Не жить
Страхи бывают разные. Страхов бывает много, настолько, что беглым взглядом просто не охватить. Автор данного рассказа решил напрячься и выдать нам столько разных видов этого чувства, что они пихаются, задевают друг друга локтями и в конечно итоге создают банальную сутолоку. Чтобы осмысливать, надо разбирать по косточкам, долго, нудно и кропотливо.
Чем я собственно, и занялась, решив, что текст стоит подобного усилия.
Итак, первая сцена: старик и Дмитрий, в котором без труда можно опознать главного героя (читай — главного страдальца) всея истории. И тут же на клочке размером с одну страничку разворачиваются сразу две разные истории:
1.герой, чьи внутренние демоны привели его к чёрту на кулички. С ним вообще всё не просто, потому что да — склонен к излишней драматизацации, любитель закатывать глазики жалеть себя по поводу и без. Я бы поняла, если бы у его жены началась послеродовая депрессия, но чтобы свежеиспеченный отец начал хандрить без видимых причин... впрочем, лирика. Быт и однообразие, помноженные на излишне хрупкий склад характера, не то с людьми творит. Итак, Дмитрий страдает, он в ужасе перед мрачным прошлым, ещё более мрачным будущим и безликим ненастоящим, которому просто требуется коренной перелом.
Пожалуй, такому пациенту как наш герой, обрадовался бы любой психиатр с пытливым умом и жизненным опытом.
2.дед вообще-то показан всего-то парой мазков, но о нём упомянуть тоже стоит, ибо это ещё один источник страха. Ибо он старый и слабый, одинокий и стоящий одной ногой в гробу. Само по себе неприятно, согласитесь. Но при этом он, поскольку любит своего внука, поддаётся на его уговоры и рассказывает, как пройти к вожделенной горе — при этом хорошо понимая, чем это скорее всего закончится. А закончится по законам жанра хорошо до может, к этому мы (читатели) готовы с самого начала.
Вот же бедолага, подумала я, когда читала, как дед сдаёт позиции, и без малейшей убеждённости надеялась, что последние рубежи его обороны устоят.
Не устояли. Мир их праху.
Далее хочу остановиться на ещё одной ключевой фигуре повествования — Диане, жене Дмитрия, то есть главной героине.
Кто-то говорил, что женщины не думают как она. Смею заверить, думают. Лично я мыслю исключительно пунктами с нумерацией:
1.телефон взяла
2.плеер кинула
3.бутылка минералки на месте
4.ключи в кармане...
О героине. Ей вообще приходится тяжелее всех в данной истории, поскольку окружили её со всех сторон: справа муж с нервными расстройствами, слева мать с «собственным мнением», позади разваливающийся брак и неизвестно куда сгинувший супруг, впереди — туманное будущее и угроза остаться матерью-одиночкой, в руках ребёнок, на шее быт и дом... утомительно даже перечислять. не то, что попасть в шкуру. И при этом она — вот оптимистка! - гуляет и улыбается. Не знает, бедолага, что у таких, как она, не бывает «хэппи энда».
А потом темнота, боль, полнейшая беспомощность и бесконечная боль, замешанная уже даже не на чувстве самосохранения. а на пронзительной материнской любви. Только представьте на секундочку... Мне одной стало не по себе, да?
Герой идёт...
Героиня лежит...
Вот тут-то нас и поджидает логическая состыковка, которая бросается в газа. Земля под Дианой уже разверзлась, и всем понятно, что ничем хорошим для героини данное происшествие не закончится — а Дмитрий всё ещё идёт к горе, сидит в думах у её подножия. То есть в итоге кара за желание опередила само желание. Никому не подозрительно, с чего бы? Ведь в финале нас подводят к мысли, что трагедия — дело рук горных демонов. А по-сути — случайное совпадение. Несчастный случай с летальным исходом, увы и ах.
Заметьте, как интересно обыграно название - «Не жить» и «Нежить» разделяются только пробелом. Убери его — и сразу появляется второе дно. Нежить-гора, которая исковеркало желание. Нежить-герой, погрязший в своих душевных терзаниях настолько, что живым его можно считать лишь по биологическим признакам: дыхание, сердечные тоны, наличие пульсации на магистральных артериях... Нежить-героиня, в момент смерти и даже после неё думающая только о сыне. Нежить-старик, хранящий тайну пути к заветной вершине.
Что хочется сказать под занавес? Да, страхи героев по большей части должны быть не чужды простому читателю, ибо играют на любви к себе, своим близким. своей жизни, которая, как показывает практика, меняется быстро и не всегда в нашу пользу. Вот только одно дело понимать это головой, а другое — почувствовать.
Смог автор передать гамму страхов своим рассказом? Смогли ли читатели проникнуться ужасом человека, который наделал столько ошибок и в конечном итоге потерял самого себя? Предлагаю оставить вопрос открытым — в назидание благодарным потомкам.