[магеллан]

- Гаврилов, Бердыев, в распоряжение санитарки, остальные за мной! – отдал команду Воронов.
Короткими перебежками (точнее, прыжками с камня на камень) пограничники двинулись на помощь запертым в ущелье бойцам.
- Игнатьев! – окликнул старшина бойца с «дегтярём». – Войдём в зону обстрела – сразу открывай огонь! Может, оттянем их на себя…
- Есть! – коротко отрапортовал пулемётчик.
- Командир, - обратился к Воронову радист Карпов. – Радио от Сырмы! Только какое-то странное…
- Что там? – раздражённо спросил старшина.
- Чушь какая-то…Испанская удавка брошена на шею двух белых акул…
- Что! А ну повтори! – Воронов даже ухватил радиста за воротник.
- Испанская удавка…брошена на шею…двух белых акул… - захлопал глазами ничего не понимающий Карпов.
«Чёёёёёёёёёёёёёёрт… Ну только не сейчас…»
Абсурдная фраза была условным сигналом от замначальника Владивостокского ОСО капитана 3 ранга Дитмара. Этот человек часто отправлялся в «командировки» с группой сотрудников – язвительный флотский язык прозвал группы «зондеркомандами». В одной из таких «командировок» Воронов в составе «зондеркоманды» едва не потерял глаз…
Радио означало, что Воронов и Парамонов с момента получения сообщения переходят в распоряжение Дитмара и зачислены в его группу. Все официальные лица обязаны были оказывать каптри из особого отдела полное содействие.
Вдали раздался взрыв – рванула бочка с горючим – и послышалась пулемётная очередь: Игнатьев открыл огонь из ДП.

Полыхнувшее пламя охладило пыл басмачей. С водительского места Парамонов приподнял бронеколпак: коней пограничников охраняли Амирханов и проводник из Каскелена Бектенов.
- Теймураз, давай в машину за пулемёт! Тахир, прикрывай деда! – крикнул старшина.
Амирханов бросил Бектенову АВС, запрыгнул на корпус Т-27 и нырнул на место командира.
- Шайтан, тесновато тут… - оценил Теймураз внутренний объём танкетки и приладил ДТ для стрельбы.
Парамонов завёл двигатель, надеясь посеять панику среди басмаческих лошадей, и без того нерешительно шедших в атаку на ущелье. Т-27, набирая обороты, медленно двинулась вперёд. Заработал ДТ, выкосив первую бандитскую шеренгу. Бектенов тщательно выцеливал и валил тех, кто спешивался и мог подойти к машине на расстояние броска гранаты.
Со стороны скал послышалась пулемётная очередь: к ущелью спешили бойцы Воронова.
Парамонов резко рванул вперёд, едва не врезавшись в конную толпу. Передние лошади испуганно шарахнулись, одна из них сбросила своего седока; тот испуганно вскочил на ноги прямо перед танкеткой. Завопив от ужаса, басмач бросился в сторону и прыгнул со скалы куда-то вниз.
Парамонов притормозил и лихо развернул машину на пятачке на девяносто градусов; с грохотом выпустил из глушителя удушливое сизое облако и снова развернул Т-27 пулемётом к противнику; Амирханов сменил на ДТ диск и выдал непрерывную очередь.
Лошади противника точно взбесились; крики «Шайтан!» едва не перекрыли рёв дизеля; всадник в синем тюрбане в середине толпы тщетно пытался нагайкой навести порядок.

Воронов заметил среди толпы Синего Тюрбана, взял АВС отделенного командира, тщательно прицелился и выстрелил. Синий Тюрбан вздрогнул, уронил руку с нагайкой и повалился на шею коня.
- Командир! – снова окликнул старшину Карпов. – Новое радио: к нам идёт машина Багрова! Следующий в ней лейтенант Головань назначен командиром отряда и Т-27, а Багров - водителем Т-27! Вы и Парамонов обязаны немедленно возвратиться в погранотряд на пришедшей машине!
- Принял, - коротко бросил Воронов.
Оставшиеся в живых бандиты уже бросали оружие и поднимали руки.