур откровенно ухмылялся.
- Глупцы! Я отвлек ваше внимание и достиг цели!
Грандмастер взмахнул руками и энергия святыни мощным потоком устремилась в другое отражение. Загрохотали камни, полосы металла вокруг ротонды выгнулись и лопнули. Артем заставил себя вновь создать молот, замешкался, представляя и овеществляя иллюзию, как тут накатило отчаяние – он не успеет, опытный Балдур выстрелит первым. В руках грандмастера уже соткалось массивное ружье, напоминающее средневековую пищаль, вот только выстрел из этой базуки разнесет половину храма – понял с внезапной отчетливостью Артем. Вобер побледнел, начал отступать, безнадежно пытаясь успеть возвести защитную стену.
- Ах, ты ж!
Ломову осточертело бездействие. Паля из глока и крича во всю глотку, массивный координатор побежал к Балдуру. Тот игнорировал эту дикую выходку, прицеливаясь в Артема. Меткий выстрел майора попал в пищаль, она дернулась, Балдур поморщился и перевел ружье на бегущего координатора. Смолин переменился в лице.
- Макс, стой!
Бххха! - вырвался воздух из легких грандмастера, когда разогнавшийся Ломов врезался в него, словно атакующий танк.
Артем зажмурился. В следующее мгновение произошли три вещи:
…ротонда отдала последние крохи энергии и превратилась в груду камней, а канал в отражение Сандор захлопнулся…
…Балдур и вцепившийся в него мертвой хваткой Ломов исчезли в ослепительной вспышке…
…через отворившиеся двери храма внутрь хлынули израильские полицейские…
- Руки вверх!
- Кто вы такие?!
- Что здесь происходит?!
Вобер осмотрел разгромленный зал с трупами братьев, перевел глаза на мертвого проповедника, виновато взглянул на побледневшего майора и тихо сказал:
- Секта сатанистов хотела уничтожить храм. Мы им помешали, но они успели взорвать ротонду Воскресения. Определенно, им помогал дьявол.
Артем перекрестился и добавил:
- А нам помогал бог.