- Именем короля приказываю остановиться! – донесся хрипящий голос запыхавшегося командора Уилкинса. Впереди, майтах в десяти, через трухлявые деревья и пни перепрыгивал человек. Погоня шла уже почти полчаса, а противник все не выдыхался. Длительный забег начал сказываться на самом старшем из служителей порядка, и вскоре, усталость его одолела.
- Нужна помощь? – спросил один из молодых помощников, но командор лишь отмахнулся.
- Я не старик, чтобы мне помогать. Ну, чего встали! Марш за вором! – Уилкинс, даже несмотря на сорванный голос, умудрился рявкнуть на подчиненных так, что те и думать забыли о свинцовых ногах.
А вор тем временем, как заправская лань, скакал через препятствия, цеплялся за сучья и ветки, падал в мягкую траву, поднимался и несся дальше. Не останавливаясь и не оглядываясь, потому что чувствовал тяжелое дыхание за спиной. Ему совсем не хотелось провести остаток жизни с одной левой рукой. Да и вообще, сильно повезет, если руку оттяпают, а не голову, ведь он посягнул на дом не кого-нибудь, а известного в городе советника Шула.
Пробиваться сквозь бьющие по лицу ветки клена стало еще сложнее, лес становился гуще, чаще стали появляться толстые сосновые стволы. Это говорило о том, что он давно покинул округ Конфор и сейчас на всех парах несется на запад. Солнце мелькало между крон деревьев, но неизбежно скатывалось за далекие горы.
Лишь через десяток минут вор почувствовал, что преследователи отстали и остановился, чтобы отдышаться. Ему повезло, что тело было приучено к бегу на длинные дистанции. Он с самого детства голодал, поэтому часто во время добычи пропитания решали три вещи: планирование, реакция и скорость. С планированием он справлялся отлично (по крайней мере, до сегодняшнего дня), а реакцией и скоростью боги наделили его с рождения. Однако и он, Железный Марк, чувствовал сейчас подступающее опустошение. Ему нужно было срочно перекусить. Только что он мог себе позволить? Кусочек старого вяленого мяса стодневной выдержки? Или погрызть соляной камень, прихваченный по дороге из дома Шула. И зачем он только согласился на это дело?! Жажда легкой наживы? Богатство и слава в воровских кругах? Все это теперь было далеко, за нестройными рядами сосен и кленов, за высокой городской стеной и рядами вооруженной до зубов охраны…
Вдалеке послышались голоса и вор притаился. Слышно было очень плохо, но обрывки фраз он все же различил:
- Как вы могли… вора! … и рас... ляб..ность… удивляет. …. Шул… когда узнает… . Наверняка ушел на запад.
«Ага, как же!» - подумал про себя Марк и улыбнулся.
Он сорвался с места и побежал на север в сторону оврага. Ориентируясь только по мху, вор, изредка останавливаясь, проверял, не идет ли кто по следу. Ему очень повезло, что блюстители закона не прихватили с собой пару чаргов. Уж они-то его без проблем бы отыскали, догнали и разорвали, как тряпку.
Марк зарекся, что пробежит еще немного, после чего найдет себе место для ночлега и зарежет какую-нибудь живность на ужин. А с костром никто из зверья к нему и на лейт не подойдет. Да только не подозревал он, что бояться в лесу ему придется не живности, а кое-чего другого.
Уилкинс долго отчитывал троих подчиненных посреди леса, когда те вернулись без беглеца. В ход шли самые разные оскорбления, угрозы и запугивания, многое сводилось к употреблению старого наречия, использовавшееся сейчас разве что для открытых ругательств.
- Шатерс кашнейрос. Как вы могли упустить вора! Ваша безалаберность и расхлябанность меня просто удивляет! Да вас советник Шул копьями на шейде насадит, когда узнает, что вор сбежал! – Уилкинс приложил руку ко рту и откашлялся. На несколько секунд в лесу, будто время остановилось, даже природа замерла в ожидании следующего буйного выкрика командора охраны.
- Можно мне все объяснить… - протараторил один из починенных, но Уилкинс слушать ничего не хотел.
- Сборище идиотов. Вы все хорошо осмотрели? – подчиненные все как один кивнули. – Наверняка ушел на запад.
Уилкинс, кряхтя, перелез через упавший ствол сосны и заковылял в ту сторону, куда, по его мнению, направился беглец.
Солнце все быстрее и быстрее скатывалось к краю небосвода. Там где его лучи проникали на землю, появлялись длиннющие тени толстых стволов сосен и раскидистых ветвей кленов, которые искрились своей зеленью на затухающем свете раскаленного белого шара. Уилкинсу было не до тамошней красоты. Он вообще терпеть не мог природу с ее постоянными изменениями: то зной, то холодный ветер с океанских просторов, то дожди. Однажды ему это так надоело, что он просто перестал замечать вокруг красоту.
- Он ушел, - робко сказал один из подчиненных.
Уилкинс окинул его недобрым взглядом и рявкнул:
- Сам знаю! И это будет только ваша проблема, а не моя.
- Но не волнуйтесь, если вор не пошел в западном направлении, как вы думали, значит, он пошел на север.
- И что с того? – нахмурился Уилкинс.
- Его убьют духи Мертвого леса, если уже не убили. Он вряд ли нашел здесь другую дорогу, кроме как строго на север, под сень черных, высохших и омертвевших деревьев. Мы смело можем вернуться домой и доложить советнику Шулу, что вор был убит при попытке пересечь мост через Бурлящий Рок к югу отсюда.
Уилкинс довольно хмыкнул и еле заметно кивнул:
- А у тебя есть голова на плечах Монтес. Надеюсь, она послужит тебе и твоим друзьям еще не раз. Но сегодня вы совершили последнюю оплошность. Следующего раза не будет!
Монтес согласился с утверждением командора и уступил дорогу. По правде говоря, он был крайне недоволен Уилкинсом. Его неуемная страсть к командованию и наказанию всех и вся за малейшие провинности, была как кость в горле сразу нескольким отрядам стражников западного Риндела. О репрессиях знали и далеко за пределами столицы, и в самых богатых ее районах, но больше боялись высоких покровителей командора, а он пользовался своей безнаказанностью. В голове Монтеса промелькнула идея убить Уилкинса по дороге обратно. И он бы претворил ее в жизнь, если бы остался тет-а-тет.
Последние лучи света, прорвавшиеся сквозь деревья, озарили небольшую каменистую полянку. Между громадными валунами сидел Марк и при помощи кремния пытался высечь хорошую искру.
Все вокруг вдруг стало таким недружелюбным и страшным, как в детском кошмаре. Отовсюду, кривые и скрюченные клены тянулись к нему. И каждая минута, каждый неудачный удар камней приближал момент, когда ветки затянуться на шее вора и заставят его задохнуться.
Марк не причислял себя к трусам, ведь по ходу жизни он встречался с самыми разными неприятностями и видел такое, отчего в жилах даже самых жестоких бандитов стыла кровь, но этот лес был пугающе тих.
Наконец, один из ударов увенчался успехом. Трава медленно зашипела, а затем вспыхнула ярким оранжевым огоньком. Почти сразу Марк кинул сверху еще немного хвороста, которым была устлана вся земля вокруг. Огонь быстро разгорелся и он даже забыл о том, что все вокруг было столь враждебно. Будто огонь вселил в него надежду, приговаривая, все будет в порядке; пока я горю, они не подойдут близко.
За тонкими ветками в огонь пошли более толстые, а затем и совсем большие кленовые поленья. Но для долгой ночи ему требовалось больше дров, поэтому Марк, невзирая на опасные сумерки, поджидающие совсем рядом, поднялся с колен и направился в чащу.
Деревья вокруг почернели. Будто старая королева из детских сказок прошла по своим владениям и одела их в бархат. Марк попытался отломать ветку, и она с сухим хрустом подалась почти без усилий. И к какому бы дереву он не подходил, даже самые толстые пни оказывались трухлявыми, а из отломанных веток начинал сочиться странный черный сироп. Марк сначала хотел попробовать его на вкус, но вовремя смекнул, что это плохая идея. Наломав нужное количество дров, он решил вернуться к костру побыстрее. Но когда развернулся, увидел перед собой бледную девушку. От неожиданности Марк выронил все из рук.
Она странновато глянула сначала на упавшие дрова, а затем ему в глаза и тонкая струйка холода пробежала от затылка до крестца.
- Тебя здесь не было минуту назад, - без эмоций сказал Марк и сам удивился своему голосу. Он был плавающим и слегка вибрирующим.
Девушка открыла рот, но вместо слов оттуда вырвался жуткий вой. Марк свалился на землю и закрыл уши руками. В голове начали проноситься картины живых деревьев, клены с обрубленными стволами и отломанными ветками. И вдруг… все стихло. Так же внезапно, как и началось, совсем сбив его с толку.
Марк моментально собрал часть упавших дров и рванул к костру. Выбежав на освещенную поляну, он бросил ветки рядом и увидел, как из их сердцевин течет все тот же черный сироп. Вор поморщился и пинком отправил несколько веток в костер. Они странно зашипели, и среди отдающихся в голове звуков он различил…
- Мы вестники мира, запомни наш вой. Пройдя все страданья, останься собой…
И с каждым разом все отчетливее и отчетливее. Марк осмотрелся вокруг и заметил, как из-за деревьев стали выходить бледные люди – духи. Он догадался сразу, когда увидел их ближе: ободранные одежды, обезображенные лица и выцветшие глаза. Недолго думая, Марк ринулся в лес.
Он снова бежал, как и весь день, но на этот раз не верил, что это поможет. Ведь они не устанут ни через час, ни через два. Им не нужно есть и пить. Они жаждут лишь его смерти.
Марк летел по лесу, не оглядываясь назад. Если замечал какое-то движение впереди, сворачивал в сторону. Перепрыгивая через сваленные деревья, он все время смотрел под ноги, чтобы не упасть, но однажды любопытство его пересилило, и он обернулся. За спиной толпились призраки. Они, казалось, все время были рядом и ни на шаг не отходили. И в этот момент Марк потерял опору и полетел вниз. Стремительно и безвозвратно. Тьма обволокла его, ветер бил по ушам. Он куда-то долго падал, но слышал все время одну и ту же фразу, повторяющуюся у себя в голове…
- Мы вестники мира, запомни наш вой. Пройдя все страданья, останься собой…