[tayrus]

Я сидел за столом в кафе и часто смотрел на часы, постукивая в нетерпении ложкой по краешку стола. Было без десяти минут одиннадцать, за окном было темно, и только тусклый свет подбитой рекламы предпринимал безуспешные попытки бороться с мраком.
Проскрипела дверь, нервно прозвенел звонок, и он вошёл внутрь, сразу же направившись ко мне. Сел напротив меня и стянул с головы мокрый капюшон. Странно, я думал, за окном нет дождя, однако тут же за стеклом вспыхнула молния.
– Привет, – произнёс он уставшим голосом.
– Ну что? – не сдержался я. Я ждал давно, и теперь хотел получить богатое вознаграждение за своё терпение.
– Никого нет, – устало ответил он и замолчал.
Подошла официантка, приняла заказ на кофе и удалилась. А я всё так же смотрел на него сквозь застывшую маску своего лица. Я не мог этого принять. Я боялся в это поверить.
– Совсем?
– Совсем.
Вновь повисла пауза, наполненная звуками дождя за окном. Он посмотрел мне в глаза, и я увидел, насколько он растерян и подавлен. В отличие от меня у него не было причин сомневаться. Он знал наверняка.
– Ты везде посмотрел?
– Да.
– И в прошлом?
– Да.
– А в будущем?
– Я же тебе объяснял, это невозможно.
Я горько усмехнулся. Конечно, путешествовать по Вселенной – это, пожалуйста, а вот в будущее – нельзя, не положено.
– И его нет?
– Нет.
Официантка принесла кофе, и он принялся перемешивать сахар в тёмной жижице.
– И как же быть? – задал я свой любимый глупый вопрос.
– А как угодно, – ответил он, – Что это, в сущности, меняет?
– Всё, – ответил я, – Если никого нет, то мы одиноки во Вселенной. Понимаешь? Одиноки. Огромные невообразимые просторы, среди которых затеряна единственная крошка жизни, разума, цивилизации.
– Не преувеличивай.
– Не преуменьшай, – сердито ответил я, – Сам знаешь, что то, что произошло с тобой случайность. Но то, что больше никого нет… Тогда чего нам ждать от Вселенной? К чему нам стремиться? Если мы одни, то к чему нам стремиться? И его нет?
– Я же уже сказал. Нет. Только мы.
Я тяжело перевёл дух. Не этого я ожидал. Совершенно не этого.
– И что же делать?
– Да что ты заладил?! – раздражённо воскликнул он. – Ну, нет никого и что? Кого это волнует? Даже не так. Кто в это поверит кроме тебя? Ты думаешь, если я завтра скажу по ящику, что кроме человечества, во всём космосе больше нет разума, равно как и самого бога, кто-то обратит на это внимание? Хрен там! Будут всё так же молиться своему господину, после чего фантазировать о том, как из бластеров поуничтожают всякую инопланетную нечисть.
– Но ты ведь знаешь, что никого нет.
– Знаю. Но остальные не примут этого знания.
– Само собой. Не так-то просто вдруг осознать своё одиночество.
– Если тебя так гнетёт, это твоё одиночество, то могу тебя утешить. Ты можешь поделиться мыслями с семью миллиардами себеподобных! – он со злостью поставил пустую чашку на стол, и, натянув капюшон, вышел в дождь.
А я продолжал сидеть за столом, тупо глядя в одну точку, и всё пытался представить себе эту дикую картину – бескрайние просторы Вселенной, среди которых затерялась крупица жизни. Единственная и неповторимая. И бесконечно одинокая в своей неповторимости.