Гражданские пасажиры ожидали от юнги чего угодно, только не адекватного отношения к работе. Обида на половину пассажиров, а заодно и пол человечества, жадными зубами вцепившаяся в сердце юнги, могла бы прогрызть не одну дыру в непотопляемом "Олигофренике". Впрочем, корабль уже затонул, потому сердце Шкета разрывалось от незаслуженной обиды. Но он сдержался от подлого акта мести и с видом оскорбленного и непонятого героя всех времен и народов подставил лицо ветрам жизни. Начинался шторм. Или это боцман чихнул?
Что бы ни думали юбки и аристократы, волей несчастного случая попавшие в одну лодку с матросами, Шкет был профессионалом. Он не стал ругаться с дамами, как поступил бы на его месте другой матрос, а при виде туч взялся за весло и стал грести, в перерывах между взмахами пытаясь думать.
Думалось с непривычки слабо, но на деревянной рукоятке весла юнга обнаружил свежую надпись: "Шкет - слабак и черножопый трус". Он старательно затер слово "черножопый" и выцарапал слово "афроамериканский", а внизу приписал: "Сама ты дура".
Благодаря усилиям гребцов, почуявших неладное, а также тому, что Шкет какое-то время боролся со сном, шторм удалось обойти. Измотанная команда могла бы не пережить его.
Довольный маневрами Майкл Джек стибрил из обширной коллекции капитана французский журнал. И долго разглядывал картинки, на сон грядущий. Именно благодаря учебной литературе в голове юнги созрел четкий план действий.
Жаль, Шкет так и не запомнил его. Хороший был план. Но юнгу утомили события дня, и он уснул, так и не увидев случайную чайку. Зато тучи остались в стороне. Далеко на горизонте сверкали сполохи.
– Шкет, ты слушаешь меня? – прикрикнул Капитан, нависая над юнгой. Шкет принял самый несчастный и покаянный вид, на какой только был способен.
– Да, – промямлил он, протирая глаза и шаркая носком босой ноги, чтобы раскаяние выглядело более убедительным.
- Какого дьявола спишь на посту? Где, каракатица тебе в корму, чайки?
- А? Какие чайки?
Тут капитан заметил на дне лодки журнал, в котором опознал свежий номер из французской подписки на эротику.
- Я тебе сейчас покажу какие! А где Здравичус?
- А? Какой Здравичус?
- Мамма миа, последний русский, которому ты еще гадил в суп.
Шкет уже давно не гадил Здравичусу в суп, но сообразил, что в лодке действительно кого-то не хватает. Прислушавшись, Майкл разобрал, что из-за борта доносится слово "Help". Это русский аристократ демонстрировал познания ангийского языка. Шкет вздохнул и под понукающие и местами нецензурные реплики Тугрицио Сольди направил лодку по направлению к русскому. Здравичус отчаянно боролся за жизнь, но видно было, что мужчина совсем выбился из сил. Пока Черпак при посильной помощи Шкета подводили лодку к утопающему, темпераментный Капитан сорвал голос.
Навигация
За бортом: Сноб.
Хотят пить: Капитан, Сноб.